Часовой Армагеддона - Сергей Щеглов

— Мне кажется, — подал голос Мануэль, — бесполезно бросать монету. Тот, кто подкинул ее Фалеру, лучше нас всех знал, как обращаться с тумнарком. Заколдованная рука Фалера — вот кто сейчас главный специалист по этому талисману. Фалер, вы помните, что случилось, когда Талион бросил на стол флягу с эликсиром Сатаны?

Валентин усмехнулся и покосился на стену, где должен был находиться сделанный им пролом.

— Я не об этом, — Мануэль покачал головой. — За миг до того, как все потеряли голову, ваша рука, Фалер, метнулась к монете и спрятала ее в поясной мешок. Сразу же после этого вы зарычали, принялись разбрасывать заклинания и ломать стены. Так что я думаю, что рука ваша действовала сама по себе.

— Разумеется, — кивнул Валентин. — Именно сама по себе. В каком-то смысле пославший меня присутствует за этим столом.

— Я рад, что он не присутствует здесь лично, — без тени улыбки произнес Мануэль. — Оперативник такого класса чрезвычайно опасен.

— Оперативник?! - переспросил Валентин. Ай да Мануэль! Еще одна версия! Впрочем, кажется, я уже припоминал КГБ…

— Я изложу свои соображения, — сказал Мануэль. Валентин кивнул. — Как известно, Великий Черный появился в Фарингии не просто так. Имел место договор с тайной организацией, члены которой именуют себя Незримыми. Именно с их агентами мы и работали все эти долгие годы. Однако даже я не знаю никого из руководства Незримых выше второго уровня — выше, чем координаторов по районам. Нам полностью неизвестна их агентура в крупных городах. Возможно, Великий Черный знал больше, но это знанием умерло вместе с ним.

Валентин вспомнил сцену сговора Великого Черного и Незримых. Да, те тщательно соблюдали конспирацию..

— Договор с Незримыми предусматривал борьбу со всеми Избранными, не только с Серым Воителем, — продолжал Мануэль. — Вся обработка Георга и Детмара велась хоть и под моим руководством, но с использованием агентов Незримых. Имела место утечка информации: Незримые скорее всего знали о готовящемся на сегодня суде Георга над Габриэлем. Возможно, они также знали о том, что сделал в Ампере Талион.

Талион молча кивнул.

— В таком случае Незримые могли посчитать, что Великий Черный им больше не нужен, — жестко сказал Мануэль. — Таковы правила тайных организаций: убивать до того, как человек сможет причинить вред. О тумнарках, по-видимому, известно многим; направить своего агента к Фалеру Незримые могли по нескольким адресам. Психологическим кодированием их агенты владеют не хуже меня; к тому же, в их числе есть маги. Фалера лишили сознания, внушили ему, что перенос был мгновенным, и доставили сюда, в замок, чтобы он убил Великого Черного.

Валентин покачал головой. Хорошая версия. Но переносила-то меня Стелла! При всех ее недостатках она вряд ли агент Незримых. Надо бы Мануэля осадить, а то он тут всех убедит, что страшнее кошки зверя нет.

— Почему именно я? — спросил Валентин. Мануэль на миг отвел глаза.

— Вы знакомы с Хаямом, Фалер, — пояснил он, но без прежней уверенности. — Вы — единственный живой свидетель катастрофы в Гельвеции, так что Великий Черный не мог бы вами не заинтересоваться. — Валентин раскрыл рот. Черт возьми! Так вот почему Занг послал именно меня! — Не скажу, что любой другой человек не подошел бы, но у вас шансы были максимальны. На месте Незримых я выбрал бы кого-нибудь вроде вас.

— Не проще ли им было обработать вас самих, а, Мануэль? — нанес Валентин решающий, как ему показалось, удар. — Вас они знали, вы постоянно были в сфере досягаемости, зачем искать бродягу Фалера по всему Побережью? Опять же и с транспортировкой проблем меньше?

