Логика и практика единого. Интеллектуальная авантюра I-II - Игорь Калинаускас

Как бывает? Что-то во мне есть хаос – и это не мое, что-то от меня не зависит – это не мое, что-то мне не нравится-и это не мое. Тут соединяются все отношения: частные, социальные, бытийные – образуется целый человек, разделенный в себе самом на «мое» и «не мое». У нас есть шанс вернуть себе целостность, приняв, что все, что во мне, – мое (что с этим делать – это следующий вопрос) и все, что во мне, – не мое. Или можно сказать, например: гены, общество, родители, время – это все не мое. А что тогда мое? Да ничего у меня моего, кроме меня самого. А кто такой я сам? Ноль – самотождественность. Человек так не может к себе относиться. Это уже тоже считается болезнью – полное отрицание себя патологией считается. Хотя, в принципе, почему нет? Выбор.

Что для нас здесь важно? Что мы дифференцировали выборы. Та же система координат, потому что кроме «мое» – «не мое» есть еще «мне надо» – «не надо». И заметьте, одну операцию человек не может произвести – сказать: «Ничего нет во мне». Во мне всегда есть нечто, которое называется Я, «я сам». И это, что во мне есть, при мне есть, – это либо мое, либо не мое. Но в центре системы координат ноль. Это предпосылка для создания управляющей целостности, то есть функциональной целостной системы под названием субъект, в старинных текстах Хозяин. Жить надо, в силу того что я не могу избавиться от желаний, я не могу избавиться от целей, я не могу избавиться от потребностей, потому что потребности – это тоже механизм, данность. Помните базальные потребности? Это данность.

Вот сейчас люди изо всех сил стараются избавиться от потребности в эмоциональном контакте, потому что это как бы мешает, беспокоит. Но не получается. И даже эти самые мифологические индиго, мечта такая, абсолютно рациональные, у них тоже есть потребность в эмоци-нальном контакте. Не знаю, может быть, те, кто будет рождаться из пробирок, не будут иметь этой потребности, но поскольку пока что все вызревают в чреве матери, в чреве живого, потребность в эмоциональном контакте формируется еще на ранних стадиях эмбриогенеза.

Жить надо, а как жить, каждый выбирает сам.

Остается выбор. Духовность начинается с того, что эта проблема решается одним ударом. Вернее, есть два способа, но каждый в один удар.

Один способ: твое только то, что не гибнет при кораблекрушении. Все не твое, включая и самотождественность – она тоже не твоя. Действительно, какая она твоя, если она существует независимо. Дальше следуют различные предложения, как с этим быть, пребывать в мире стоит после этого или нужно как-то красиво исчезнуть, развоплотиться?

Второй способ тоже в один удар: все твое. И тоже один вопрос: как с этим быть? Первый вопрос духовного развития, или бытийной самореализации, – это вопрос целостности. Ибо целый человек подобен богам.

Идея богочеловека и богочеловечества – это мышление целого, которое решило, что «все мое» и этот мир – мой, раз я его воспринимаю. И тогда сам факт существования меня и мира – абсолютное добро. А если все – «не мое», то сам факт существования меня и мира есть абсолютное зло. Поэтому надо все это развоплотить в пыль, вернуть в хаос.

С таким абсолютным выбором жить трудно, поэтому дальше начинаются манипуляции. Вместо абсолютного зла под названием «не мое» и абсолютного добра под названием «мое» появляются понятия совершенства и несовершенства, греха и добродетели, и человек из человека превращается в поле боя внешних сил. Он исчезает. Но с него спрашивают: его душу захватил Сатана – он виноват. Сатана не виноват, у него работа такая. Такая логика. Победил Бог, свет, добро – молодец человек. Но борются-то на моей территории… Ах, она же не моя! Она их территория. Они борются, а спрашивают с гипотетического меня. Что у меня возникает? Чувство вины, чувство несовершенства, неполноценности. Есть все предпосылки для управляемости.

Меня лишают бытийной части моей жизни, переводят все на социальный язык: цели, достижения, иерархии, победители, проигравшие. Я не богохульствую, я говорю о том, как рождаются из бытийной части человеческой эти идеи. И показываю, как социальная часть жизни нейтрализует бытийную, переводя стрелку с проблемы выбора самого человека к проблеме нахождения человека между двух борющихся сил, по отношению к которым он инфернально зависим по принципу «наш – не наш». Если человек уклоняется от выбора, то лишается возможности использовать бытийную часть своей жизни. А раз он не может ее использовать, то она вытесняется.

Хотя в скрытом от осознавания виде все равно присутствует. Ведь самотождественность никуда не денешь, и всегда у любого человека есть свое добро, свое зло, свои надо и не надо, хорошо и плохо. Но они скрыты и бессистемны. В культурном наследии человечества среди различных философско-практических идей существует на первый взгляд для европейца странная идея, великая идея пустоты. Откуда она взялась? Конечно, из того, что самотождественность – это пустое Я. Из этой пустоты появляется весь огромный мир человека. Каким же образом он появляется? Попыткой преодолеть дихотомию, вернуть целостность.

Можно ли преодолеть дихотомию не таким путем крайностей, как «все мое» или «все не мое»? Можно. И это будет основанием рациональной веры, или, как говорят в древних текстах, осознанной веры. Для этого надо утвердить, привязать все свои Я к нулю, то есть к самотождественности. Тогда нет ни добра, ни зла – до совершения выбора. Тогда нет «надо» – «не надо» – до совершения выбора, до начала деятельности. Тогда нет «мое» – «не мое» – опять же до совершения выбора. Это чистое бытие, нирвана, говоря красивыми словами наших далеких предков, когда все Я привязаны к нулю. Я – никто, и зовут меня никак. Когда в центре нашего самоосознавания, а соответственно, и в центре нашего мироосознавания находится пустота, пустое Я. Все Я – пустые.

Дальше создается соответствующее описание мира, в центре которого – пустота. И дальше формула просветления: движение целого в целом, в точке нуль-координатора, то есть пустого в пустом. Мир абсолютно проницаем, абсолютно процессуален.

Этого нельзя хотеть, этого невозможно хотеть. «Я хочу в центре своего мира поставить пустое Я » , – сказать так можно, только от этого ничего нигде не изменится. В этом нет потребности, потому что самотождественность функционирует сама по себе. Значит, это что? Вопрос веры. Я из всего выбрал, осознанно поверил через рациональный анализ устройства, данности, что такой путь самостроительства наиболее мне подходит. Я верю в то, что это наиболее эффективно для меня. Природе все равно. Природа сформулирована в Ветхом Завете: плодитесь и размножайтесь, – все. Вас выгнали из рая – попробуйте построить его на земле.

И тогда мы можем вспомнить две, три, четыре истории про мастеров разных традиций древности, которые выходили на площадь, или на трибуну, или на кафедру и говорили: «Я – Бог!» Их четвертовали, сжигали на кострах, убивали, мучили перед этим, чтобы отреклись. А что они такого говорили? Они говорили: «Я (пустота) есть путь и истина, и не знающий меня ничего не достигнет». «Блаженны нищие духом (чего ж более нищего-то?), ибо их есть Царствие небесное». Игольное ушко. Пропасть между мирами, куда надо проникнуть однажды, – вот она, пустота, пустое Я. Но именно благодаря наличию этой пустоты мы можем создать Хозяина своего мира. Называть его можно Хозяином, можно субъектом – не важно. Важно, что он – это функциональная система достаточного уровня сложности и автономности, которая в состоянии управлять, трансформировать, если есть такое намерение, ремонтировать хозяйство, которое называется «это я сам».