Хакеры. Книга 3. Эндшпиль - Юрий Бурносов

Что случилось за эти четыре года? Точнее, минимум четыре — сейчас с тем же успехом мог быть две тысячи двадцатый. Или две тысячи тридцатый. Как это определить?

Консервы не испортились? Ну, мало ли… Тоже мне, показатель.

Не по звездам же…

Лекс с тоской посмотрел в переливающееся огоньками небо. Он не знал созвездий и не умел по ним ориентироваться. В крайнем случае влез бы в Гугл. Да вот беда, нет под рукой ни Гугла, ни того, с чего в него влезть.

Вполне вероятно, что Гугла уже вообще не существует.

Лекс почувствовал, как на глаза наворачиваются невольные слезы, и поспешил их смахнуть, словно кто-то мог увидеть. Не хватало еще разреветься… Достаточно Лиски, да и та себе редко позволяет такую роскошь.

Еще раз тщательно протерев глаза уголком майки, Лекс встал. Сидя, можно и задремать, а он все же на часах.

И тут же, стоило ему подняться, увидел на шоссе приближающийся с юга свет.

Спустя полминуты стало ясно, что это автомобильные фары.

Каса-дель-Эскория, Мексика, 1–2 декабря 2008 года

— Бери и проходи!

Ник безропотно взял у тщедушного старичка с корзиной свой ужин и отошел в сторонку.

Сегодня давали по лепешке и кукурузному початку. Что любопытно, пища в тюрьме отличалась не вкусом, но разнообразием. Со времени своего заключения Ник и Бад успели отведать и кашу, и рыбную похлебку, и печеные клубни батата, и даже какие-то кости (вроде бы в честь религиозного праздника). Почти все невозможно было есть, но приходилось делать усилие.

Дня через три они даже привыкли.

Имея свои деньги, они могли бы покупать у охранников продукты куда лучшего качества и даже выпивку, как делали некоторые заключенные из «внутренней зоны». Но деньги, отобранные при аресте, им не вернули. И карточки тоже.

Хесус за это время появлялся дважды и вызывал их на беседу. Бородач был довольно вежлив (их до сих пор ни разу не били, хотя другим доставалось частенько), передавал привет от подполковника (Ник пока не понял, кто из них был выше в преступной иерархии) и интересовался, придумали ли они, как раздобыть искомые деньги.

Ник и Бад выкручивались, предлагали заведомо меньшие суммы. Судя по всему, Магальон не знал, кто такой Ник. Считал его и в самом деле просто богатеньким русским, столь неудачно отправившимся в Сьюдад-Хуарес за приключениями. И нашедший их, на свою пятую точку, целый вагон с маленькой тележкой в придачу.

Основной интерес у подполковника вызывал Бад. Его явно слил кто-то из мексиканских партнеров инфотрейдера. Магальон умело отловил Бада, но сдавать его Синдикату не торопился. Видимо, надеялся, что Бад за свою свободу заплатит значительно больше, чем предлагал Синдикат. А еще скорее, надеялся вначале стрясти энную сумму с Бада, а потом запродать его Синдикату.

Не исключено, что такой вариант принес бы ряд неприятностей уже самому подполковнику Магальону, но тот явно считал, что Мексика — это его страна, и какие-то гнринго, секущие в компьютерных прибамбасах, ему не страшны.

Черт его знает, может, он в чем-то был и прав.

На работы их по-прежнему не направляли. В основном туда гоняли заключенных из «внешней зоны», и Ник не знал, что они делают, пока не догадался спросить у Куаутемока. Тот поведал, что зеки строят дом. Хороший, большой и красивый дом где-то недалеко от тюрьмы «для одного человека, имени которого тебе, русский, лучше не знать».

Куаутемока на работы тоже не гоняли, и они частенько разговаривали с Ником, расположившись у стены в теньке. Бад мексиканцу отчего-то не доверял и общался с ним редко. Сидел в клетушке на койке и думал о чем-то своем, печальном.

А Ник с помощью лисы сделал уникальное открытие — Куаутемок никогда не врал.

В сравнении со всеми остальными его аура была идеально светлой. Ник даже не знал, что такое может быть, потому что в той или иной степени врали все люди. Вполне возможно, как-то хитрил и мексиканец, ведь Ник попросту не знал, какова идеальная аура. Но черных клякс, каракатиц и пятен Роршаха в ауре улыбчивого собеседника он пока еще ни разу не видел.

— Я старый враг Хесуса, — говорил Куаутемок, попыхивая дешевой сигаретой «Монтана». — Когда он меня заполучил, то очень сильно радовался. «Я тебя не выпущу, старик! — сразу сказал он мне. — Буду приходить сюда и смотреть, как ты сидишь в клетке, словно свинья». Я знал, что ничего плохого он мне не сделает, а то я вдруг помру, и Хесусу не будет на кого смотреть…

— А чем ты ему так навредил? Чем ты вообще занимался после того, как закончил университет?

— Нарушал законы, естественно, — гордо улыбался Куаутемок. — Образованному человеку значительно интереснее нарушать законы, чем необразованному. Интереснее и легче. Я покинул коммунистов и занимался своими делами. Был весьма уважаемым человеком, весьма! А когда у вас в Советском Союзе Горбачев всех предал и коммунистов прогнали, я понял, что вовремя принял нужное решение.

— И теперь сидишь здесь с сухой маисовой лепешкой в руке, — смеялся Ник.

— И теперь сижу здесь с сухой маисовой лепешкой в руке, — соглашался Куаутемок, тщательно растирая окурок о шершавый бетон стены. — И я доволен, подумать только! Зато у меня был белый «роллс-ройс». У тебя был белый «роллс-ройс»?

— У меня было значительно больше, чем белый «роллс-ройс», — сказал Ник. — Значительно больше… И я все потерял. Оставил там, в России. И не только в России — я все разбросал по свету и теперь не знаю, как собрать. И нужно ли собирать.

— Время разбрасывать камни и время собирать камни… Книга Екклезиаста. Но Библия — весьма противоречивая вещь, парень, — с некоторых пор мексиканец стал называть Ника «парнем». Ник не протестовал. — В ней куча нестыковок, которые за столько веков никто не удосужился привести в порядок. Поэтому я ее прочитал несколько раз и забросил в дальний угол.

— В дальний угол чего?

— Моей головы, — и Куаутемок звучно постучал себя толстым пальцем по лбу. — Не поверишь, но «Властелин Колец» научил меня значительно большему! Но пусть она сгорит в аду, вся эта литература. Скажи лучше, что ты собираешься делать?

На провокатора вечно улыбающийся морщинистый мексиканец не походил, и скрывать свои планы Ник от него не собирался (может, и напрасно), но рассказывать было не о чем.

Нет, разумеется, они с Бадом прикидывали, как отсюда удрать. Нужно было как-то преодолеть две стены — внутреннюю и наружную. Днем — бессмысленно, ночью на вышках дежурят часовые, освещая прожекторами территорию. Поначалу Ник надеялся, что охрана организована безалаберно и часовые, скажем, могут заняться распитием мескаля или вовсе уснуть, но нет, у Хесуса действительно царил полный орднунг.

Да и днем играющие с заключенными в азартные игры или попивающие пивко охранники успевали внимательно следить за происходящим. Моментально подавляли стычки и драки, которые им не нравились. Были и те, что нравились, — тогда охранники могли делать ставки на дерущихся.