Записки кинорежиссера о многих и немного о себе - Евгений Татарский

— Кто снимается?

— Увидите. Хорошие артисты!

Кое-как договорились. Деньги маленькие платят, но надо что-то делать. Еще был интересный разговор в кабинете. Когда договорились, Максимов мне говорит:

— Евгений Маркович, режиссерский сценарий…

Я говорю:

— Нет!

— Почему?

— По кочану! Зачем вам режиссерский сценарий? Вы что, сомневаетесь в том, что я умею писать С-Ы-Р К-Ы-Р П-Ы-Р?

— Раньше же вы писали…

— Вспомнили, как раньше было? Давайте! Значит так, я делаю две серии, мне нужно двадцать дней на выбор натуры, в это время должны быть прикреплены к сценарию — директор картины, оператор, художник, второй режиссер или ассистент и я. Все получаем зарплату. Я не пишу в сценарии: «из-за такого-то угла». Я выбираю натуру и я точно знаю, из-за какого угла выбежал милиционер и в какую сторону он стрелял. Понятно? Раньше вот так вот было! А вы мне сегодня объявили, что на съемку вы мне даете 12 дней, а на картину 12 тысяч долларов! Я вам не буду писать режиссерский сценарий! Я это умею делать! И для того, чтобы не быть голословным, я обещаю на первой странице написать «сыр и пыр»!.. Вы убедитесь, что я это знаю. А дальше я на это время тратить не буду!

Я сдержал свое слово. Первую страницу я действительно написал. Потом раскадровками я занимался во время съемки «на коленке». Ничего страшного.

Я приехал из Москвы, имея опыт на «Ментах», где я увидел артистов, только когда уже надо было снимать. И я думаю: поеду-ка я к Вите Бутурлину на съемку, посмотрю на героя! Я приехал. Герой мне очень не понравился. Не сказать больше… Он не герой! Думаю, пошли вы к черту! Я позвонил в Москву Максимову, говорю:

— Нет, я его снимать не буду, меняйте!

— Евгений Маркович, как меняйте, он же снимается во второй серии? Это все переснимать?

Я говорю:

— Я не настаиваю. Поэтому без меня продолжайте с ним работать!

— Как же быть?

Я говорю:

— Меняйте!

— А кто?

— Вот это другой вопрос, я вам найду артиста!

Я нашел Костю Хабенского, который в этот день вернулся с гастролей. Ему позвонили: «Татарский хочет вас видеть!» Он приехал вечером на студию, на студии уже никто не работал. Мы с ним сели в садике на скамеечку. И я начал его убеждать, что надо сняться. А он иронично смотрит на меня и улыбается.

— Чего улыбаешься? Ты прямо с гастролей?

— Да!

— Ты, наверное, есть хочешь, поэтому и улыбаешься?!

Я позвонил ассистенту. Напротив студии был гастроном. Я сказал ребятам:

— Купите сыра, колбасы, батон и чего-нибудь попить артисту!

Они купили. Он перекусил.

— Теперь, — говорю, — мне нужно снять твою пробу, мало того, мы сейчас поедем к Бутурлину на съемку! Я попрошу остановиться, и мы снимем с тобой этот же кусочек!

Мы ехали на съемку, вдруг раздался звонок. Звонит Максимов:

— Евгений Маркович, мы нашли вам артиста, он у Бутурлина сейчас на съемке!

Я приехал к Бутурлину, объяснил ему ситуацию, он остановил съемку. Я снял этого артиста московского, которого мне предлагали и, точно до мелочей повторив мизансцену, снял Костю Хабенского.

Эту кассету тут же отправили в Москву. Утром московское начальство смотрело две пробы. Того артиста, которого они хотели, и Костю. Надо отдать им должное, они тут же позвонили и сказали:

— Да, вы правы. Меняем!

И все пересняли! Бутурлин снял всего полторы серии. Он переснял. А я начал уже с новым героем.

А потом Костя и Мишка Пореченков подошли ко мне и говорят:

— Евгений Маркович, а как бы нам звания получить? В театре никак, а может, в кино?..

А я в то время был председателем Союза кинематографистов Санкт-Петербурга.

Я сказал:

— Я вам обещаю, что мы подадим вас на звание!

Мы подали на звание. Я не знаю, чем закончилась история с Пореченковым.

С Костей я полтора года долбил все инстанции. Наконец он позвонил мне и сказал:

— Евгений Маркович, состоялось!

Когда много лет спустя я собирался снимать один сценарий и сказал:

— Вот эта роль для Хабенского!

Сценаристка подпрыгнула и спросила:

— Как вы догадались? Я же под него и писала!

И она в Москве похвасталась, что Хабенский будет у нас сниматься. На что Максимов ей заявил:

— Хабенский наш артист, он будет сниматься в фильме «Адмирал Колчак»!

— Но его же нашел Татарский?

— Нет, это наш артист! — сказал тот.

Я позвонил Косте. Костя, будучи человеком абсолютно порядочным, мне ответил так:

— Евгений Маркович, вы знаете мое отношение к вам. Если вы запускаетесь и предлагаете мне сниматься, я сделаю все, чтобы сниматься у вас! Колчак, Нахимов — подождут! Как вам надо будет, так мы и сделаем!

На этом я закончил «салонное танго» и разговоры «Костя, не Костя, Костя!»

Но эта история как-то не сложилась, я с ней расстался, о чем несильно жалею. Это была мелодрама. История про режиссера без работы. Он работал на массовых представлениях в Петродворце… Ничего, забавная история! Современная полумистика. Могло бы выйти забавным…

А привел мне эту барышню-сценаристку один человек, он хотел быть директором картины, организовал студию, зарегистрировал ее. Под эту студию деньги получил… Но потом, к несчастью, заболел и умер.

Сначала он не мог достать деньги, потом деньги нашлись, но…

Когда я заканчивал «Убойную силу», ко мне подошел Борис Молочник:

— Женя, я сейчас работаю директором картины у Жигунова, он хочет с тобой познакомиться и предложить тебе работу. Можно он завтра приедет?

Я занимался озвучанием в это время, студия была на Охте. Приехал Жигунов, рядом с ним была такая милая, ухоженная барышня, редактор его студии «Пеликан». А он мне предложил работать у него на сериале «Ниро Вульф и Арчи Гудвин»

— Евгений Маркович, у вас такое лобби в Москве, что я могу обратиться только к вам и ни к кому другому!

Я говорю:

— То есть?

— Я недоволен режиссером, который начинал всю эту историю. Не знал, кто, потом мне сказали…

— Кто сказал?

— Композитор Дашкевич, Борис Молочник… — начал он перечислять.

Там был режиссер со звонкой фамилией. А потом он куда-то исчез…

Мне Борис сказал: