Три смерти Ивана Громака - Сергей Иванович Бортников

в небольшом количестве экземпляров… На многих из них экслибрисы[80] и пометки владельцев…

«Эх, нырнуть бы сюда хотя бы месяца на три!»

* * *

Иван так впечатлился, побывав в уникальном книгохранилище, что, покинув его, побежал в ближайший книжный магазин и купил подарки детям.

Валерке достались «Кортик» и «Бронзовая» птица Анатолия Рыбакова, между прочим, тоже уроженца Украины, из Черниговской губернии, а Светлане – «Честное комсомольское» великолепной Агнии Кузнецовой.

Не обделил Громак и себя.

Ранее он слышал немало отзывов, в том числе и нелестных, о романе «Тля» Ивана Швецова, командовавшего в годы войны разведывательно-диверсионным отрядом, и очень хотел составить о вызвавшем в обществе столько споров произведении собственное мнение.

И вот наконец удача.

Свежий томик издательства «Советская Россия».

Ура!

* * *

Но главный сюрприз ждал Ивана впереди.

Ночью…

Неизвестные «выкрали» его прямо из гостиницы «Россия». Супруга попробовала кричать, протестовать и размахивать руками – да где там!

Её аккуратно взяли под руки и усадили на койку.

– Прошу не возмущаться, гражданочка, таков приказ генерала, – внушительно произнёс один из непрошеных гостей, по всей видимости, главный в этой странной компании. – К утру вернём. В целости и сохранности.

Ивана усадили в такси и повезли в неизвестном направлении.

Поначалу он ничего не мог понять, но вдруг, приглядевшись, начал находить в лицах «похитителей» знакомые черты…

«Они или нет? Двадцать лет прошло! Но неужели, и я так изменился?»

– Что же ты, Иван, всё время с комсомольцами да с добровольцами, а нас, танкистов, игнорируешь, как будто за людей не считаешь? – повернувшись к Громаку, тем временем весело поинтересовался тот, что сидел впереди, – именно ему пришлось «успокаивать» Валентину Сергеевну.

Чёрт, это же Костя!

– Еле-еле нашли тебя, братец! – вторит сосед слева. Чёрт, да ведь это же Володька! – Сам заместитель командующего Забайкальским военным округом приказал доставить ему старшего сержанта…

– Старшину, – осваиваясь, подыграл боевым товарищам Иван.

– Старшину Громака, а тот как в воду канул… Мы всю «Прагу»[81] на уши поставили, а он с жёнкой в номере укрывается…

– Придётся немедленно провести с тобой воспитательную беседу! – открывая на ходу шампанское, пробурчал сосед справа – Павел. Это с ним вместе воевал Иван в последние дни войны – в танке с надписью «На Берлин!» – У тебя машина оборудована, товарищ таксист?

– Так точно, – улыбнулся тот, не отводя взгляда от дороги. – Всё как положено.

– Выдели-ка нам парочку гранёных.

– Увы, пары нету. Только один.

– Ничего. Справимся! Не подерёмся…

– Стоп, братцы, – неожиданно запротестовал «пленник». – Что вы там несли о Забайкалье?

– А… Докладываю, товарищ гвардии старшина: вас желает видеть первый заместитель командующего Забайкальским округом, генерал-лейтенант танковых войск, дважды герой Советского Союза товарищ Фомичёв. Всё ясно?

– Ты что? Сам Михаил Георгиевич, командир 63-й гвардейской танковой бригады?

– Ну да… Мы же с ним вместе Берлин брали, – напомнил Виктор.

– Какая честь, братцы, какая честь… – только и мог выдавить Громак, ровным, чуть ли не строевым, шагом направляясь к щедро сервированному ресторанному столу, во главе которого восседал настоящий (не свадебный, как это у нас часто бывает) генерал.

– Ваня, родной? И даже не седой! Сколько ж тебе лет, парень? – заключая бойца в крепкие объятия, спросил фронтовой комбриг.

