Исход. Первый пояс - Михаил Игнатов

– Какое у них возвышение?

Угриост хохотнул:

– А ещё притворялся учеником Тумаса. Бестолочь, ведь они его собратья. Пратий и Флет десятые звёзды Воина, Вилар и Цориут всегда именуются Мастерами первой звезды.

Я, ощущая, как тянет холодом по спине от осознания их силы, глупо повторил:

– Дарсово отродье.

– Но это лишь именование, в отличие от тебя…

– Меня?

– А что ты только сейчас мне показал, Мастер? – Угриост улыбнулся, криво и странно. – Впервые я вижу перед собой настоящего Мастера, а не его жалкую подделку. Жизнь уже прожита не зря.

Угриост потянулся ко мне, позабыв о ранах, в глазах, в лице его было что-то безумное:

– Леград, знаешь ли ты каково это – рваться всю жизнь вверх, к Небу и с каждым годом всё чаще думать о том, что старичьё или имперцы скрывают от тебя что-то важное, что-то, что не даёт ни одному из нас стать Мастером.

– А эти двое старейшин?

– Пустая похвальба, – безумная улыбка Угриоста сменилась презрительной. – Даже стекло можно огранить так, что оно станет похоже на драгоценный камень. Если Цориут ещё может использовать техники непрерывно, как ты, но недолго из-за старых травм, то Вилар так и не смог по-настоящему коснуться этого этапа возвышения. Ему доступно только Умножение Техник. К тому же он калека – у него нет руки.

Невольно я покосился на свою, по-прежнему висящую плетью. Пусть они хоть все там будут калеки, но справиться сразу с четырьмя? Безумие. Рывком ушёл к Флагу, выдернул его из земли, одновременно призывая на место призрака. Выбежал обратно, снимая с ближайшего Воина ремень и притягивая правую руку к телу. Угриост снова подал голос с земли:

– Что ты искал среди оружия?

Колебался с ответом я всего лишь миг:

– У меня нет таланта в познании. Мне нужен клинок с начертанием Сосуд Духа.

– Среди моих бойцов нет таких… – Угриост запнулся, – с таким дефектом. Есть несколько человек в дорожной страже и на границе. Просто беги, Леград. Спасайся, перейди во Второй, покажи всем этим старикам в Ордене, что настоящие таланты не нуждаются в подачках. Покажи, что не всех они, также как Тортуса, могут задавить своими ограничениями!

Я сменил в Указах ближних ко мне людей символы времени на девять тысяч вдохов, кивнул:

– Спасибо.

И ударил Угриоста по голове.

Ничего. Оклемается. А мне пора бежать, пока ощущение занозы между лопаток не сменилось настоящей сталью или техникой.

Только когда я бросился бежать прочь из лагеря Ордена, странное, давящее ощущение стали между лопаток стало ослабевать, позволив мне наконец вдохнуть полной грудью. Но я не успокоился, а продолжал выжимать из себя всю возможную в лесу Исполинов скорость. Сначала я почти до предела Умножал Шаги, а затем, едва остывали меридианы, пытался повторить с ними то, что сотворил с Лезвием.

Вот только в этой технике пять узлов, а не один, и одним желанием обойтись не вышло. Меня подводило ослабление воображаемого потока ручья из-за того, что в первый узел техники нужно было отправить дополнительное количество энергии, поддерживая баланс потока от него к последнему. Что при одиночном использовании Шагов, что при Умножении, я уже давно научился не задумываясь отмерять предел силы или тумана. А для настоящего непрерывного применения эту меру оказалось нужно искать заново.

И я искал, делал десять попыток и вновь срывался в безумном беге сквозь кусты и карликовый подлесок. Мне некогда было ни выбирать более лёгкий путь, ни заботиться о том, чтобы обойти территории сильных зверей. Пробивал в Рывке и Покрове целые дороги в зарослях, оставлял за собой промороженные или бездыханные туши тех Зверей, что пытались встать у меня на пути.

Пусть я и считал уже не первый месяц Шипы слабыми для моего уровня возвышения и числа открытых узлов, но заполняя меридианы техники под завязку, вливая в них не только энергию Неба, но и нити Воды, я уничтожал всех противников с одного удара. Лишь Рогач, возвышение которого позволило ему сбросить Указ, подставляя под мою технику покрытый толстыми пластинами лоб, смог пережить четыре Шипа. Но и только.

Затем, отдалившись от подножия Братьев, я и вовсе перестал тратить время на схватки, просто убегая прочь и позволяя Зверям преследовать меня. Мало кто мог сравниться со мной в скорости или упорстве. Я не беспокоился о поднятой суматохе, глупо заботиться о потревоженных Зверях, оставляя за собой просеки в зарослях. Что к Братьям я шёл, прорубая путь, по которому смог пройти целый отряд Волков, что, убегая, делал почти то же самое.

У меня не оставалось выбора. Либо бежать, либо прятаться. Но здесь не заваленная снегом расщелина, где можно было скрыть своё возвышение, а затем и вовсе потерять сознание и замёрзнуть, почти не отличаясь от мёртвого, пока над моей головой Пратий нашёл нового врага. Вряд ли у четырёх стариков, что десятилетиями имели возможность учить все техники, которые только существовали в Ордене, не найдётся той, что поможет им в моих поисках. Да им даже техника не нужна, достаточно навыков следопыта. Надеяться на то, что ни один из них ими не обладает, привыкнув полагаться только на подчинённых? Да, конечно! И ни один из них никогда не был молодым и сам не служил младшим у кого-то?

Нет уж. Лучше бежать прочь, надеясь для начала на свою скорость. А затем на то, что я верно выбрал направление. Не в моём состоянии тягаться с такими противниками.

Но придётся.

Это я понял через несколько тысяч вдохов бега. Снова появилось ощущение неприятной тяжести и взгляда в спину. Но теперь я хотя бы мог его для себя объяснить: четыре идущих к Небу Воина пикового для нашего Пояса возвышения спешили по моим следам, вглядывались в лес в поисках моей фигуры, слали в мыслях проклятья тому, кто сорвал их с тёплого места и оскорбил Орден. А уж что там орал Пратий, узнав обо мне, я даже вообразить себе не мог. Всё это летело мне вслед, как выпущенная техника, будто продолжение их силы, которой Пратий придавил меня недавно к снегу, словно всё это растянулось на многие тысячи шагов, сгустилось и касалось моей спины.

Я надеялся, что хоть один из комтуров остался в лагере присмотреть за беззащитными орденцами, которым я щедро отмерил время сна. Надеялся почти тысячу вздохов, прежде чем понял, что вряд ли старики, привыкшие к роскоши своего положения, жили в резиденции совершенно одни. Даже Гранитный генерал вряд ли сам мыл чашки после чая или готовил себе еду. Вот этих людей старейшины и взяли с собой, когда их потревожил тот дарсов амулет Угриоста.

Как я мог забыть, что существуют амулеты, способные подать сигнал не только от ворот города до казарм стражи, но и от города до лагеря Волков. Резиденция старейшин явно не в одном дне пути, но толку от этого? Я выругался на себя. Не важно это, глупый нулёвка. Всегда найдётся то, что превосходит твои познания о мире. Больше нужно было сидеть в библиотеке или расспрашивать о Поясе, а не слушать раскрыв рот байки Гунира об искателях и Зверях. Меньше подначивать Риквила, а больше расспрашивать Вартуса.