Девочка, которая провалилась в Волшебное Подземелье и утащила с собой Развеселье - Кэтрин М. Валенте

– А если кто-нибудь заберет твое ожерелье? Оно же такое хрупкое!

– Не скрою, нам приходится быть осторожными. Камень Осторожности – один из первых, какие мы получаем, такая красивая крупная жемчужина. Однако труд у нас тяжкий, и Зажим нет-нет да и ударится обо что-нибудь – как в тот раз, когда я позабыл маму. Я знаю, что забыл ее, потому что у меня есть топаз для отца и красный железняк для каждого из братьев, и все они знают про маму, так что, скорее всего, она у меня есть. И я как раз ищу хороший кусок хризолита, чтобы узнать ее.

– Гнейс, а до меня тут кто-нибудь появлялся? Из стены, я имею в виду. Один похож на черного дракона, другой – мальчик с темной кожей и голубыми узорами на ней, а третья – очень тихая птица Додо.

Гнейс улыбнулся. На кенгурином лице улыбка выглядела очень странно.

– Рубинчик мой, если бы я не вырезал себе кусочек оникса для Запоминания Незнакомцев, то, даже пройди прямо передо мной Королева, я не смог бы сообщить тебе об этом. Для новых воспоминаний нужно откапывать новые камешки, причем довольно быстро. Я стараюсь это делать только для самых важных воспоминаний – тех, что меня больше всего радуют или больше всего огорчают.

Сентябрь точно помнила, что в книгу Монашелли они ныряли вчетвером. Возможно, друзья просто запаздывают. Нужно набраться терпения, и рано или поздно они появятся. Она прижалась ухом к шершавой каменной стене, надеясь услышать шаги Вивернария.

– Жаль, что я не умею вот так удерживать свои воспоминания, – вздохнула Сентябрь, глядя на пылающую зеленую жилу. – Вечно все забываю. Если бы у меня был Зажим и я бы помнила, что надо быть осторожной, я бы никогда ничего не забывала! Могла бы одним глазком взглянуть на домашнее задание и тут же все идеально выучить. А когда мне одиноко, я бы прижимала его к сердцу и оживляла бы воспоминание о том, как мама поет мне перед сном.

Гнейс пожал плечами.

– А что, тут в двух шагах есть хорошая янтарная жила, и неглубоко. Я чувствую на тебе запах Верхней Страны – для юного существа, которому надо помнить не так уж много лет, янтарь будет в самый раз. И, кто знает, может быть, твои друзья выпадут из другого конца пещеры! Тут не угадаешь. Пойдем поищем, не одно, так другое.

Сентябрь прикусила губу и задумалась: сидеть и надеяться, что они с гиканьем и топотом вывалятся из стены вслед за ней, или искать их в глубине шахты? Тот самый странный настойчивый голос опять проснулся в ней, призывая идти, не останавливаться. На этот раз она послушалась и побежала вприпрыжку рядом с ярлоппом сквозь темный калейдоскоп шахты, стараясь успевать за его мощными скачка́ми. Другие ярлоппы махали им, пласты бежали по стенкам, как разноцветная рукописная вязь, но оттуда не выскакивал марид и не набрасывался на нее с поцелуями, и тихая Додо не возникала рядом с ней словно ниоткуда.

Наконец они прибежали к шишковатому густо-оранжевому камню с ярко мерцающими внутри его медными искорками. Гнейс посмотрел на Сентябрь сверху вниз и посветил ей в глаза жемчужным фонарем.

– Ух! – воскликнул он. – Ты кто? Рубин или турмалин?

– Нет, я Сентябрь! Ты привел меня сюда, чтобы найти моих друзей и сделать мне Зажим!

Гнейс поглядел на нее с сомнением.

– Когда это было, давно? А по пути у нас были приключения в бурном океане? Мы сражались вместе против алебастровых осьминогов или скрестили топоры с изумрудным огром?

– Нет, это было всего несколько минут назад. Мы и полмили не прошли!

