Люби меня навсегда - Саша Шу

элитной школе? Или хотя бы в институте искусств? – мы переглядываемся и начинаем, не сговариваясь, смеяться. – Твоему Вайсбергу же, наверное, уже за тридцать? На сколько он тебя старше? На десять? Пятнадцать лет? – и тут я понимаю, что Рома сейчас ступил на очень зыбкую почву.

– Тринадцать, – еле слышно бормочу я.

– Отличная разница. Зрелая, – снова иронизирует Роман. – Так и представляю, как хорошая девочка Полина Сонис ровно в восемнадцать лет, прямо на следующий день после своего дня рождения, встретила прекрасного и не менее богатого принца Анастаса Вайсберга. Или нет, не так: они познакомились где-нибудь на «Кинотавре», где Аркадий Сонис представлял своей новый блокбастер, и принц сразу же полюбил эту сногсшибательную красотку с родинкой над верхней губой, – снова поворачивает он лицо ко мне. – Всё именно так и было? Я прав?

– Почти, – просто отвечаю я. – Только мне было двенадцать лет.

– Не понял? – улыбка слезает с лица Элвиса.

– Я говорю, всё именно так, как ты и рассказываешь, только мне было двенадцать лет, когда мы познакомились, а ему – двадцать пять, – жёстко отвечаю я.

– Ты хочешь сказать, что он с тобой просто держался за руки, пока тебе не стукнет восемнадцать? – и я вижу, как он замедляет скорость, и наше авто перестраивается в правую полосу.

– Нет, я не это хочу сказать, – устало отвечаю я. – Ты услышал именно то, что услышал: мне было двенадцать, когда Стас первый раз… – и тут я умолкаю, потому что я больше не хочу обсуждать это с Ромой. Я и так сказала больше, чем должна…

Потому что мне было всего двенадцать лет, когда Анастас Вайсберг познакомился со мной, и, пригласив меня на какой-то спектакль, повёз к себе в трёхэтажную квартиру на Остоженке и занялся там со мной любовью. По крайней мере, мне всегда так хотелось думать. А что ещё должна думать маленькая ещё девочка, когда взрослый мужчина привозит её к себе домой, шепчет, что теперь она его навсегда, и он её никогда не отпустит? Что я должна была рассказывать своим счастливым родителям, когда самый богатый и влиятельный молодой мужчина стал «дружить» с их дочкой-подростком?! Чинно водить её на выставки, концерты и в модные рестораны, и возвращать домой строго до десяти ноль ноль? Но перед этим занявшись с ней тем, чем должен был заниматься как минимум со своей ровесницей. «Ты моя невеста, Поля, и значит, должна со мной делать это», – всегда говорит он мне, закрывая двери своей спальни на ключ, и мои родители усиленно делали вид, что всё в рамках приличий. И я и не сомневалась, что именно так и есть. До этого момента. Все невесты занимаются этим со своими женихами.

Я бросаю взгляд на Элвиса, который, не отрываясь, смотрит на дорогу, и вижу, как зло ходят желваки на его скулах. Прямо как вчера, в ресторане. Он больше ни о чём не спрашивает меня. Да и к чему продолжать этот разговор. Всё в рамках приличий.

Мы нашли на Airbnb уютную квартирку в центре Праги, и я так устала за эти три дня, что мне кажется, что прошёл уже целый год с даты моей запланированной в прошлом свадьбы. Я полностью отрезана от мира, от своих родственников, подруг и блога, и теперь у меня действительно остался один близкий человек на весь свет – мой Рома-Элвис. На какое-то время он отбросил в сторону свои издёвки, и я, наконец-то и сама могу разглядеть в нём нормальные человеческие черты. Правда, он по-прежнему ненормально красив, но это, говорят, проходит с возрастом. Иногда…

Мы идём с ним по тесным средневековым улочкам, разыскивая какой-нибудь магазин, чтобы всё-таки купить мне обычную одежду и обувь. В первом попавшемся бутике продавщицы, как водится, заводят разговор с моим спутником, игнорируя меня, но, к моему удивлению, он равнодушно отвечает им, что именно я должна решить, что мне больше нравится. Я беру несколько вещей в кабинку, всё-таки немного опасаясь не найти своего верного рыцаря в зале, но вот он, послушно сидит и ждёт, когда же я покажу ему очередную обновку.

– Подожди, – тихо говорит он, когда я поворачиваюсь во все стороны перед зеркалом, пытаясь разглядеть, как же на мне сидят брюки и кофточка с нормальным вырезом, спокойно закрывающим мою грудь.

– Что-то не так? – переспрашиваю я, а Рома молча подходит ко мне, и аккуратно, словно сжимает в пальцах самую хрупкую вещь в мире, застёгивает молнию на спине и тихонько вытаскивает бирку из-под подкладки.

Я даже не ожидала такой нежности от его утончённых пальцев, теперь едва касающихся меня, и мне хочется сесть прямо здесь, на коврик в этом зале и разрыдаться на глазах у удивлённых продавщиц и посетителей. Но я всего лишь сдержанно улыбаюсь и благодарю его, как великосветская дама, словно это не его член захлёбывался у меня во рту несколько дней назад. При одном этом воспоминании мои скулы мгновенно вспыхивают алым румянцем, и я бросаю на него взгляд, опасаясь, что он сейчас точно знает, о чём я подумала. И он убирает руки с моей спины и отводит глаза в сторону, спрашивая с запинкой:

– Ну что, по-моему, отлично подходит. Ты в этом и пойдёшь? Тебе очень идёт, – и, чёрт побери, бормочет куда-то в сторону, словно стесняется сделать мне комплимент!

Я не знаю, что с ним произошло сегодня, но таким смущённым, деликатным и обходительным я его не видела ещё никогда. А у меня ощущение, что я его знаю много-много лет.

– Отлично, спасибо, – отвечаю я, – осталась только обувь, носки и бельё!

В магазине нижнего белья, как и ожидалось, случается полный аншлаг, и все девчонки как одна вдруг вылезают из своих кабинок чуть ли ни в чём мать родила, чтобы покрутится перед общим зеркалом. И заодно перед Элвисом, который по-прежнему не обращает ни на кого внимания. Да что это с ним такое?! Чтобы проверить свою теорию, я натягиваю на себя новый бюстгальтер, и выхожу к нему с просьбой помочь мне застегнуть его. И он послушно и не дыша застёгивает на мне крючок за крючком, пока я буквально ощущаю кожей, как слегка подрагивают его пальцы.

После того, как я достаточно пополнила свой гардероб, чтобы смело ехать навстречу своим желаниям, мы наконец-то возвращаемся в наш дом под крышей на одну ночь. Я ложусь на кровать, чуть ли не растворяясь в