Опасные иллюзии - Марина Эльденберт

Полностью погруженный в мысли, Риган спустился вниз, сел в такси и только после прочитал сообщение.

«Ян заодно с теми, кто ищет подвеску. Ему дали два дня. Ты в опасности».

Он набрал номер Агнессы, но ее телефон был выключен. Риган прислушивался к себе, но внутри звучала лишь пустота. Глухая, жуткая бездна.

Никаких сложностей. Он привык к этому состоянию и прожил в нем слишком долго, чтобы что-то менять. В дни, когда боль и отчаяние доводили его до исступления, он выжил только потому, что растворял их в выпивке и настоящем времени, без прошлого и будущего. Что случилось — того уже не отменить, а то, чего еще нет, не стоит внимания. Когда хочется выть или рвать на части собственное тело, только чтобы освободиться от боли, остается лишь жить по принципу «еще одна минута».

Его не удивило, что Левандовский связался с Милой и умолчал об этом — в мире измененных такое было сплошь и рядом и оглушало первые два раза. Если бы Ян хотел его сдать, уже сделал бы это. Покоя не давало другое. Он зашел в тупик, оказался лицом к лицу с непознанным и с врагом, которому нечего противопоставить. По-хорошему, ему стоило поменять билет и забыть об Уваровой: стоит дать слабину, и ею непременно воспользуются. Потеряться в мире труда не составит.

Глядя сквозь лобовое стекло на дорогу, Риган набрал номер Яна. Тот ответил сразу и поздоровался с явным воодушевлением. Радость Левандовского была ясна — своим звонком Риган вручил ему все козыри.

— Что с ней?

Начался дождь, и водитель включил дворники. Картина серого города размывалась потеками.

— У твоей подружки выдался нелегкий день, и она прилегла отдохнуть. Ты же не хочешь, чтобы я ее будил?

— Хочу, чтобы при встрече она сказала, что не держит на тебя зла. — Риган не был сторонником пустых угроз, поэтому не стал продолжать и нажал отбой.

В такие мгновения «режим измененного» — читай: зверя и изувера, — включался сам по себе. К нему прилагались холодный разум и целеустремленность, которой могла позавидовать стрела Вильгельма Телля. Если Яну нужна часть ключа, он не отступится. А Ригану нужна Агнесса. Все так просто, что даже смешно. На мгновение он был готов вручить Левандовскому обе подвески — и настоящую, и поддельную, а заодно флаг и барабан, — и пусть дальше решает судьбу Вселенной, но потом вспомнил о Миле. На кой ей сдался Город, пока непонятно, но там, откуда растут ноги Дюпона — пусть даже весьма истлевшие, ничего хорошего быть не может.

Риган крутил мобильный в руках, пытаясь просчитать другие варианты, но всякий раз возвращался к Клотильде. Звонок ей больше не казался крайностью. Он действительно чертовски устал ото всех интриг и в одиночку ввязываться в игру с более сильным противником не собирался. В кино и книгах герои и героини спасают города, страны, планеты и прочие прилегающие территории с завидной частотой, меняют основы мироздания, попирают ногами злодеев, свергают тиранов и с красотками и красавцами уходят в закат. На деле все прозаичнее. Над мало-мальски серьезной ситуацией работает целая команда, и далеко не каждому из нее суждено увидеть новый мир. Сдвинуть дело с мертвой точки — да, тут хватит одного, но хороший герой — чаще всего мертвый герой. Именно этого деткам не рассказывают в сказках и не показывают в фильмах. Себя Риган никогда в такой роли не представлял. Ему вполне хватит красавицы и заката.

Он попросил водителя ненадолго остановиться, вышел под дождь и нырнул под навес первого попавшегося магазинчика. Прислушиваясь к гудкам, думал о том, что еще не раз и не два сильно пожалеет об этом звонке.

— Эванс, говори быстро и по делу, — в знакомом голосе звенела сталь, — я занята.

