Эвви Дрейк все начинает сначала - Линда Холмс

– Я умираю с голоду, – упрекнула она Дина, когда он открыл багажник своего грузовика. – Мне следовало бы потребовать, чтобы ты купил мне еще бутерброд с арахисовым маслом.

– Хорошо, сильная моя, – не стал спорить он. – Хватайся за другую сторону шкафа.

Они внесли внутрь шкаф, ножки и заднюю коробку, и Дин аккуратно разложил их на ковре в своей квартире.

– Я соберу все это позже, – заверил он, направляясь к кухне. – Конечно, мне нравится этот пинбольный автомат, но вначале нужно поесть. Жареный сыр… Я хочу жареный сыр, – продолжил Дин, облокачиваясь на столешницу. – Хочешь жареный сыр?

– Конечно, – ответила она, падая в кресло на свое обычное место. – Иметь пинбольный автомат – это все, о чем ты мечтал до сих пор?

– Честно говоря, я так долго думал об этом игровом аппарате, что теперь даже боюсь складывать все его части воедино. Говорят, ожидание может быть лучше, чем реальность, которую получишь. Кроме того, я не очень хорошо играю в пинбол и опасаюсь, что как только включу его и встану за рукоятки, это станет очевидно.

– Я чувствую, – сказала Эвви, – что отец Билла откуда-то сверху наблюдает, и он очень взволнован, видя твое волнение. Но он, без сомнения, огорчен, что его драгоценность попала к янки[123].

– По крайней мере, у него отличный гроб, – в ответ пошутил Дин.

– Ты даже помрачнел с тех пор, как у тебя появился автомат для пинбола.

Тут она услышала, как зашипел хлеб на сковороде, и ушла. Дин пошел следом и плюхнулся на стул рядом с ней.

– Могу я тебе кое-что сказать? – Он провел рукой по своим коротким волосам.

– Конечно.

Он снял правый ботинок левой ногой, затем левый ботинок правой ногой и изучающе посмотрел ей в лицо.

– Что? – Она рефлекторно коснулась щеки, как будто та была вымазана сахарной пудрой.

– Знаешь, я сегодня пару раз думал о том, чтобы поцеловать тебя.

Она почувствовала, как ее брови поползли вверх, потом вниз. Ее губы сжались, затем расслабились. «Быстро, быстро! – скомандовала она себе. – Как же выглядит нейтральное выражение лица?»

– Ты думал об этом?

Она была потрясена. Или довольна. А может быть, ликовала в душе. «Нет, погоди, – внутренне возмутилась она. – Нельзя быть такой нетерпеливой». Паника захватила ее.

– Да. Я периодически думаю об этом, но сегодня это получалось несколько чаще. В кабине грузовика, а также когда мы вернулись и выгружали вещи из кузова. – Дин неопределенно махнул рукой в сторону гравийной дорожки: – Но я не знал, что ты подумаешь, и мне показалось, что не стоит удивлять тебя. Хотя, на мой взгляд, я только и делаю, что удивляю тебя. Обычно я не веду переговоров о цене, беру не торгуясь. Похоже, что это был особый случай.

– Хорошо, – медленно произнесла она, хотя ее мозг бешено работал, как утиные лапки под водой. Эвви старалась, как могла, не показывать на лице своего волнения. – Из-за того, что я вдова? Или квартирная хозяйка? Или потому, что мы теперь друзья? Или потому, что ты дружишь с Энди? Или…?

Дин медленно кивнул:

– Верно. Все это вместе и образует особый случай.

– Значит, теперь особый случай и ты ведешь переговоры.

– Да, если можно так выразиться, я предлагаю провести переговоры.

Эвви казалось, что голова у нее идет кругом, и она подумала, что, может быть, на этот раз ей стоит просто начать говорить. Открыть рот и посмотреть, что из этого получится. Она с удивлением почувствовала, что на ее лице появляется улыбка.

– Слушай!

Дин озадаченно встал.

– Эй, садись, я буду говорить! – велела она ему, и он упал в кресло. Это было мало похоже на приглашение к разговору.

Дин шутливо поднял руки, сдаваясь:

– Давай. Но если ты начнешь эти свои обычные «друг», «отличный парень», то никакого сэндвича тебе не будет.

Эвви прикусила губу.

– Я поняла. В смысле, понимаю. Я тоже не с Марса прилетела. Живу на той же планете, что и ты, – она махнула рукой, показывая пространство между ними. – Все вижу и… все понимаю.

Дин усмехнулся в ответ:

– Ладно, хорошо.

На какую-то минуту Эвви пожалела, что не бросилась в такую же бессмысленную авантюру раньше, пока была одна. Она пожалела, что долгие годы не давала пищи той части себя, которая желала прикосновений чужих рук, желала ощущать кожу и пульс под пальцами. Это слишком кружило голову, было слишком восхитительно и страшно. Ее муж был не единственным человеком, с которым она целовалась, но сексом она занималась только с ним. Это было похоже на то, как взрослое взвешенное решение сталкивается с хаосом школьной давки.

– Я еще не готова, – продолжила она. – И я не хочу отвечать на вопрос, когда буду готова, потому что… я не хочу сожалеть об этом, и я буду сожалеть… точно буду. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Конечно, – кивнул он. – Это звучит как «может быть позже».

– Я знаю. – Она напряженно вглядывалась в его лицо. – И я бы никогда так не поступила, если бы это не был…

– Особый случай, как я понял. Это совершенно обычный случай. Но я предполагаю, что это ответ в стиле «может быть позже». А значит, позже тебе придется дать мне какой-то знак, что ты передумала и готова идти вперед.

– Какой знак, знак «вперед»? Я должна тебе дать знак идти вперед?

– Да. И это лишь вопрос времени, когда дать этот знак.

Она на мгновение задумалась:

– Хорошо, как ты думаешь, на что этот знак должен быть похож?

– Знак идти вперед? – теперь уже не понял Дин.

– Да.

– Я думаю, что это должен быть знак «вперед».

– Знак «вперед»? – снова не поняла Эвви. – Ты предлагаешь просто написать слово «вперед»?

– Хорошо, пусть это будет знаком «вперед», – согласился Дин.

– Поняла. Эй, не сожги мой сэндвич!

Когда он встал у плиты, она попыталась зрительно представить себе эту картину и даже пробормотала то, что будет написано на этом «дорожном знаке» в ее жизни.

«ВПЕРЕД»

Пару четвергов спустя, когда Эвви смотрела «Коридоры власти», в ее дверь раздался стук. Кто будет стучаться в дверь после десяти вечера? Но поразмыслив, Эвви выглянула в окно и увидела на дорожке машину Энди. Она тут же подошла к двери и распахнула ее.

– У тебя все в порядке? – вместо приветствия воскликнула Эвви.

– Да, все в порядке, – ответил Энди. – Прости, что я тебе не позвонил. Я был у мамы, а от нее пришел прямо сюда. Нам нужно поговорить. Ты можешь?