Бонапарты. История Французской империи - Серж Нонте

посвящены рассмотрению административной и политической организации империи, а также благодеяний, излитых на Францию системой Наполеона I. Там, в частности, есть такие слова:

«Если бы в небесной обители, где почивает теперь его великая душа, Наполеон мог еще обращать внимание на волнения и пересуды, сталкивающиеся на земле, разгневанная тень его имела бы полное право отвечать своим обвинителям:

“Все, что сделал я для внутреннего благосостояния Франции, я мог выполнить только в короткие промежутки времени между битвами. Но вы, порицающие меня, что совершили вы в продолжении двадцати четырех лет глубокого мира?

Укротили ли вы беспорядки, соединили ли вы партии пред алтарем отечества? Доставили ли вы государственным властям нравственный вес, обеспеченный за ними самим законом и служащий ручательством их прочности?

Наградили ли вы, подобно мне, все заслуги, уничтожили ли вы лихоимство и ввели ли вы в администрацию ту строгую и чистую нравственность, которая доставляет уважение власти?

Вызвали ли вы, подобно мне, к жизни множество новых отраслей промышленности?

Открыли ли вы новые рынки для торговли?

Улучшили ли вы положение бедных классов?

Восстановили ли вы закон о разводе, ограждающий семейную нравственность?

Удержали ли вы духовенство в пределах его религиозных обязанностей вдали от политической власти?

Трехцветное знамя, имя француза, сохранили ли то обаяние и то могущество, которые снискали им уважение целого мира?

Нет, от моего царствования вы сохранили только то, что было переходным, временным, и отбросили все выгоды, которые должны были сгладить его несовершенства!”»117

В четвертой главе автор приступил к рассмотрению внешней политики империи и перечислил все благодеяния, которыми Европа обязана была политике Наполеона I.

Наконец, в трех последних главах автор изложил цель, к которой стремился император, причины, ускорившие его падение, и все это завершено «заключением».

«Повторим, – пишет автор, – что наполеоновская идея никак не идея войны, но идея общественности, торговли, промышленности, человечества. Если, по мнению некоторых, она является, всегда окруженная молниями битв, то это потому только, что она действительно слишком долго заслонена была пороховым дымом и пылью боевых схваток <…>

Да почиют в мире останки императора! Воспоминание о нем с каждым часом распространяется все более и более. Каждая волна, разбивающаяся о скалу Святой Елены, приносит с европейским ветром привет его памяти, сожаление о его кончине, и эхо Лонгвуда повторяет над гробницей его: свободные народы трудятся повсюду, чтобы восстановить твое великое дело»118.

Одновременно с изданием «Наполеоновских идей» Луи-Наполеон принимал деятельное участие в журнале Le Сарitole («Капитолий»), а вскоре затем основал свой журнал L’idée nарoléonienne («Наполеоновская идея»). Но как тот, так и другой по разным причинам не имели успеха, и потому издание их в скором времени прекратилось.

Вскоре после издания «Наполеоновских идей» Луи-Наполеон стал готовиться к своей новой попытке, которой тогдашние события, по всей видимости, благоприятствовали. В это время только что в Лондоне была заключена конвенция от 15 июля 1840 года между Англией, Россией, Австрией и Пруссией, с одной стороны (то есть без участия Франции), и Турцией, с другой стороны, об оказании султану коллективной помощи в борьбе против египетского паши. Таким образом Англия подготовила будущий захват Египта. Что же касается Франции, то она оказалась бессильной противодействовать коалиции европейских держав, и ее, по сути, устранили от участия в устройстве восточных дел.

И вот для возбуждения боевого духа во Франции правительство Луи-Филиппа нашло своевременным отправить экспедицию на остров Святой Елены за прахом императора.

Попытка переворота в Булони

Во время торжеств, связанных с перезахоронением праха Наполеона I в парижском Доме Инвалидов, Луи-Наполеон предпринял еще одну попытку государственного переворота.

Он решил, что наступил наконец самый благоприятный момент для возвращения Франции прежнего победоносного величия империи. И это его вновь задуманное «возвращение с острова Эльбы» было предпринято в новых мундирах 42-го пехотного полка, подделанных специально для экспедиции в Бирмингеме. На этот раз принц на какие-то деньги нанял пароход, тайно вернулся во Францию и попытался взбунтовать гарнизон города Булони.

В ночь с 5 на 6 августа 1840 года принц с 60 приверженцами высадился в Вимерё, в 4 км от Булони. Чтобы произвести больший эффект, он захватил с собой живого прирученного орла, который, выпущенный в определенный момент, должен был парить над его головой.

Потом этот небольшой отряд отправился по направлению к Булони и остановился для привала у основания колонны, воздвигнутой на берегу в честь так называемого Булонского лагеря, в котором Наполеон I в свое время готовился к высадке десанта в Англию. Здесь были и главные адъютанты принца, и хирурги, и провиантмейстеры, и казначеи – одним словом, решительно все должности, которые должны быть представлены во всякой хорошо организованной армии. Не доставало только для полноты картины именно самой армии, самих солдат. Но это не считалось важным: солдаты должны были встретить своего нового императора в Булони, и оттуда уже начать триумфальный марш на Париж.

Между тем в казармы, занимаемые настоящим 42 пехотным полком, торопливо прибежал лейтенант того же полка Аладениз, принявший сторону заговорщиков, и он отдал приказ собрать гренадеров и вольтижеров. Едва две роты были построены, как появился Луи-Наполеон в сопровождении многочисленной свиты и прочел следующую прокламацию119:

Солдаты!

Назначение Франции повелевать, а она повинуется. Вы – избранная часть народа, а с вами обходятся, как с негодным стадом. Вы созданы для того, чтобы защищать честь Франции, а вас заставляют действовать против своих братьев. Повелители ваши хотят унизить благородное призвание солдата. Вы обесславлены… и куда девались орлы Арколе, Аустерлица и Йены? Вот эти орлы! Я вам их принес, возьмите их; они вам доставят славу, честь, богатство, и, что дороже всего, признательность и уважение ваших соотечественников.

Солдаты! Приветственные крики ваши во время появления моего в Страсбурге не исчезли из моей памяти. Я не забыл сожаление, которое вы изъявили мне при моей неудаче. Между мною и вами существуют неразрывные узы, у нас одни и те же предметы ненависти и любви, одни и те же интересы, одни и те же враги.

Солдаты! Великая тень Наполеона говорит с вами моим голосом. Спешите, пока эта тень переезжает океан, изгнать изменников и притеснителей; покажите ей, при ее появлении, что вы достойные сыны Великой армии и что приняли эти священные эмблемы, заставившие в течение сорока лет трепетать врагов Франции, в числе которых были и нынешние правители ваши.

Солдаты! К оружию! Да здравствует Франция!»

Затем, как и в Страсбурге, опять последовало объявление о низвержении в Париже Луи-Филиппа, а