Шторм - Акулина Вольских

Телефон снова зазвонил.

— Ты грязная ш****, ты за это ответишь! — вопил в истерике Сатир. — Я тебя ******* и точно ******* к ***** матери!

Я дождалась, когда он закончит, и твердо заговорила:

— Даю тебе три дня. Если через трое суток на мой счёт не поступят пятьдесят тысяч, это видео попадет в интернет. И о твоих пристрастиях узнаёт не только твоя жена, но и весь электорат. Как думаешь, отразится ли это на твоей репутации?

Сатир молчал. А Марк крепче сжимал мои плечи, постепенно перемещая руки выше.

— Три дня. Я жду.

Как только я нажала «отбой», Марк с силой прижался губами к моей шее, прошипел:

— Я не позволю тебе ещё раз это сделать.

— Я сама себе не позволю.

Последний раз. Я дала самой себе слово, что в последний раз терпела все это. Нет больше сил. Опостылело.

Отправила Сатиру сообщение с нужной информацией о счёте, вытащила из телефона сим-карту, переломила пополам и вставила свою. Марк немного расслабился. Я повернулась к нему, чмокнула в губы.

— Пора бежать. Надо поговорить с Брук.

— Сходить с тобой?

— Нет. В другой раз. Сейчас я сама должна с ней все решить, — я высвободилась из его объятий, перекинула через плечо сумку и шагнула к двери.

— Не пропадай.

Я улыбнулась Марку, открывая дверь:

— Позвоню, когда закончим.

Дорога в свой отель была одновременно трепетной и тревожной. Я почти ничего не сказала Брук ночью. Просто уверила, что всё хорошо и расскажу подробности чуть позже.

Когда вошла в номер, подруга сидела на кровати с телефоном в руках. Она одарила меня обиженным взглядом и снова отвернулась.

Я сняла сумку с плеча, повесила на вешалку у входа и присела на край кровати Брук.

— Привет.

Она кивнула, откладывая телефон в сторону.

— Прежде чем ты что-то скажешь, я хочу тебя заверить, что у меня были основания так поступить, — начала я. Брук молчала. Только сильнее сжала челюсти. — Я, действительно, ошиблась с Марком. Он все мне объяснил. Вышло недоразумение. Не разобравшись, я сделала неправильные выводы и сама же чуть не пострадала от них.

— Хочешь сказать, он белый и пушистый?

— Хочу сказать, что он не из тех, на ком мы с тобой наживались.

— Честный, как стекло?

— Он не женат.

— Это он сам тебе сказал?

— Да.

Брук грустно усмехнулась.

— И ты поверила.

— Поверила, — твердо отрезала я, подняв подбородок.

— Почему? — она резко наклонилась ко мне, устремив на меня прямой взгляд. — Почему ты думаешь, что он не врёт сейчас?

— Не знаю. Просто я так чувствую. Я верю ему, Брук.

— А я — нет, — она обхватила ладонями мое лицо и затараторила, словно читала заклинание. — Кайли, он такой же, как и остальные. Он так же обманет тебя рано или поздно. Если уже это не сделал. Я уверена, с ним что-то не чисто. Слишком много совпадений. Слишком много вопросов и нет ответов. Кайли, я не могу допустить, чтобы он причинил вред тебе…

— Брук, это звучит, как паранойя.

Её глаза горели каким-то опасным светом. Она была похожа на безумца в этот момент.

— Кайли, одумайся! Он навешал тебе лапши на уши. А что будет, когда и он тебя предаст? Ты уверена, что сможешь выбраться снова? Я не хочу снимать тебя с карниза, как Салли!

— Брук, я не Салли! — соскочив на ноги, я отшатнулась от неë. — Я не твоя сестра! Хватит душить меня своей опекой!

Отошла к окну, провела рукой по волосам, отбрасывая их назад. На смену раздражению заступала боль. Я обернулась. Брук сидела и смотрела на меня круглыми глазами. Глазами ребенка, которого незаслуженно обидели. Я почувствовала, как в горле запершили слезы и кинулась на шею к ней.

— Прости меня! Брук, прости! Я не должна была так говорить!

Она молча обняла меня руками, положила подбородок на моё плечо.

— Я не злюсь… Возможно, я и правда иногда перебарщиваю, но ты ведь знаешь…

— Я знаю. Прости. Ты мне тоже очень дорога.

— Мне страшно думать о том, что в этом мире кто-то может обидеть тебя. Я видела, как ты сломалась однажды. Не хочу видеть это снова. Не хочу допускать.

— Я не сломаюсь, — я отстранилась от нее. — Брук, я верю ему. Не знаю, почему. Просто верю. Не могу по-другому. Ты всё это время просила мне доверять тебе. Сейчас я прошу тебя сделать то же самое — довериться мне.

Она нехотя кивнула и снова обняла.

— Ладно. Дам шанс этому…

— Марку.

— Да… Но если он окажется тем, кем я его считаю, ты не станешь меня останавливать от расправы. Вырежу ему плавательный пузырь маникюрными ножницами.

Я усмехнулась:

— Договорились.

Она обняла меня крепче. Сидя в объятиях близкой подруги я все больше успокаивалась. Все реально. Все достижимо. Все будет так, как я хочу.

Я проснулась оттого, что правую часть моего лица здорово припекало, а левая — замерзла. Дышать было сложно. Открыла глаза. Солнце светит в окно. Странно. Мы с Брук брали номер с окнами на запад. Какое солнце утром?

Повернула голову и немного отшатнулась. Марк спит рядом, дышит мне в шею, отчего та покрывается мурашками, а свою тяжеленную руку сложил мне на грудь.

Кажется, я начинаю вспоминать что было ночью. И наш разговор с Марком, и всё, что было после него, и то, как вопила в трубку Брук, когда я написала, что не приду ночевать в отель. Мда, с Брук ещё предстоит непростая встреча. Со всем остальным, вроде, ясно.

Я выскользнула из под руки Марка, спустилась с кровати, взяла свои вещи и ушла в ванную комнату, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Волосы были ещё немного влажными после ночного душа. Я улыбнулась в зеркало самой себе. Румянец так и не сошёл, губы припухли, глаза светятся, как ксеноновые фары. В целом, вид довольно глупый. Но мне наплевать!

Я умылась, кое-как пригладила растрëпаные волосы, почистила пальцем зубы и оделась. Когда вышла обратно в номер, Марк уже проснулся и довольно потягивался в кровати. Повернулся боком и приподнялся на локте.

— Я уж думал, ты сбежала, — с ехидно улыбкой сказал он.

— Испугался или обрадовался?

— Испугался, конечно. Чуть было записку не начал искать.

Я усмехнулась.

— Неет, как спонсор ты меня не интересуешь.

— Ммм, а как кто интересую? — он улыбнулся с прищуром, поймал меня за руку и потянул на себя.