Жизнь не видел, смерть познал - Владимир Колычев

Встала, скинула туфли.

– Я и правда принял день за ночь, – поощрительно улыбнулся Антон. – Ты отлично играешь роль.

– Сама знаю.

Она устало плюхнулась на диван, высоко вскинув ноги. Села, подобрав их под себя, скрестила на груди руки.

– Тебе страшно? – спросил Антон.

– Если сейчас я кого-то и боюсь, то только себя. У меня чешутся руки на этого гада…

Задание было не самым сложным. Нужно было исполнить известного и очень крутого бандитского авторитета, слабостью которого был его дешевый героизм. У него должны были быть враги, но вожак бравировал перед своей стаей тем, что всегда ходил почти без охраны. У него был только один телохранитель, который к тому же не всегда его сопровождал. Были случаи, когда Кипчак – так звали приговоренного – возвращался домой в полном одиночестве.

Антон не стал усложнять себе задачу. И разработал простой вариант. Сегодня вечером, с наступлением темноты, они с Оксаной подъедут к его дому, займут место возле подъезда. Кипчак обычно возвращается домой очень поздно. Они дождутся его и… Если дождутся…

А если не дождутся, спокойно вернутся домой, выспятся за день, а ночью снова выйдут на дело.

Это было их первое общее задание. И в какой-то мере – проверкой их на совместимость. Если они провалят дело, то их просто-напросто могут разлучить. Тимофей Евгеньевич прямо об этом не говорил, но в его словах все же улавливался намек. Впрочем, Антон в успехе почти не сомневался.

– Руки должны чесаться у меня, – сказал он. – Я – первая скрипка, а ты на подстраховке.

– И на приманке… Поверь, я не дрогну, когда придет мой черед работать.

– Надеюсь, до этого не дойдет.

– Ты бы так не говорил, если бы знал, как я их всех ненавижу!

Взгляд ее так накалился от злобы, что Антону стало не по себе.

– Взяла бы да рассказала, как ты их ненавидишь, – сказал он.

Но Оксана уже замкнулась в себе. Она всегда уходила от разговора о своем прошлом. И Антон не стремился излить душу. Они оба делали вид, что живут исключительно настоящим и будущим. Но именно прошлое держало их вместе и на привязи у секретной организации. И держало так надежно, что им не хотелось ничего менять в своей жизни.

– Кажется, нам пора, – посмотрев на часы, сказал Антон.

У него тоже была маскировка, но не такая сложная, как у Оксаны. Парик, накладные усы и борода, очки, расширители для носа. И, разумеется, нитяные перчатки в тон кожному покрову.

Но сумку с аксессуарами вынесет Оксана. А он пока сходит за машиной. Их синяя «шестерка» стояла в гараже, до которого топать и топать.

Автомобиль не новый, пять лет от роду, но двигатель работает как часы. Антон позавчера провел машину через диагностику – все в полном порядке. В надежности можно не сомневаться. Фальшивые номера в тайнике багажника. Там же и оружие – тоже отлаженное и готовое к бою.

Машина числилась на «мертвой душе», на гражданине, которого уже нет в живых. Антон же ездил по доверенности. В случае чего он запросто мог бросить ее, без опасения, что милиция сможет выйти на него по заводскому номеру. Лишь бы только отпечатки пальцев не оставить. Или волосок с головы…

Гаражи не охранялись, поэтому Антон забрал машину, не привлекая к себе внимания. Закрыл ворота, сел за руль, подъехал к условленному месту, где его ждала Оксана.

Ехать пришлось через весь город, один раз их остановил гаишник, но Антон легко отделался от него. Права на его имя были проведены через милицейскую картотеку, и даже если бы постовой решил проверить их на подлинность, не смог бы распознать фальшивку. И паспорт ничем не отличался от подлинника.

Гаишник вернул документы, равнодушно пожелал им счастливого пути. О том, чтобы проверить содержимое машины, не возникло и мысли. Обычный рабочий эпизод, который скоро сотрется из его памяти.

Кипчак жил в пятиэтажной «сталинке» послевоенного периода. Двор просторный, и, что самое важное, в него можно было въехать с трех сторон. Но на всякий случай Антон наметил еще и запасной путь отступления. Через бордюр можно было выехать на детскую площадку, пересечь ее и оказаться на дороге вдоль параллельного дома. Более того, если бы не было такой возможности, он бы оставил машину где-нибудь в другом месте, поблизости от места предполагаемой ликвидации. Быстро ходить Антон умел, добрался бы до нее пешком. Но раз уж имелись все варианты безопасного отхода, он решил дождаться жертву в комфортных условиях.

Прежде чем заехать во двор, Антон остановился в тихом безлюдном месте, надел перчатки, достал из багажника фальшивые номера, прикрепил их поверх настоящих. Из того же тайника вынул пистолет, глушитель к нему, перенес в салон, там прикрутил одно к другому, сунул оружие под сиденье.

Свободное место в длинном ряду автомобилей нашлось как раз рядом с подъездом, в который должен был войти Кипчак. Если бы не это, Антону пришлось бы останавливать свою «шестерку» на другой стороне подъездной дороги, где не было других машин и где нужно было ставить правую половину автомобиля за бордюром.

В окнах дома горел свет. Вернувшиеся с работы люди занимались своими делами – ужинали, смотрели телевизор, укладывали детей спать, кто-то из мужчин ругался с женой, кто-то, напротив, ублажал свою вторую половину. Обычная жизнь городского социума. И только Антон вел себя ненормально. Он готовился убивать. И на пару со своей любимой девушкой… Но прочь моральные терзания. Во-первых, он очищает родную землю от криминального мусора. Во-вторых, лучше жить такой жизнью, чем гнить в земле под безымянным холмиком, после того как тебя расстреляют…

В окнах квартиры, где жил Кипчак, света не было. Значит, он еще не вернулся. Значит, можно оставлять засаду. Дождаться его и убить. А завтра отдыхать…

Оксана повернула к себе зеркало заднего вида, натянула на голову парик, поправила его, надела солнцезащитные очки. Антон подождал, когда освободится зеркало. И сам достал из сумки парик, бороду, очки, изменил внешность. Снова надел нитяные перчатки. Оксана тоже закрыла руки, но у нее перчатки были гораздо более изящные – шелковые, с узором.

Антон надеялся без проблем уйти на машине, но все же не исключал варианта, когда ее придется бросить. Поэтому взял влажную тряпочку и тщательно протер все, к чему прикасался незащищенными пальцами.

– Нервничаешь? – спросила Оксана.

Он не ответил. Не тот случай, чтобы выражать эмоции. Выполнят задание, вернутся домой, тогда и расскажут друг другу, кто что чувствовал. А пока все силы и помыслы должны быть направлены исключительно на достижение цели. И переживания не должны пробиваться наружу и расслаблять.

Кипчак подъехал к дому в половине второго ночи. Его «Мерседес» встал напротив подъезда посреди дороги. Из машины вышли двое: авторитет – с левой стороны, тяжеловесный водитель – с правой. Судя по всему, больше в автомобиле никого не было. Оксана мазнула под носом красной помадой – как будто кровь размазана.