Королевская кровь. Стальные небеса - Ирина Котова

Александр Данилович не обиделся. Он встал из-за стола, потянулся, посмотрел на часы – и покосился в сторону дома. Там, где была леди Катерина, с которой в этот раз он пообщался совсем недолго.

– Помимо желания помочь и эмоций всегда нужно мыслить рационально, Ситников. Иначе долго ты не проживешь. Ты думаешь, я не обдумываю постоянно, что могу сделать? Пока – ничего. Возможно, ситуация изменится, и рудложская армия сможет перейти в наступление к порталу и, пройдя на ту сторону, захватить плацдарм и начать поиски. Но пока это невозможно. Пока Максу нужно справляться самому. И он вполне способен это сделать.

Он еще раз посмотрел на часы, нахмурился – и, коротко попрощавшись с Матвеем, направился к жилому домику, в котором сейчас вместе с хозяйкой хутора проживали леди Катерина с детьми.

Этот разговор случился до того, как ее величество Василина закрыла портал и до того, как Матвей узнал, что Алина и профессор могут вернуться только с помощью этих порталов. Теперь, мало того, что до них пройти-то было невозможно, так еще и в любой момент с этой стороны могли закрыть остальные переходы, навсегда оставив путников в Нижнем мире.

Ситников не мог смириться и просто ждать. Он писал в отчетах просьбы расчистить им путь, хотя понимал, что это невозможно, прикидывал, что может он сам… пройти в тот мир? Помочь? А сегодня утром, пока он стоял на посту, к нему наконец-то пришло решение, простое и понятное. Осталось только осуществить его, а для этого Матвею самому не хватило бы сил.

Он отвлекся от своих мыслей – к принцессе подошел виталист, чтобы начать сканирование, потянул вниз одеяло, и Матвей деликатно отвернулся. Делать ему здесь больше было нечего, и он вышел из палаты и направился к узкой металлической лестнице, чтобы подняться наверх, подышать свежим воздухом и покурить.

Двор Дорофеи Ивановны был залит солнцем и полон жизни – мычали несколько коров, только что вернувшихся с выпаса по склону пригорка, на вершине которого стоял хутор, пронзительно блеяли козы, разнеженно ворковали дремлющие в тени несушки. Пахло свежей землей, навозом, сеном и молоком, и Матвей, щурясь и привыкая к свету, расправил плечи и с удовольствием вдохнул полной грудью, на мгновения уходя от забот. Ему здесь было хорошо.

На невидимой с дороги скамеечке, куда строгая Дорофея Ивановна прогоняла курящих агентов, Матвея уже ждал с пересменки Дмитро Поляна.

Ситников прибыл с побережья на хутор в составе отряда охраны через несколько дней после того как Александр Данилович помог перенести сюда Алину и профессора, и глазам своим не поверил, когда увидел среди агентов, присланных из Зеленого крыла, улыбающегося до ушей Димку. Когда друзья закончили хлопать друг друга по плечам и отошли покурить, возбужденный Поляна продолжал коситься на Матвея и бухтеть:

– А я все думал, куда ты пропал? На фронт, думал, ушел, и без меня. А ты здесь… Ну ты даешь, Матюха.

– Да не мог я рассказать, – отбивался от друга Ситников.

– Секретность, понимаю, – по-взрослому кивал Дмитро. – Я сам, когда Александр Данилович с места ректора ушел, решил – а зачем мне сейчас учеба, когда война и неизвестно что будет завтра? Пошел в Зеленое крыло и написал заявление. Мол, хочу служить боевым магом, хочу умения свои в военное время на благо родины применить. Тандаджи меня сам через день к себе вызвал. «Понимаете, что это не игрушки, Поляна?» – ледяным тоном передразнил начальника Дмитро. – «Агенты работают в боевых условиях, с риском для жизни добывают информацию, боевые маги их прикрывают». А я говорю: «Понимаю, господин полковник, только если вы меня не возьмете, я все равно на фронт уйду. Но вы же знаете, что вам я буду полезнее». Ну, он еще пропесочил меня, сказал, что наглость моя не знает границ, а затем подписал приказ взять на работу. Обучали меня, – он зажмурился, – устав учил, работу в группе. Скукота. А потом сразу сюда отправили. Я уж думал, сослали, чтобы под ногами не мешался. А оно вот что.

С другом рядом было спокойнее и, что уж говорить, веселее. Но и с Димкой Матвей не имел права делиться тем, что видел во снах, да и вообще о роли своей в связи с принцессой молчал. Рассказать об увиденном он мог только Тандаджи в письменной форме и Александру Даниловичу.

За ректором, одетым в военную форму, о чем-то в редкие посещения тихо разговаривающим с герцогиней Симоновой у песочницы или у дома, а то и вовсе без стеснения обнимающим ее, наблюдать было непривычно и немного неловко. Но любопытства никто не отменял. Поляна, вздыхая, поглядывал туда, где они располагались, курил и ронял что-то типа: «Если бы я его так не уважал, я бы Катерину Степановну у него отбил, Матюха, обязательно бы отбил. А так уступаю. Надо старшим уступать, да?»

И сейчас друг попыхивал сигаретой и с мечтательным лицом наблюдал за леди Катериной и двумя ее девочками, которые копошились неподалеку в песочнице, сколоченной изнывающими от безделья охранниками.

– Слушай, Димыч, – сказал Матвей, присаживаясь и прикуривая. – Ты как далеко сейчас можешь выстроить Зеркало?

– В Иоаннесбург отсюда легко, – проговорил Поляна. Взгляд его мгновенно стал серьезным. – Дальше не пробовал, но, думаю, максимум – километров четыреста.

– И я так же, – невесело кивнул Ситников. – Значит, сдвоенный мы километров на семьсот осилим. Не больше.

– А тебе куда надо-то, Матюха? – осторожно поинтересовался Дмитро.

– Далеко, – проговорил Матвей. – Очень далеко.

Они помолчали.

– Не объяснишь? – так же осторожно проговорил друг.

– Не могу, – поморщился Матвей. – Да я и не решил еще, правильно ли это. Совет мне нужен. Думаю я.

– Важное что-то? – уточнил Дмитро.

– Очень, Димыч.

– Тогда не думай, а делай, – серьезно посоветовал Поляна.

Матвей не отвечал, решаясь. Докурил. Встал.

– Ты прав, – сказал он, доставая телефон. И, нажав на вызов, поднес трубку к уху.

Дмитро курил, не мешая и слушая приглушенные долгие гудки, которые доносились из телефона. И когда уже казалось, что сейчас связь оборвется, в трубке щелкнуло, и раздался знакомый голос.

– Да?

– Александр Данилович? – пробасил в ответ Матвей. – Мне нужна ваша помощь. Это очень важно. Вы сможете выслушать меня? – он покосился на Поляну, и тот понимающе сунул окурок в пепельницу и встал.

– Надеюсь, когда-нибудь я все узнаю, – буркнул он со вздохом и зашагал в сторону входа в бункер, то поглядывая на герцогиню с детьми, то оглядываясь на Матвея.

Через несколько минут разговора рядом с Ситниковым открылось Зеркало, из которого вышел Свидерский. Он пожал Матвею руку, заметил оглянувшуюся Катерину и, попросив «секунду», направился к ней.

Семикурсник нетерпеливо курил, глядя в сторону, но невольно прислушивался к разговору. Девочки Симоновой с радостными воплями бегали рядом со взрослыми.

– Совсем уставший, – тихо сказала Катерина.