Клотильда привыкла к его манере изъясняться витиеватыми издевательскими шуточками, поэтому прием сложно было назвать теплым.

— Я тоже рад тебя слышать, Кло. Но ты просила по делу: я вижу светящиеся линии и прекрасных дев, за мной охотятся недружелюбные типы, жаждущие заполучить ключ, у них дневник Дюпона, и я чувствую себя как-то странно.

— Ключ у тебя?

Хоть бы удивилась для приличия.

— Не совсем.

— То есть?

— То есть часть у меня, а часть у них. Так получилось. Не спрашивай.

В трубке ненадолго повисла зловещая тишина, за которой последовал приказ:

— Жду тебя на Мальте первым же рейсом. До этого ты не потеряешь оставшуюся часть?

— Остынь, Кло. У нас не настолько близкие отношения, чтобы я мчался на край света по первому зову.

— Эванс, у тебя есть вопросы, а я готова честно на них ответить. В чем дело?

— Ключевое слово «честно», — хмыкнул Риган. Расскажи она ему про ключ сразу, сейчас не бесилась бы: он буквально чувствовал ее ярость, раскаляющую мобильный на расстоянии тысячи миль. У него действительно накопилось много вопросов, но Агнесса по-прежнему оставалась на Тенерифе. — Мне нужно кое-кого забрать.

— Эванс! — В голосе снова звякнул металл. — Это приказ.

— Я в самоволке. Дай мне двадцать четыре часа. Я привезу и себя, и остатки ключа.

В трубке раздался какой-то скрежет — то ли Клотильда грызла металлический стол, то ли шею кому свернула, потом донеслось отрывистое:

— Сутки. Время пошло, — и короткие гудки.

Риган глубоко вздохнул и вернулся в таксй. Казалось бы — выдохнуть и наслаждаться жизнью. Увы, чутье ехидно подсказывало, что ситуация под кодовым названием «задница» только что стала еще сложнее.

* * *

На Тенерифе Риган оказался ближе к полуночи, и во взгляде Яна, когда тот вышел на лестницу, мешались удивление и торжество. Левандовский до конца не верил, что Эванс вернется, и сейчас праздновал свою маленькую победу.

— Ты даже раньше, чем я рассчитывал, — довольно усмехнулся поляк. — Как все прошло?

— Лучше, чем я рассчитывал, — эхом отозвался Риган. — Теперь это дело Дариана.

Удовольствия наблюдать за тем, как Левандовский стремительно бледнеет, он себе не доставил: сразу свернул в комнату Агнессы. Ее там не было. На кровати валялась сумка, из нее выкатилась бутылка воды и торчал краешек бейсболки. Риган с трудом подавил поднимающуюся ярость: если сцепятся два зверя, мало никому не покажется. Он вернулся сюда не чесать кулаки о физиономию Яна, а забрать Агнессу.

Риган вернулся в холл, направился к лестнице, бросил на ходу:

— Где она? — Прозвучало это жестко и зло.

— Ты сунулся к Дариану? — недоверчиво переспросил поляк словно не слышал его вопроса. — Но зачем?

В тишине их голоса разносились по огромному дому Риган понял, что ответа не дождется, и быстро обошел Яна — слишком велико было искушение приложить того о ковер и от души повозить мордой для прочистки мозгов. Вот только Агнесса и без того натерпелась, чтобы дожидаться, пока он отводит душу.

Риган взбежал наверх, по пути открывая одну дверь за другой. Девушка нашлась в спальне поляка: сидела, сжавшись в комок, в огромном кресле. Бледная и растрепанная, обхватив руками разбитые колени, Агнесса смотрела прямо перед собой. Локти ободраны, одежда испачкана, в глазах застыли ужас и отчаяние. Инстинкты, продиктованные страхом, сорвали все тормоза и маски. Возведенные возрастом барьеры рухнули, и маленькая девочка оказалась одна посреди темной комнаты, полной чудовищ.