Время перемен - Евгений Адгурович Капба

полезли какие-то лихие люди, как две капли воды похожие на берсерков, которые атаковали утром зал Эдускунты.

— Кур-р-р-рва! — первого Рем встретил пинком в живот, который отбросил неприятеля и дал возможность добраться до рукояти меча.

Взмах — и кровавые брызги окрашивают стены и потолок сауны в оттенки багрового. Шипит сзади кипяток — Микке щедрой рукой плеснул в окно полную шайку, оттуда послышались дикие вопли.

— Жидковаты они по сравнению с тем, как в Золотом Доме свирепствовали! — заметил Аркан.

— Так Туони-то того… Осла-аб! Вот и они — ослабли, — Ярвинен врезал деревянным дном шайки по башке очередного супостата, который сунулся в окошко.

Рем ухватил лавку на манер щита, и защищался ей от наскоков пары безумцев, вломившихся в двери с дубинами наперевес. Мечом он старался наносить короткие, колющие удары — в предбаннике особенно не размахаешься. Загремело что-то на крыше, полетели вниз щепки и куски дерева.

— Сейча-а-ас полезут сверху! — констатировал Микке и выхватил из кучи дров два округлых поленца длиной примерно с локоть.

Когда дранка, наконец, поддалась усилиям очередного берсерка и раскрашенный в синий цвет молодчик, брызжа слюной и завывая, свалился друзьям на головы, Ярвинен встретил его градом ударов с обеих рук, орудуя крепкими деревяшками.

— Да сколько же их там⁈ — кажется, обезумевшие враги не собирались считаться с потерями — мертвые и раненые валялись на окровавленном полу сауны, но в окна, двери и через крышу лезли новые и новые синелицые.

Дверь давно слетела с петель, стекла в окнах было разбиты, сквозь дыру в крыше можно было увидать звезды — ровно до того момента, как очередная дикая бородатая рожа не закрывала весь небесный пейзаж.

— Р-р-р-ра! — особенно крупный берсерк рухнул прямо на башку Микке Ярвинену, северянин не устоял на ногах, и два великана покатились по полу, пытаясь прикончить друг друга.

Рем остался один на один с лезущими со всех сторон вражинами: простынь, завязанная узлом на талии, превратилась в ошметки, меч он перехватил обеими руками и рубил, и колол, и вертелся волчком, круша безумцев налево и направо. С ног до головы Аркан был залит кровью, и сам стал похож на берсерка… Но долго это продолжаться не могло: дубинки, палицы и секиры синелицых оставляли болезненные отметины на теле Аркана, одну за другой. Да, они вовсе не были похожи на тех свирепых и могучих бойцов, которых Туони выбрасывал из-под земли. Там, в Золотом Доме один берсерк, вломившись в строй саами успевал прикончить пять или шесть врагов, прежде чем пасть, сраженный северными клинками. Здесь же… Здесь же это были обычные люди, которые вели себя как агрессивные сумасшедшие!

Однако, рубиться в замкнутом пространстве против толпы сумасшедших, которым было наплевать на раны и увечья — это заведомый проигрыш, рано или поздно. Молодой Аркан понимал — или придет помощь, или он просто рухнет от усталости, если синелицые не доконают его раньше.

Вдруг раздался оглушительный грохот, сверкнуло колдовское фиолетовое пламя, и Аркан увидел в воздухе смутно знакомые узоры магического портала, а потом явилось некое чудное видение, которое мелодично, но очень грязно выругалось и сказало женским голосом:

— Медвежонок, болван ты мой миленький, ты не мог сделать это на полчаса позже⁈ Та-а-ак, мальчики, я вижу, у вас тут дело плохо… — это была Сибилла собственной персоной! Ей хватило секунды, чтобы достать из воздуха волшебную палочку и безапелляционно заявить громовым голосом:- Exterminatus Мinimum!!!

Всё произошедшее далее напоминало абсурдный сон, навеянный некачественным алкоголем, или ядреным орочьим дурманом. Во-первых, сама магичка выглядела довольно странно: на ней был надет корсет и нижняя юбка, один чулок и один сапог — на левой ноге, половина головы была заплетена в изящные локоны, другая — всклокочена, виднелись следы нанесения макияжа, но в темном углу ее вполне можно было спутать с дикарем из синелицых, так причудливо размазались тени, туш, румяна и помада по ее личику. Во-вторых, Сибилла действовала необычайно решительно и эффективно: она касалась кончиком волшебной палочки руки, плеча, груди, головы — любой части тела кого-то из вражин, и из этого места вдруг начинала фонтанировать кровь, куски мяса и костей, и живой злобный воин превращался в фарш за какие-то десять или двадцать мгновений.

