В сердце моем навсегда - Джо Гудмэн

Бернл не привыкла, чтобы ее игнорировали:

— Думаю, он хотел сказать, что предпочитает уехать домой, чем провести еще хоть минуту в обществе вашего семейства.

Мэри Фрэнсис рассмеялась. И ее смех вовсе не был легким, звонким и музыкальным. У Мэри Фрэнсис смех был низким и сердечным, он обычно шокировал людей своей экспансивностью, так они этого не ожидали. Она увидела, как красивое лицо Берил исказилось от изумления, и еще громче захохотала. В уголках ее глаз показались слезы, которые она даже не попыталась смахнуть, В противоположном конце комнаты Скай тоже начала смеяться, даже не понимая, что ее так рассмешило. Смех Мэри Фрэнсис был очень заразителен.

Коннор увидел, что его жена улыбается. Он ответил ей радостной улыбкой, и на этот раз ее улыбка стала шире. В первый раз за весь день они вдруг испытали одинаковые чувства.

Мэри Фрэнсис перевела дыхание. Вытащила спрятанный в рукаве рясы платочек. Одарив Коннора улыбкой сквозь слезы, промокнула глаза.

— Извините, — обратилась она к Берил. — Вы подумали, что я смеюсь над вами?

— Я… я… — Совершенно сбитая с толку откровенностью Мэри, Берил замолчала.

— Конечно, подумали. Как могло быть иначе? Берил отыскала взглядом Раштона. Ей ужасно хотелось убежать.

— Простите меня, — сказала она. — Мой муж хочет мне что-то сказать.

Мэри Фрэнсис безмятежно кивнула:

— Конечно.

Она следила взглядом, пока Берил удалялась, потом повернулась к Коннору. Улыбка исчезла, а зеленые, как лес, глаза смотрели жестко.

— Эта женщина — ведьма, — произнесла она с тихой яростью. — Кто она для вас?

Коннор обнаружил, что восхищается прямотой своей золовки.

— Жена моего отца, — ответил он. Он смотрел, как Мэри Фрэнсис обдумывает, принимать ли его ответ в буквальном смысле. Коннор пришел ей на помощь. -

Не более того.

Мэри Фрэнсис продолжала пристально смотреть, задумчиво прищурив глаза.

— Она может обидеть Мэгги.

— Я ей не позволю.

В этот момент к ним подошла Мэгги, Она переводила взгляд с мужа на сестру и обратно, пытаясь понять, о чем они говорили до ее появления. И спросила у Коинора:

— Мэри Фрэнсис угрожала разбить ваши коленные чашечки?

Брови Коннора слегка приподнялись, и он с большим уважением посмотрел на Мэри.

— Мы как раз подошли к этому, — без тени смущения признала Мэри.

Мэгги многозначительно кивнула.

— Я так и думала, что речь должна зайти об этом. — Она взглянула на Коннора. — Наверное, потому, что она самая старшая, она присвоила себе роль защитницы всех нас и относится к этой роли очень серьезно.

— Я это начинаю понимать, — ответил Коннор. Он старался не улыбаться. Улыбка была бы не только проявлением высокомерия, он был убежден, что рискует остаться хромым калекой.

— Мэри Майкл и Этан сочетались браком в этой самой комнате, и она тоже угрожала его коленным чашечкам.

— Значит, это уже в некотором роде традиция, — заметил Коннор. — Теперь я и вправду чувствую себя членом семьи.

Мэри Фрэнсис не смогла удержать улыбку.

— Пока вы не обидите мою сестру, вам нечего бояться. — Она сделала короткую паузу. — В противном случае… — И с этим она зашагала прочь.

Мэгги повернулась так, чтобы оказаться спиной к своим родным. Ее лицо, несколько секунд назад такое оживленное, было очень бледным. Она не понимала всей иронии того факта, что только с Коннором могла быть самой собой.

— Пожалуйста, — тихо произнесла она, — не могли бы мы поскорее уехать? Я больше не могу этого выносить.

— Мы сейчас уедем, — ответил он. Взял ее руку в свои и прижал к своему боку. Пальцы Мэгги были холодными, кожа ледяной. Его удивило, что она не дрожит. — Я заказал для нас номер в отеле «Сент-Марк».

На мгновение она оцепенела, охваченная паникой.

— Но вы сказали…

— Это идея моего отца, — объяснил Коннор. — Собственно, его подарок.

Мэгги успокоили не только его слова, но и то, как он их произнес. Ему удалось дать ей понять, что ему не больше, чем ей, нравится такая ситуация. Это заставило ее почувствовать себя лучше. Она подумала, что, возможно, ей удастся продержаться еще немного.

— Ожидается, что мы будем присутствовать на свадебном обеде у моих родителей, — сказала она. — Судья тоже собирается к нам присоединиться.

Коннор почувствовал перемену в ее настроении, то, что она открыла в себе некий запас сил, о котором минуту назад сама не подозревала.

— Вы уверены? — спросил он. — Я могу придумать оправдание для ухода.

— Со мной все будет в порядке, — заверила Мэгги. — То есть если вы не возражаете.

Десять лет назад, когда Коннор был еще совсем молодым, ему пришлось выбирать между голодной волчьей стаей и падением с сорокафутового скалистого утеса. Он точно знал, почему сейчас вспомнил тот случай. Сейчас его выбор был таким же неприятным, хотя, возможно, и не со столь фатальными последствиями. Его взгляд остановился на Мэри Фрэнсис, погруженной в беседу с его отцом, и изменил мнение насчет последнего предположения.

— Я сделаю, как вы хотите, — сказал он, затем прибавил многозначительно: — Но так будет не всегда. В этот раз я не возражаю.

Свадебный обед прошел вовсе не так болезненно напряженно, как опасалась Мэгги. Натянутые отношения, всегда существовавшие между Коннором и Раштоном, смягчились до приемлемого уровня, а Берил уделяла мужу должное внимание, Мэри Фрэнсис и судья поддерживали оживленную беседу, а Скай вставляла в нее рискованные шуточки. Мойра следила за тем, чтобы тарелки у гостей не пустовали, а Джей Мак наполнял бокалы самыми лучшими винами из своих погребов.

Только через два часа Мэгги и Коннор покинули собравшихся, легко расставшись с ними, поскольку настоящее прощание должно было состояться утром на железнодорожной станции. Начался небольшой дождь, мягко стуча каплями по крыше кареты. К тому времени, когда они подъехали к «Сент-Марку», он превратился в ливень.

— Хотите проскочить под дождем? — спросил Коннор. — Или переждать? Не похоже на то, чтобы швейцар собирался выйти нам навстречу с зонтом.

— Не думаю, что зонт сможет помочь, — ответила Мэгги. — Давайте проскочим.

Коннор покачал головой:

— Я не сообразил. Вы погубите платье.

Мэгги оглядела себя. Лиф платья был расшит бисером цвета сапфира. Все остальное было из бледно-голубого шелка, в том числе и квадратный шлейф, который лежал вокруг нее на полу, когда она стояла. Даже изящные туфельки были специально выкрашены в тон платья. Она вздохнула:

— Вы не возражаете, если мы подождем? Мне очень нравится это платье.