Отсчет свидетелей - Светлана Алешина

Мы дошли до нашего этажа, и муж, молча открыв дверь, пропустил вперед сначала Гурьева, потом прошел сам, а следом за ним и я.

— Нормальный муж жену бы и на порог не пустил, если бы она с работы в полночь приходила, — пробурчал Володька, сбрасывая ботинки в прихожей.

— А ты не нормальный муж, а любящий, — канючила я, расстегивая пряжку на туфле, и добавила: — И любимый.

Уже в прихожей ощущался запах вкусного ужина, поэтому я нетерпеливо прошла на кухню и заглянула в кастрюли и сковородку на плите. Так! Картошечка готова, но запах не от нее. Заглянув в духовку, я обнаружила слегка остывшую курицу, которая зажарилась до коричневой корочки. Просто и со вкусом!

— Есть хочется ужас как! — нетерпеливо сказала я.

— Сначала руки вымой, — приказным тоном отозвался Володька.

Я послушно поплелась в ванную, вымыла с мылом руки на радость Володьке. Валерка же воспользовался раковиной в кухне.

Через несколько минут мы уже сидели все вместе за столом. Володя расставлял тарелки и чашки, а затем водрузил на стол курицу в румяной корочке.

— Ба! — не удержался от восхищения Валерка. — Такое даже в ресторане не попробуешь!

— Чего же тут такого? — смутился Володька, разрезая сочное мясо ножом и заметно добрея. — Налетайте!

Валерка без стеснения отхватил себе одну из ножек и наложил в тарелку картошки. Мне достались крылышки, которые я любила больше всего. Проголодались мы с Гурьевым ужасно, поэтому уже через четверть часа от курицы остались только косточки и один небольшой кусочек, который никто из нас не решался положить себе в тарелку. С набитым ртом Валера рассказывал мужу о наших злоключениях. Володька слушал не перебивая и только искоса поглядывал на меня. Ничего, через полчасика он сам сделает первый шаг, тогда и поговорим!

— А уже за полночь, — намекнул Гурьеву Володька, посматривая на часы.

— Можно расценивать это как просьбу удалиться? — уточнил Валера. — Мол, поужинал и вали отсюда, а то завтра работать надо.

— Всем завтра работать, а сейчас уже спать пора, что-то я сегодня устала, как никогда! — зевнув, сказала я. — А тебя мы не гоним, просто ты позже уже не доберешься до дома. У нас транспорт, сам знаешь, как ходит.

— Знаю, — вздохнул Валерий. — Но уходить из вашего уютного гнездышка ужас как не хочется.

— Не-е! Ночевать ты не останешься! — Я уже догадалась о намерениях Гурьева. — Так что давай собирайся!

— Даже и чай не попили, — возмутился Валера и взял в руки полную чашку, ему предназначенную.

— Вот допивай и иди, — повелительно сказала я. — Валер, я бы на твоем месте совесть имела, все-таки в гостях так не задерживаются.

Мое замечание не смутило Гурьева: ведь он чувствовал, что я не испытываю к нему неприязни, и если настаиваю на его уходе, значит, и в самом деле хочется спать. Допивая свою чашку чая как можно медленнее, Гурьев обсудил с Володей самые разные темы, начиная от прелестей семейной жизни и кончая футбольными новостями. Когда же сделал последний глоток, я строго посмотрела на него, и он встал, направившись к выходу.

После ухода Гурьева я с еще большей силой ощутила дневную усталость. Володя понял по моему рассеянному взгляду, что ничего, кроме мягкой постели и любимой подушки, мне в данный момент не надо, еще в прихожей подхватил меня на руки и отнес в спальню. Муж даже догадался включить для меня любимую музыку, выбрав последний купленный мною диск Джо Дассена. Разделась я сама в то время, пока Володька наводил порядок в кухне. Усталость окончательно свалила меня, не позволив дождаться мужа, и я быстро уснула под музыку, которая усыпляюще лилась из магнитофона.

Как это, интересно, я умудрилась не опоздать на работу? Подходя к зданию, где располагалось наше ГТРК, я посмотрела на часы: без четверти девять! Обычно в это время я еще толкаюсь в троллейбусе или же автобусе и думаю о том, что опоздания не избежать. Но сегодня у меня было просто потрясающее настроение. Как говорится, душа пела!

Даже охранник на проходной показался мне не таким мрачным и строгим, хотя, как обычно, он просмотрел мое удостоверение и пожелал удачного рабочего дня. Подходя к кабинету, я уже нащупывала в сумочке ключи, полагая, что на этот раз явлюсь на работу первой. Вот все удивятся!

Я достала связку и, чтобы убедиться, что пока еще никого нет, толкнула дверь. Мои ожидания не оправдались: как ни странно, в кабинете собрались уже все сотрудники, причем не просто пили утренний кофе, а работали в самом прямом смысле этого слова.

Лера что-то черкала в разложенных на столе бумагах и была так увлечена, что даже не отреагировала на звук открываемой двери. Галина Сергеевна с кем-то разговаривала по телефону. Как я поняла по ее репликам, о чем-то договаривалась с работниками технического отдела. И даже Пашка Старовойтов был занят: просматривал смонтированный материал вчерашних съемок.

Я глубоко вздохнула! Получается, я опять пришла почти позже всех, да еще и бездельничаю, когда все остальные уже вкалывают.

— Как ты себя чувствуешь? — поздоровавшись, спросила я Старовойтова.

— Нормально, — пробурчал он в ответ.

— Тебе Валера не показывал остатки твоей записной книжки? — поинтересовалась я. — Мы ее вчера в подъезде по листочкам собрали. Кстати, обложка практически сохранилась.

— Какая теперь разница! — равнодушно откликнулся Пашка. — Придется пользоваться старой.

— Павлик, что случилось? — Лере стало интересно, о чем это мы.

Павлик буркнул что-то невнятное и снова занялся своей камерой. Я же поведала о том, как на Старовойтова напали подростки в подъезде, упомянув и о том, что нам пришлось увидеть за вчерашний вечер. Выслушав меня, Галина Сергеевна недовольно поморщилась, заметив, что подготовкой очередной программы «Женское счастье» занимается только она, поэтому слушать мою болтовню не намерена. С утра у Моршаковой была назначена встреча с Какулиной, поэтому недовольный режиссер демонстративно вышла из кабинета, надеясь, что это хоть каким-то образом повлияет на остатки моей совести. Но старания Моршаковой на сей раз оказались бесполезными: как можно думать о программе, когда на моих глазах происходит такое!

— Ира, клянусь, ты сейчас упадешь со стула! — Возбужденный Валерка ворвался к нам в кабинет, столкнувшись в дверях с Моршаковой, и плюхнулся на ближайший стул.

— Где моя записная книжка? — перебил его Старовойтов.

— Подожди, сейчас не до нее, — отмахнулся Гурьев. — Между прочим, мне все-таки еще кое-кого удалось отыскать!

— Кого же? — нетерпеливо спросила я, поднявшись со своего места.

— Татьяну Алексеевну Балашову, — гордо ответил Валерка. — Только спешу вас огорчить: ее тоже убили!

Я вскрикнула от неожиданности, опять опустившись на свое место. Еще одно убийство?! А не многовато ли за каких-то несколько часов? Такое ощущение, что мы идем по следу маньяка.