Младший научный сотрудник 5 - Сергей Тамбовский

мне надо подумать — вопрос сложный и с кондачка не решается.

А когда он уже собрался и вышел за дверь, мне почему-то вспомнился эпизод из «Мастера и Маргариты», там где Воланд подводит итог посещения нехорошей квартиры управдомом Босым. Он выжига и вор, сказал тогда Воланд, Фагот, сделай так, чтобы он больше здесь не появлялся.

Глава 22

Эксфильтрация

Эксфильтрация с Гавайев

Я посмотрел на Цоя, он по-прежнему молчал, глядя в иллюминатор, так что пришлось продолжать мне.

— Вы правы, сеньор Мигель, — начал я, — нас действительно ищут, потому что мы с ним позавчера сбежали из застенка ЦРУ… на острове Форд который, слышали?

— Там заброшенный аэропорт, — сказал капитан.

— Вот в здании аэровокзала этого аэропорта мы с Цоем и сидели.

— За что вас туда посадили? — поинтересовался Мигель.

Я еще раз посмотрел на товарища, поймал ответный кивок и решил выложить все до конца уже — снявши голову, по волосам не плачут.

— Там находится секретная лаборатория ЦРУ, совместно со Стэнфордским университетом они там работают. Мы заинтересовали этот университет, поэтому нас и определили туда… разные опыты чтобы над нами проводить.

— Давай подробнее, — приказал капитан, — что-то я ничего не понял — какой интерес вы можете представлять для ЦРУ?

— У меня есть талант излечивать болезни, — продолжил колоться я, — не все, но очень многие, онкологию, например. А Цой может предсказывать будущее с очень большой вероятностью. Такие вот отклонения от нормы у нас, они, вероятно, и заинтересовали ЦРУ.

— И теперь они хотят вернуть вас назад, чтобы продолжить эти опыты? — уточнил Мигель.

— Скорее всего да… — осторожно ответил я.

Капитан встал и прошелся по каюте — она у него была просторная, так что шагов десять взад и вперед у него получилось с легкостью.

— Десять тысяч долларов — сумма хорошая, — задумчиво сказал он, — а двадцать еще лучше…

Мы молчали, не перебивая его внутренний монолог.

— Но мне никогда не нравились гринго… поэтому сдавать я вас не буду. Лишний грех только на душу брать. Но сначала вы… то есть ты (он показал на меня) покажешь свои умения — я должен убедиться, что ты не врешь.

— Я готов, сеньор капитан, — тут же вылетело из меня. — В любое время.

— Начнем с меня, — капитан сел на свое место и строго посмотрел мне в глаза, — давай определи, что и где у меня болит.

— Ложитесь на диван, — предложил я ему, — на спину, руки сложите на животе и не шевелитесь примерно с минуту.

Он без колебаний выполнил все мои распоряжения, а я подтянул к дивану стул и включил свой личный рентген-аппарат… сложного тут ничего не оказалось, в указанную минуту я уложился целиком и полностью.

— Все, можете вставать, — сказал я Мигелю.

Тот сел за стол и вопросительно посмотрел на меня. А я не стал сильно томить его с ожиданием:

— Ревматизм в поясничной области, эрозия пищевода с возможностью перехода в язву, ишемическая болезнь сердца в начальной стадии, что еще… пародонтоз пожалуй — вкратце все.

— Очень похоже на мою медицинскую карточку, — отозвался капитан, — а вот ревматизм, к примеру, ты вылечить сможешь? В сырую погоду очень неприятный эффект дает…

— Почему нет, — ответил я, — он у вас не запущенный, так что хоть сейчас могу сделать первый сеанс излечения.

— Ладно, верю, — махнул он рукой, — это не срочно. А теперь к тебе вопрос, друг сердечный, — повернулся он к Цою. — Раз ты можешь предвидеть будущее, скажи, что будет со мной в ближайшие пару недель.

— У меня это так не работает, — пояснил Цой, — по заказу в смысле. Всплывает само собой в отношении самых разных людей и промежутков времени.

— Хорошо, — вздохнул капитан, — скажи тогда, что у тебя всплыло в последние пару дней и закончим на этом.

— В последние дни… — задумался он, — у меня все больше относительно своей судьбы видения были. Благодаря им, кстати, мы сумели уйти от преследователей на Уэйпау-бич.

Но, видя разочарованное лицо капитан, Цой тут же внес коррективы в свое выступление:

— Через неделю, самое большее, будет большое цунами в Тихом океане. На Японию и на Тайвань очень сильная волна пойдет, до трех метров в высоту, а на Филиппинах послабее, но тоже будет.

— Точно когда это случится? — заинтересовался Мигель.

— В промежутке от 5 до 7 дней, отсчитывая от сегодняшнего.

— Проверим, — скупо бросил капитан, — через неделю мы как раз возвращаемся в Багио.

— Багио? — пронеслась вспышка узнавания у меня в мозгу. — Это где недавно был шахматный матч на первенство мира?

— Да, было такое, — с удивлением посмотрел на меня Мигель, — полгода они нам мозги морочили, эти два шахматиста, как уж их…

— Карпов и Корчной, — подсказал я.

— Точно, оба русские…

— Только один как бы за Швейцарию играл, — продолжил я. — Яркий матч был, намертво в память поэтому врезался.

— Да-да, — вклинился Цой, — я тоже помню это событие. В команде Карпова был экстрасенс такой, как уж его… Зубань или Зухарь… его обвиняли, что он психически обрабатывает Корчного.

— Точно, — подтвердил я, — хотя это бред сивой кобылы, конечно. Корчной для нейтрализации этого психолога вызвал группу камбоджийских монахов, в оранжевых балахонах они там сидели.

— И пуленепробиваемое стекло в зале установили, — закончил мысль Цой, — чтобы никто не мог выстрелить в шахматистов во время партии. Шоу, конечно, яркое было.

— Так вы и в шахматы умеете играть? — прервал поток наших воспоминаний капитан.

— Я умею, — быстро ответил я, — даже первый разряд имел, когда в школе учился.

— А я на начальном уровне, — отозвался Цой, — мы больше в го играли.

— Очень интересно, — совсем оживился Мигель, — значит ты (указал он на меня) будешь моим партнером в шахматах, вечером после ужина у меня время свободное. А ты (перевел он свой палец на Цоя) научишь меня, как в это чертово го играют, давно хотел заняться. Деньги у вас есть? — задал он неожиданный вопрос.

— Вот, — вытащил