Волшебнице понадобилось не так много времени, чтобы очистить сауну от врагов, а потом она вышла на улицу — и продолжила свое кровавое дело. Рем помог другу выбраться из-под того, что совсем недавно было мускулистой тушей берсерка, и Микке принялся отряхиваться, в тщетных попытках привести себя в порядок.

— Сходи-и-или в сауну, помы-ылись, кур-р-рва! — озадаченно приговаривал северянин. — И отку-у-уда она взялась? И где-е амулет? О, курва!

Он наконец осознал причинно-следственную связь, когда увидел, что на цепочке больше нет чудесной драгоценности! Наверняка Ярвинен как-то неловко ухватил ее во время драки — и вещица сработала, вызвав помощь в виде разгневанной волшебницы!

— Мальчики, там ваши друзья спешат на помощь… Есть у вас чем прикрыться?.. О-о-о-о, я вижу у вас самих с этим большие проблемы… Это что это, вы в сауну меня вызвали? Девок поближе не нашлось? Медвежонок, миленький, я чертовски в тебе разочарована!

— Но, Сибилла… — начал мямлить Микке.

— Что-о-о-о?!! Ты еще пытаешься оправдаться? Я отправилась в Кесарию, к лучшему стилисту — между прочим не простому стилисту, а самому Амадео! Мне нужно было подобрать образ к Йолю, и маэстру Амадео согласился уделить мне время, и я уже сидела в его студии перед зеркалом как вдруг — бабах! Я посреди говённой сауны на сраном Севере, в окружении толпы окровавленных мужиков, которые пытаются прикончить друг друга! Ма-а-ать моя магия! — дальше из с ее коралловых губ начали срываться такие ругательства, что наконец среагировавшие на шум сражения дружинники Корхоненов во главе с Уве почтительно останавливались у дверей разгромленной сауны и снимали меховые шапки и шлемы, чтобы уловить все хитросплетения упоминаемых противоестественных половых отношений, которыми щедро сыпала волшебница.

* * *

Когда горячка боя схлынула, кровь была наскоро смыта, одежда — найдена и надета, а раны — обработаны по второму разу, Микке спросил:

— Мы же всех убили в Золотом Доме? Отку-уда взялись еще синели-ицые?

— Ну, положим, на это я ответ знаю, — задумчиво проговорил Аркан. — Меня волнует другой вопрос! Как же, черт побери, в исполнении Сибиллы выглядит Exterminatus Maximum?

ХХ

Прежде чем приступить к каторжному труду ради безопасности саами и во славу Господа, Рем отвлек Флавиана от рисования мелом и молитв.

— Брат, ты должен на это взглянуть.

Трупы синелицых готовили к захоронению. И те, что пришли с Туони, и другие — напавшие на сауну, в рядок лежали у большого рва, на дне которого уже ждал обильно политый горючим земляным маслом хворост. Сжигать тела посоветовал Рем. Мало ли, чего с ними произойдет, если оставить мертвецов в стихии, родной для их демонического господина?

Священник покрасневшими от долгой и кропотливой работы в полутьме глазами присмотрелся к лицам двух берсерков. Покрытые коркой из синей глины и запекшейся крови, они вовсе не походили на те грозные физиономии, что атаковали храбрых сынов народа саами совсем недавно.

— Объясни толком, Рем, чего ты от меня хочешь? У нас не так много времени, скоро наступит пик сейсмической активности, и скорее всего Туони выйдет на максимум своей силы и попытается вырваться. Мы должны закончить работу, а не вглядываться…

Рем закатил глаза. Даже лучшего и добрейшего из Арканов — Флавиана — не миновало родовое проклятье Арканов– занудство и страсть к поучению окружающих.

— Вот и вот, — указательный палец молодого аристократа ткнул в район виска сначала одного, а потом другого синелицего.

— Так! Руны? — заинтересовался Флавиан. — И что думаешь?

Вообще-то это было похоже на шрамы, и они вполне могли быть получены случайно — если бы у каждого из безумных бойцов они не находились ровно в одном и том же месте и не были так похожи. Те, что напали на Эдускунту из-под земли, имели отметину, похожую на след птицы. А другие, из сауны, те, что показались Микке и Рему послабее, носили знак, похожий на росчерк молнии.

— Что я думаю? Вот эта штука, как трезубец — руна смерти и подземного мира. Если не множить лишние сущности — она обозначает воинов, берущих силу у Туони.

— Тогда эта молния говорит