Королева придурочная - Галина Врублевская

– Можно что-нибудь сообразить.

– Чем-нибудь я по горло сыт. Значит, через час я буду в кафе. И ты не задерживайся.

Лада тщательно продумала свой гардероб: ажурная кремового цвета шаль свисала с ее худых плеч, обнажая в просветах бледные руки. Загар к Ладе не приставал вообще. Длинная юбка прикрывала такие же бледные ноги. А бесцветные, не накрашенные ресницы и распущенные белесые волосы вызвали у Родиона ассоциацию с молью. «Куда я смотрел, когда женился?» – удивлялся он про себя.

Пока Родион ожидал заказанного жаркого, Лада жеманным движением руки подносила ко рту ложечку с мороженным, отщипывала его от большой порции цветных шариков.

Родион был зол на Ладу, а голод усиливал раздражение. Поэтому он начал без церемоний:

– Давай, выкладывай, красавица. Когда ты обнаружила, что больна?

– С каких пор ты стал интересоваться моим здоровьем? – Лада с невозмутимым видом облизала ложечку и отстранено посмотрела на Родиона.

– Ладно, не ходи вокруг да около. У тебя есть недомогания?

Родион сам ходил вокруг да около. Ему хотелось, чтобы Лада сама произнесла название болезни. Он все еще надеялся, что болезни нет.

– Я чувствую слабость, но ты мне никогда не верил, говорил, что я притворяюсь.

– Я не о слабости, черт побери! В женской сфере у тебя как?

– Здесь все в порядке, не считая, что детей у меня не может быть. Да это для тебя не новость.

Родион взял шутливый тон, подступая все ближе к истине:

– У тебя там ничего не кусается, не зудит, не бодается?

Лада пожала плечами, кисти ее шали затрепетали.

Родиону принесли жаркое, он с голодной яростью накинулся на еду. Наконец, утолив первый голод, вытащил из дипломата изъятую из комнаты Лады распечатку и, дождавшись, пока отошел официант, бросил ее на стол:

– Поэма о «льюисе» тебе знакома?

– Ах, вот что тебя интересует! – догадалась Лада. – Допрыгался, кузнечик, со своей врачихой. Будешь знать, какая грязь кроется под белыми халатами!

– Откуда ты знаешь, что она врач? – опешил Родион.

– От тебя, откуда же еще.

Родион был в недоумении: он не помнил, когда проговорился. Но все могло быть, когда они разводились. Однако хитрая лиса так и ушла от ответа. Родион отчеканил вновь:

– Так есть проблема?

– Чего ты ждешь? Чтоб я благодарила тебя за подарочек?

– Я только хотел узнать, когда…

– Узнал?

– С тобой невозможно разговаривать.

– И не разговаривай. Бросил одну на съедение собакам, – на глаза Лады навернулись слезы. Она резким взмахом отодвинула от себя опустевшую вазочку, вылизанную почти дочиста. Вазочка скользнула за край стола и упала на пол. – Все вы грязные, голодные псы!

– Между прочим, я даю тебе немалую сумму. Не знаю уж, на каких псов ты ее тратишь…

– Ты – примитивный материалист. Все измеряешь деньгами. А есть еще духовные запросы, но ты никогда не понимал меня.

В воздухе назревала супружеская ссора, и Родион решил прекратить ее. Он позвал официанта, чтобы расплатиться. Когда он, отсчитав нужное число купюр, собрался убрать бумажник в карман, Лада остановила его и с невинным видом попросила:

– Родион, подкинь больной женщине зелененьких, я совсем на мели.

– Я тебе уже оставлял за этот месяц! Сколько?

Лада назвала сумму и несмело погладила Родиона по руке. Он с брезгливостью отдернул ее, но деньги отсчитал. Лада удалилась. А Родион раздумал уходить. Подозвал официанта и снова заказал себе графинчик водки и закуску. Вопрос с источником заражения так и остался открытым. Лада умело увернулась от расспросов. Да, больше со звонком к Ксении тянуть было нельзя. Обследоваться и лечиться следовало всем. Родион достал мобильник и набрал номер Ксении. Но теперь не отзывалась она.

Едва Родион вернулся на работу в фирму, как получил новое, ответственное задание. Будто нарочно для его надобностей был командирован в медицинский центр кожного и специфического профиля. Родиону поручили провести монтаж и настройку аппаратуры по спектральному исследованию крови. Налаживая работу прибора, он с интересом прислушивался к разговорам врачей и лаборантов, задавал им вопросы, связанные со своим заболеванием, но маскировал личный интерес технической надобностью. Пока он был представителем своей фирмы, ему было неудобно одновременно объявлять себя пациентом. Но как только был подписан акт о завершении работы, Родион записался на прием к доктору.

Женщина-врач покачала головой, глядя на последствия его самолечения:

– Ну и ну, Родион Алексеевич! Вы, случайно, не керосином прижигали свои высыпания? У вас форменный ожог.

– Нет, доктор. Я только марганцовкой промывал.

– Представляю, в какой концентрации!

– Я же не знал, что так получится.

– В какой глуши вы живете? В тундре, в тайге? Все газеты пестрят объявлениями об услугах такого рода. Почему вы сразу не обратились в медицинское учреждение?

Врач, направила свет на воспаленное место, внимательно осмотрела кожные покровы, потом заполнила несколько листков-направлений:

– Сделаете анализы, придете ко мне. Ответы будут в кабинете.

Родион посмотрел на строгое лицо врача – и вдруг страх охватил его. Кажется, доктор подозревает у него более страшный диагноз, чем тот который Родион выставил себе сам. – Что у меня, доктор?

– Не будем строить догадки, Родион Алексеевич. В следующий раз придете, тогда и решим, что нам с вами делать. Пока же прошу прекратить всякую самодеятельность. Если хотите, в целях гигиены можно пользоваться отваром ромашки. Нам надо увидеть картину в ее естественном виде.

Из кабинета врача Родион отправился в процедурный кабинет на сдачу крови.

Засучил рукав рубашки, сестра закрутила на его плече крепкий жгут. Затем острая игла вошла в вену. Шприц наполнился темноватой кровью. Родион побледнел, но стойко перенес процедуру и покинул кабинет на своих ногах, отделавшись легким головокружением.

Он шел, слегка покачиваясь, и не поверил своим глазам, когда увидел в вестибюле, рядом с регистратурой, Ксению: она разговаривала с регистратором. Ее тонкий аристократический профиль, чуть выдвинутой вперед нижней губой, пшеничные волосы, собранные в бесхитростный хвостик, мгновенно всколыхнули в его груди прежние чувства.

Ксения закончила разговор в регистратуре, повернулась к выходу – и тут тоже заметила Родиона. В последнее время она запретила себе думать о нем. После того, как выяснилось, что Родион использовал ее фотографии в коммерческих целях, она запретила себе думать о нем. И в первую минуту встречи застыла от неожиданности.

Когда Родион увидел Ксению в вестибюле учреждения, он понял одно: болезнь затронула любимую им женщину, и скорее всего, источник заражения – он сам. Он сделал над собой усилие и приблизился к ней, на ходу спуская завернутый для укола рукав рубашки и застегивая его. Пока подыскивал слова покаяния, Ксения пришла в себя, подошла к нему почти вплотную, бросив в лицо краткое «подлец», ударила по щеке.