Дочка для владельца Империи - Татьяна Тэя

class="p1">Включаю кран, и несколько пригоршней ледяной воды прямо в лицо чуть-чуть приводят в себя. Макияж к чертям растёкся, салфеткой убираю разводы от туши, моргаю, почти и не видно, что я плакала. Кто-то краснеет от плача, а я бледнею. Как удобно оказывается. Только скулы горят огнём, на них два ярких пятна, даже каких-то болезненных.

Наклоняюсь, чтобы поднять сотовый с пола, невольно задерживаю взгляд на веренице сообщений с того же незнакомого номера: там угрозы вперемешку с ехидством. И ещё куча пропущенных от матери. Мне больно представлять, как она бьётся в истерике.

Что ж… до Севы мне не дозвониться, тогда… тогда я могу сделать ещё кое-что, прежде чем совершу преступление.

Ноги несут меня мимо ресепшена прямо в часть, где располагается главное управление, сердце и мозги нашей компании, как выразилась моя руководительница, знакомившая меня с фирмой в первый день.

Я знаю, что сюда только по записи, а вот так, явившись без приглашения, я вызову лишние вопросы или нарвусь на недовольство.

Решительным маршем вхожу в приёмную директора и, игнорируя вопросительный взгляд и оклик секретаря, двигаюсь к двери кабинета. Только хочу взять за ручку, когда дверь сама вдруг открывается, и высокий темноволосый мужчина, владелец фирмы, оказывается в нескольких сантиметрах от меня.

Мы оба делаем по шагу назад, чтобы избежать столкновения.

- Вы кто? – босс мрачно смотрит на меня.

Это лишний раз доказывает, что Сева ничего ему не говорил. Внутри лёгкое раздражение вперемешку с обидой.

- Арина, у меня…

Договорить не успеваю, потому что звонит телефон Арбенина. Я словно под гипнозом, видно, что он лидер, и одним взмахом руки может ровно заставить, как разойтись море, так и подчинённых замолчать. Вот он поднимет палец вверх и отвечает на вызов, хмурится, а затем огибает меня, уходя из приёмной.

Я отмираю. Вместе со мной отмирает и секретарь Арбенина.

- Пожалуйста, идите к своему начальнику отдела.

- Мне надо поговорить…

- Через начальника отдела, - с нажимом повторяет она.

Я выхожу из приёмной и оказываюсь в общем холле, иду до стойки рецепции, напротив которой стоят диванчики для посетителей. Справа в кожаном бордовом кресле сидит… Ася. Я уже даже не удивляюсь. На ней та же одежда и солнечные очки, которые абсолютно не в кассу в помещении. Ася улыбается, смотря на меня, вернее скалится и кивает. Она будто знает, что я задумала, и хочет меня в очередной раз убедить сделать то, что им нужно. Я прохожу мимо неё, но Ася встаёт и буквально наступает на пятки.

- Если сейчас сделаешь, как надо, все проблемы решаться. А Севочке своему не дозвонишься. К Арбенину тоже не ходи, он тебя пошлёт. Он даже не понимает, кто ты. Тебя ведь даже не представили, да? О, Арина, вот разочарование. Мэн спит с тобой, но с друзьями не знакомит. Даже с друзьями, что уж говорить о семье. В этом его отношение… по-моему кристально ясно, кто ты для него. И чего стоишь… так?

Она будто повторяет мои собственные мысли.

- Кто тебя сюда пустил?

- А что? У нас свободная страна, я же не рвусь в кабинет. Подумаешь, посидела у входа.

Ася тормозит у лифта, а я иду дальше на негнущихся ногах. До переговорки два поворота и один длинный коридор.

Глава 15. Путешествие по прошлому. Вдребезги

Мне кажется, я жду багаж целую вечность. Разве это ВИП-обслуживание? Разве это бизнес-класс? В который раз матерюсь про себя, думая, почему не полетел на частном самолёте. Многое бы решилось быстрее и проще. Тут ещё и накормили какой-то авторской бурдой, а я бы лучше обычный стейк навернул, а не микроскопическую грушу с горгонзолой и салат для травоядных. Надо сказать помощнице, чтобы подобные командировки продумывала заранее и бронировала отдельный борт на меня и сопровождающих. Плюс повара в довесок нормального. Сегодня же мало того, что нашу группу разделили, так ещё и нормально обсудить итоги командировки не получилось. Ладно, завтра начнём день с собрания, там их и подведём.

А сейчас все спешили по домам и своим кроватям. К семьям или любовницам.

И я – к Арине.

Кто она мне? Этот вопрос я задаю себе регулярно. Пошлое «любовница» к ней не клеится. Скорее уж «любимая». Но так странно использовать это слово, когда последний раз, когда его произносил, был слишком давно. Кажется, я не влюблялся с института, да и то юношеское увлечение по прошествии лет сложно назвать глубоким чувством. А вот то, что ощущаю к Арине – оно глубоко.

И под кожей, и в сердце, и в голове, ведь то и дело думаю о ней.

Пытался позвонить ей перед вылетом, но телефон молчал и сейчас молчит. Поэтому, послушав тишину, еду домой, попутно набирая охрану. Водитель говорит, что Арина дома. Это меня успокаивает. Только неясно, почему трубку не берёт?

Неужели не ждёт?

Неприятное чувство царапает рёбра, скребётся где-то за грудиной. Я знаю, что наша страсть взаимна, что Арина смотрит на меня с большой любовью, хоть и не произносит этого вслух. Смотрит же? Я ведь не ошибаюсь? Не может же она играть?

В её прошлом никаких потрясений. Досье на неё я уже полистал. Она не была замечена в сомнительных компаниях, были какие-то отношения с обычным студентом, вся её жизнь – это учёба и заработки, и помощь семье. Отчёт о движениях средств я тоже получил. Она переводит каждую копейку матери с братом, и мне бы хотелось предложить ей помощь, только так, чтобы не ранить и не обидеть её. В первую очередь тем, что успел покопаться в её жизни, не сказав ей об этом. В действительности, не собирался погружаться слишком далеко, но получилось так, как получилось.

В квартире темно. Неужели спит?

Я прохожу к лестнице на второй этаж, но притормаживаю, замечая одинокий силуэт на диване в гостиной.

- Арина?

Мне странно, что она меня не встречает. Тут же одёргиваю себя.

«А чего ты ждал? Что она будет прыгать у порога, когда вернёшься? Она девушка, а не карманная собачка!»

Но в любом случае, мне бы хотелось видеть больше радости, а так, получается, рад только я.

- Арина? Что-то случилось?

Только сейчас замечаю, что её плечи трясутся от мелких рыданий. Быстро меняю интонацию.

- Бэмби, что произошло?

Сажусь на диван и перемещаю её к себе на колени. Арина неожиданно сильно вцепляется мне в плечи и, уткнувшись лицом в шею,