– Ох, извини, рубинчик. После того как что-то происходит, у меня остается совсем маленький зазор времени, чтобы подобрать подходящий камешек и добавить его к Зажиму. А если я забыл это сделать, я тут же забуду, что забыл это сделать, не говоря уже о том, что забуду то самое, что собирался запомнить!

– А изумрудный огр… он что, на самом деле существует? – не удержавшись спросила Сентябрь.

– О, да! Только это не он, а она. Ее зовут Матильда, она живет в северной части рудника и готовит прекрасное рагу из шпината. Вот только совершенно помешана на хороших манерах. Забудешь сказать «пожалуйста» – она тебе тут же закатит оплеуху. Сделать тебе Зажим? Хорошо, но руду ты должна накопать сама. Если это сделаю я, толку не будет. – Гнейс передал ей свою кирку. Та оказалась тяжелой, но не настолько, чтобы Сентябрь не могла ее поднять. Гнейс помотал хвостом, примеряясь. – Держи наготове. Когда я хлестну хвостом, начинай!

Лазурный хвост звучно ударил по стене пещеры, и со стены на них обоих посыпался град из темной породы и блестящих самоцветов. Сентябрь замахала киркой, разбивая большие куски на кусочки поменьше и еще меньше, пока не вырубила неровный обломок янтаря, подходящего по размерам для ношения на шее. Гнейс достал цепочку, огромным острым зубом продырявил янтарь, нанизал его на цепочку и повесил на шею Сентябрь.

– Ну, вот, теперь здесь будет храниться все, что с тобой случилось до сих пор. Я добавлю кусочек гелиотропа, чтобы ты продержалась еще несколько дней, но если захочешь запомнить больше, тебе придется для этого копать новый пласт, понимаешь?

Сентябрь кивнула, пытаясь сообразить, где она будет брать самоцветы, когда вернется домой. На драгоценные камни, кажется, нет карточек. Гнейс лизнул продолговатый обломок зеленого камня с золотыми прожилками и просунул его в центр янтаря с такой легкостью, будто нанизывал зефир на прутик.

– Сентябрь! – раздалось из глубины ствола шахты.

Сентябрь повернулась на оклик так быстро, что чуть не запуталась в собственных ногах. Суббота! Вместе с Гнейсом она бросилась навстречу голосу. Она неслась вдоль двух тонких жил аметиста и золота, мимо вагонеток и наваленных грудами камней, пока не увидела их – всех троих своих потерянных друзей, наполовину торчащих из стены.

У Субботы были свободны руки и голова, и он проталкивался наружу, как пытаются высвободиться из мокрых брюк. От-А-до-Л и Баклажанчик оказались погребены в пещере по самую шею; головы их торчали из стены, как охотничьи трофеи. Сентябрь схватила Субботу за руки. Она тянула изо всех сил и еще немножко сильнее, но он не двигался с места.

– Мы потеряли тебя в книге, – пыхтел Суббота. – И мы, наверно, слишком медленно спускались, потому что вся эта штука вокруг нас вдруг раз – и захлопнулась. Может быть, дверь перебежала в другой том, пока мы были внутри. – Марид содрогнулся. – Ой! – внезапно вскрикнул он, посинев от стыда. – Как же я забыл? – Он закрыл глаза, раскинул руки ладонями вверх и спокойно сказал: – Желаю, чтобы мы все освободились из этой стены.

В следующий миг Вивернарий и Додо уже стояли рядом с ним ровной шеренгой.

– Но ты ни с кем не боролся!– воскликнула Сентябрь.

– Я же тебе говорил, что здесь нет всех этих ужасных условий, – пожал плечами Суббота. – Мне достаточно сильно Захотеть, и желание сбывается.

– Тогда почему у меня не получается хотеть так же сильно? Почему я не могу захотеть, чтобы все мы перенеслись к Спящему Принцу, или, еще лучше, захотеть узнать, как мне соединиться с моей тенью? – Сентябрь с трудом удержалась, чтобы не топнуть ногой от досады. Почему ему все дается так легко, а ей так трудно?