Встреча - Алика Фортис

Асей и Оксаной Витальевной вышли из квартиры. Паша лишь бросил мне напоследок скупое «пока» и ушёл к себе в комнату.

– Кира, не расстраивайся и не принимай близко к сердцу его отстранённость. Ему время нужно, чтоб обвыкнуться и перестроиться. – погладив меня по спине, попыталась успокоить Оксана Витальевна.

– Конечно. Я всё понимаю. – нет, ни черта я не понимаю! Мне до ужаса больно и тяжело. Но вида я не показывала.

Попрощавшись, спустилась на первый этаж и вышла из подъезда. Сердце не на месте было. Какое-то гадкое и едкое чувство внутри сидело. Мне до дрожи в коленях не хотелось уезжать. И не хотелось, чтоб куда-то уезжал Паша. Словно если я сейчас уйду, это будет началом конца. Финальным аккордом и нашей с ним жирной точкой.

Потоптавшись минут пятнадцать возле его дома, решительно пошла обратно. Сама не знаю зачем и для чего, но неслась на нужный этаж, перескакивая ступеньки. Остановившись у необходимой двери, перевела сбившееся дыхание и нажала на дверной звонок.

Дверь открыл Паша в одних джинсах и с влажными после душа волосами.

– Пустишь? – спросила, пристально смотря ему в глаза. Словно каждую эмоцию считать пыталась. Глаза ведь не обманут.

Молча отступив с сторону, пропустил меня в квартиру.

– Забыла что-то?

– Нет. То есть, да. – дура. Какая же дура, что поддалась импульсу и вернулась обратно. Не нужно это ему было. Сейчас я выглядела до абсурда нелепо.

– Окей. – бросил в ответ и просто ушёл к себе в комнату, оставив меня одну стоять в коридоре.

Сильно зажмурившись, с силой сжала ладошки в кулаки и несколько раз глубоко вдохнув, открыла глаза и пошла к нему. Мало мне унижения, видимо, решила напоследок окончательно себя растоптать. Словно сама бросалась под каток.

Переступив порог его комнаты, наблюдала, как Паша перебирает вещи в шкафу. Взяв футболку, перевёл на меня вопросительный взгляд.

– Не уходи. – жалобно прошелестела. Сама себя еле расслышала. Но, что удивительно, Паша меня услышал.

– Почему?

– Я скучала по тебе. – выдала невпопад, дрожащим голосом.

– Я не просил тебя этого делать. – его слова больно ранили. В самое сердце. Душу наизнанку выворачивали. Но я и с места не сдвинулась.

– Знаю.

Понимала, что если сейчас позволю себе уйти, то больше порог этой квартиры не переступлю. А я до ужаса этого не хотела. Не хотела терять последнюю ниточку, хоть как-то связывающую меня с ним. Почти не осязаемую, но хоть такую.

Набравшись неизвестно откуда взявшейся смелости, сняла с себя кофту. Паша окинул меня взглядом, вздёрнул брови, а после и вовсе нахмурился. Несмотря на видимую холодность, смотрел на меня пристально, словно дикий зверь. А меня до костей пробирало. Заведя руки за спину, расстегнула застёжку бюстгальтера и бросила его на пол.

Если сейчас он скажет мне уйти, я, наверное, так и не сдвинувшись, и не сумев дышать, умру на этом самом месте. Но ничего подобного не произошло. Он не прогнал, не сказал колкостей, но продолжал внимательно скользить взглядом по моему полуобнажённому телу.

Швырнув футболку в сторону, подошёл вплотную ко мне. Подтолкнув рукой назад, что я слегка ударилась лопатками, прижал к стене своим телом. Только сейчас, обратила внимание, что на его предплечье расползалась татуировка в виде кобры. Такая чёткая и устрашающая. Её невозможно было не заметить. Но сейчас было плевать на это. Куда больше меня волновал наш первый телесный контакт за сегодня. Хоть весьма своеобразный и сомнительный, но тем не менее это не оставляло меня равнодушной.

– Чего ты хочешь, Кира? – всегда любила своё имя, но почему-то сейчас оно меня раздражало. Паша по большей части раньше всегда называл меня «Кнопка», а не по имени. И сейчас мне хотелось услышать не имя, а это его лёгкое и ласковое «Кнопка». Словно это был наш позывной из прошлой жизни, говорящий о том, что всё хорошо и всё, как прежде. Вот только ни черта не как прежде. Всё иначе, совершенно по – другому.

– Тебя. – ответила быстрее, чем успела подумать.

– Глупая.

Я успела только расстегнуть ширинку на своих джинсах, прежде чем Паша резко развернул меня лицом к стене. От неожиданности негромко вскрикнула.

Резкими и рваными движениями он стащил с моих бёдер джинсы вместе с трусиками. Когда они оказались на уровне щиколоток, переступая с ноги на ногу, скинула их с себя окончательно и откинула ногой в сторону.

Позади меня были слышны только громкое Пашино дыхание и звук лязгнувшей пряжки ремня. Я прекрасно понимала, что за этим последует и безумно этого хотела.

Хоть столько времени прошло в разлуке и непонятное напряжение между нами в воздухе витало, тело всё равно помнило и жаждало близости с Пашей.

Даже не пыталась анализировать происходящее, возбуждение затмило собой всё. Я в одно мгновение потекла. Сколько раз я одинокими ночами пыталась довести себя до оргазма, но каждый раз это получалось с большим трудом. Возбуждение было слабым и не таким ярким. Сейчас же словно по щелчку пальцев тело подстроилось под ситуацию.

Проведя пальцами по складочкам, Паша распределил мою влагу. Резко вогнав в меня два пальца, начал трахать ими до искр в глазах. Я была бесстыдно мокрой, что даже от пальцев были слышны хлюпающие звуки.

– Такая узкая. Тебя что, никто нормально не трахал за эти полтора года? – раздался хриплый голос возле моего уха, опаляя кожу шеи горячим дыханием.

– У меня никого не было кроме тебя. – проскулила в ответ, царапая стену ногтями. От избытка эмоций всё тело напряглось, непроизвольно встала на цыпочки и подалась бёдрами навстречу его движениям. Тело жило своей жизнью.

После этих слов Паша вынул пальцы и резким неожиданным толчком вошёл в меня до упора, крепко держа за бёдра.

С трудом подавила крик. Несмотря на степень возбуждения, я была не готова к такому резкому вторжению. Я была слишком неподготовленной внутри. Тело хоть и горело огнём от желания, но я отвыкла от секса, да и толком не успела к нему привыкнуть ещё полтора года назад.

А я еле сдерживала слёзы, от переполнявших меня эмоций. Словно разрывало изнутри от страсти, боли и удовольствия. Это было на грани. Грубо, жадно. Но не смотря на ощутимый дискомфорт, мне почему-то было хорошо. Наверное, я так истосковалась, что даже такая грубость и порывистость были для меня важны и необходимы.

Паша двигался во мне размашисто, глубоко и резко. Звуки от столкновения наших тел разносились по комнате. У меня уши закладывало от переизбытка ощущений. Ещё немного и я оставлю ногтями борозды на обоях.

Хватка на бёдрах усиливалась,