Ночи под кипарисами - Стелла Камерон

– Все хорошо? – спросил Роше. – Ты можешь обхватить меня ногами?

– Да, – ответила Блю. – А с тобой все нормально?

Ей показалось, что он усмехнулся.

– Лучше некуда, – отозвался Роше.

Стараясь не думать о том, в какой она окажется откровенной позе, Блю сделала, как сказал Роше.

– Как же хорошо. – Он поцеловал ее шею, но его руки позволяли себе касаться все более интимных мест.

– Я не буду входить в тебя до конца.

Блю показалось, что кровь застыла в жилах.

Роше провел пенисом по ее ягодицам, скользнул внутрь ее жаркой пульсирующей плоти и опять отстранился, опустил голову и коснулся ее языком. Блю сжала пальцы. Это было совсем не так, как раньше.

Воспоминания стали постепенно покидать ее, она думала лишь о настоящем, о Роше и своих новых ощущениях.

Их тела опять слились, они ласкали и целовали друг друга.

Блю опустила руку и заставила Роше опять войти в нее.

Вперед, назад.

Вперед, назад.

Она старалась не сбиваться с ритма.

В этот момент она услышала собственный крик, слившийся с раскатами грома, и почувствовала незнакомое чувство блаженства, словно ее тело растворилось в воздухе.

Роше не останавливался, и на Блю накатила новая волна удовольствия. Она изо всех сил прижалась к нему, впиваясь ногтями в спину.

– Еще? – прошептал он.

– Да.

Он перевернулся на спину и посадил ее сверху.

– Ложись на меня.

Она наклонилась к его лицу, он ловко приподнял ее и поймал губами ее грудь.

– Роше!

Он ласкал и целовал ее соски, а Блю, не зная, как ответить на его нежность, стала теребить его волосы.

В глубине души ее не покидал страх. Бог накажет ее за то, что она испытывает такое наслаждение. Мишель говорил, что только шлюхи наслаждаются близостью с мужчиной. Он зажмурилась, стараясь избавиться от пришедших в голову мыслей. Ей было так хорошо, что все тело казалось невесомым.

Роше целовал ее в губы, медленно и умело гладил ее грудь, живот и бедра. Приподнявшись, Блю заставила его опять войти в нее, хотя и испытывала ноющую боль внизу живота.

Роше сделал несколько резких толчков. Один, второй, третий. Он откинул голову, и Блю заметила, как сильно пульсирует вена на шее, на лбу появились капельки пота. Блю испытывала такое наслаждение, что казалось, все тело разваливается на сотни маленьких частей.

Четыре, пять. Роше резко приподнял бедра, подбрасывая Блю вверх, и бессильно повалился на подушку.

Следующим утром

Джастис не всегда был таким терпеливым. Но сейчас ему оставалось только ждать.

В дом было не так просто попасть, как ему казалось, но это лишь еще больше раззадорило. Его очень развеселила пришедшая в голову идея, как выбить ее из колеи. Он смеялся, когда смотрел на курицу, носившуюся по двору с отрубленной головой. Надо было все сделать очень быстро, прежде чем приедет Роше Сэведж. Джастис позвонил в клинику и рассчитал время. Когда он увидел ее в пижаме у окна спальни, то понял, что сегодняшний вечер она проведет одна.

Черт, Сэведж сегодня вообще не должен был приезжать. Ему сказали, что он всю ночь будет работать. Тем не менее он появился именно в тот момент, когда Джастис уже собирался войти в дом через заднюю дверь.

Сколько же можно ждать, пока Роше разберется с ее проблемами? У этого мозгоправа утром встреча с пациентом в шесть часов на Коттон-стрит.

– Мистер Сэведж – великолепный врач, – сказал Джастису его ассистент по телефону. – Работает до поздней ночи, только чтобы его клиенты легли спать со спокойной душой.

Ну же. Скорее.Роше еще надо заехать домой в Роузбэнк, прежде чем отправиться на встречу. Нет, это не просто неверный расчет, здесь что-то другое. Может, он затащил ее в постель и потерял счет времени? Это было бы очень плохо. При дневном свете приступать к осуществлению плана будет опасно.

Джастис собрал всю информацию о Роше Сэведже. Биография доктора не была секретом в городе. Отличившись однажды, он стал для жителей героем. Все только и говорили о том, как он спас жизнь своему брату и его жене. Лишь единицы знали о его истинной извращенной сути. А свидетель тому, каким диким и необузданным он становился наедине с женщиной, и вовсе был всего один. Его партнерш спросить уже невозможно, они мертвы. Очень удобно. Хотя надо признать, что Роше Сэведж не имел никакого отношения к этим смертям.

Эй, доктор, уберешься ты когда-нибудь по своим делам?

Давай, быстрее. Для одной ночи вполне достаточно. Спасибо, что разогрел ее. Теперь моя очередь.

Она будет умолять его остаться. Скажет, что он лучший из всех, кто у нее был. И это правда. Зачем ей какой-то любитель-энтузиаст, когда есть виртуозный профессионал?

Он тихо засмеялся, пытаясь заглянуть в дом через щель между досками. Дождь барабанил по крыше, капли отскакивали и падали на крыльцо и на человека, с нетерпением переминавшегося с ноги на ногу у входной двери.

Надо было не просто выкрутить лампочку, а выбросить ее, но Джастису доставило немало удовольствия смотреть, как она испугалась, когда та вспыхнула почти у нее в руках.

Сейчас она определенно была как раз в том состоянии, которого он добивался, – тряслась от ужаса.

Освещая себе путь фонарем, он дошел до сарая за гаражом и спрятался внутри. Вокруг валялись какие-то железки, банки с краской и всякий хлам, оставленный владельцем дома. Сделав неверный шаг, можно было получить серьезную травму. На стенах висели инструменты. Пахло пылью, ржавчиной и маслом.

Черт! Это что… нет, еще не светает, небо по-прежнему оставалось серым и мрачным. В доме напротив зажегся свет, и капли дождя заиграли разными красками. А эти окна все оставались такими же темным, как и час назад. Черт!

Крыша сарая протекала, и на голову Джастиса капала вода. Дождь барабанил по железному ящику рядом с ним, и этот звук очень раздражал.

Джастис сунул руку в карман и коснулся старинного кинжала итальянской работы, он любил его больше всего на свете. Если все пройдет хорошо, она тоже узнает, какое острое у него лезвие. Он оставит на ее теле отметины, которые будут служить вечным напоминанием о произошедшем.

Блю Лаво – маленькая хрупкая женщина, с ней легко справиться. Нож будет вонзаться в ее плоть снова и снова. Она закричит, когда поймет, какая участь ей уготована. Тело превратится в кровавое месиво. Может, он даже убьет ее, если не захочет останавливаться и лишать себя удовольствия.

Незадолго до рассвета этого же дня