Вместо ответа Мануэль вытащил из-под стола свой кинжал и без особого усилия воткнул его в каменный стол. Впечатляет, подумал Валентин.

— Этот кинжал, — сказал Мануэль со вздохом, — еще вчера обладал силой, способной самих Избранных заставить действовать по моему желанию. С ним я был защищен от любого психологического кодирования. И взять меня живым у них тоже не было ни малейшего шанса.

Выкрутился, констатировал Валентин.

— Еще вчера? — переспросил Талион, раскрывая свои большие глаза. — Неужели заклинания утратили силу?

— Ровно в полночь, — Мануэль щелкнул по кинжалу ногтем. — Я проверял.

Талион вздохнул и покачал головой:

— Очень жаль. Теперь у нас больше нет надежды.

— Подожди, подожди, — толкнул его в бок Валентин. — Пока речь о монете; Избранными мы еще займемся!

Переживания Талиона были ему вполне понятны. Еще бы, с кинжалом-то наперевес — да мы бы вмиг всех Избранных убедили жить дружно. А ты вот без кинжала попробуй!

Судя по всему, эльфам не было доступно чисто человеческое чувство азарта. Задача не вызывала у Талиона восторга, который потихоньку охватывал Валентина. Черт возьми, такое ощущение, что весь мир против нас! Неужели сдюжим?!

— Поторопись же, Фалер! — воскликнула Нинель. Валентин уставился на нее с недоумением. Бледная, все в том же вечернем платье, изрядно пострадавшем в недавней потасовке, пророчица глядела на него почти с гневом. — Узнать, кто послал тебя, мы сможем в любой момент, для этого достаточно исполнить ритуал. Время неумолимо уходит, а ты еще ничего не сделал чтобы спасти нас! Фалер, заклинаю, поторопись!

— Какой ритуал? — Валентин, разумеется, пропустил причитания мимо ушей. Хаям, сидевший как раз напротив, ухмыльнулся:

— Один из самих старых ритуалов на свете. Нинель способна провидеть будущее того мужчины, с которым спит. Но точно так же она способна увидеть и его прошлое. Как-то раньше мы пренебрегали этой стороной ее таланта.

Ах вон оно что, сообразил Валентин. Это ж пока уснешь, пока проснешься… Действительно, пора переходить ко втором пункту повестки дня!

— Не время спать! — сказал он Хаяму и улыбнулся Нинель. — Еще один вопрос, и мы займемся Избранными. Но сначала, Талион, все-таки поясни мне, кого ты имел в виду, когда говорил, что за всем этим стоит Сумрак?

Талион вздрогнул, оторвавшись от созерцания светильника над головой Мануэля.

— Сумрак, — сказал он неторопливо, точно раздумывая, что именно рассказать об этом недобром предмете. — Это эльфийское слово, и за ним стоят тысячи лет легенд и преданий. Среди нас, эльфов, не принято делить мир на Добро и Зло, как делают это люди. Мы различаем Свет, Тьму и Сумрак.

Талион откинулся в кресле, подняв взор к потолку.

— Серый Воитель, Георг Великолепный и даже Алеф Недолгопроживший — все они, в нашем понимании, служили Свету.

О да, заметил про себя Валентин. Эльфийские понятия очень отличаются от людских. Может быть, Великий Черный тоже был эльфом? Раз такой цвет себе выбрал?

— Свет, — продолжал Талион, — это сила, которая не скрывает своих намерений и достигает своих целей прямыми путями. Люди Света — обычно Избранные, великие мастера, святые, воины; эльфы от рождения принадлежат Свету. Но Свет при всей своей ясности может причинять боль, когда его становится слишком много. — Талион помолчал, лицо его отразило печаль. — Эльфам не место на земле людей — что может быть яснее? И эльфов не остается… Сталкиваясь со Светом такой силы, невозможно самому остаться в Свете и уцелеть. Многим, в том числе и мне, пришлось затаиться, скрыв свои замыслы. И тогда мы стали принадлежать Сумраку.