– Сорок, – ответил Громак и честно пояснил: – Через три дня стукнет сорок один!

– Совсем ещё молодой. Даже завидно… Ну, садись, дорогой ты мой человек. Пей, закусывай… А помнишь?…

– Всё помню, товарищ генерал-лейтенант. От первого боя до последнего. Каждого погибшего товарища, каждый взятый город, каждого лично убиенного фрица.

– Штрафную герою… Ура, товарищи!

Кто выкрикнул эти слова? Да и так ли это важно? Ведь в ответ прозвучало дружное и искреннее:

– Ура!!!

* * *

Перепуганная Валя бодрствовала до полуночи. Ждала мужа. А потом – задремала у раскрытого гостиничного окна.

Она уже не видела, как в три часа ночи у отеля затормозила генеральская «Волга», и двое офицеров – майор и полковник – вывели из салона нетвёрдо стоявшего на ногах Ивана.

А ещё один – капитан – достал из багажника две корзины, одну – с цветами, другую – со всевозможными деликатесами: «Шампанским», шашлыками, икрой, фруктами – и заторопился на четвёртый этаж следом за старшими по званию товарищами.

Разбудил Валентину звонок в дверь.

Принимай героя!

* * *

Когда пришла пора прощаться, один из старых друзей – бывший житель славного города Николаева, перебравшийся недавно в столицу, увёл Громака из-под опеки на миг утратившей бдительность супруги и заговорщически прошептал:

– Слышь, старый, а ведь с тебя магарыч!

– За что?

– В историю попал – и ещё спрашиваешь! – округлил глаза бывший сослуживец.

– В какую историю? – не понял Иван.

– Великой Отечественной войны.

– А что, есть такая?

– Конечно. Ты разве книг не читаешь?

– Отчего же нет – читаю. Много читаю. Вот детям кое-что приобрёл. И себе «Тлю» взял.

– Шевцова?

– Ну да…

– Чушь полная… Стоящих вещей сейчас немало выходит, их и читай. – И вдруг громко и отчётливо произнёс: – «Иван Громак»!

Словно команду отдал.

– Я! – машинально подтянулся Иван.

– Отставить, – улыбнулся старый друг. – Так стихотворение называется. Александра Трифоновича Твардовского.

– Серьёзно? – опешил наш герой.

– Ещё как.

Громак в пыли,

Громак в дыму,

Налёт жесток и долог.

Громак не чуял, как ему

Прожёг плечо осколок.

Минутам счёт, секундам счёт,

Налёт притихнул рьяный.

А немцы – вот они – в обход

Позиции Ивана.

Ползут, хотят забрать живьём.

Ползут, скажи на милость,

Отвага тоже: впятером

На одного решились…

– Неужто раньше не слышал?

– Нет… – растерялся Громак и вдруг вспомнил давний уже разговор. – Вот, значит, на что Жуков намекал…

– Сам Георгий Константинович? – удивился бывший сослуживец.

– Нет. Юрий Александрович. Журналист, писатель он теперь… А я-то думаю, чего меня иногда подкалывают – даже незнакомые люди! Сколько у нас времени до отправки поезда?

– Полчаса осталось, – вздохнул старый товарищ, предчувствуя близкое (и долгое!) расставание.

– Где здесь ближайший книжный?

– Да рядом… За углом. Максимум – пять минут ходьбы.

– Поезд попридержи, если что.

– Как? – растерялся друг.

– Как хочешь. Хоть на рельсы ложись! Пока я из книжного не вернусь, он уйти не должен!

– Да ты что?

– Супруге моей дай указание, она баба бойкая, коня остановит на ходу…

– Ты серьёзно?

– Шучу я, братец, шучу… Совсем ты жарты[82] понимать разучился!

Иван Григорьевич оставил у ног приятеля сетку с апельсинами (другие, более ценные, гостинцы жена ему не доверила) и помчался в указанном направлении, чтобы