Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать - Патриция Вентворт

— Зачем? — спросила миссис Уиллард.

— Неужели ты не понимаешь?

— Нет, Альфред.

Его снова заколотил озноб. Как она может сидеть вот так и смотреть на него — как может вообще сидеть? Этот запачканный кровью рукав касался его, когда он стоял на коленях, уткнувшись лбом в ее колени, — при мысли об этом его затошнило. И он произнес сдавленным шепотом:

— Да оно все в пятнах, Амелия… все в пятнах… на нем кровь, разве ты не видишь?

Секунду-другую миссис Уиллард сидела неподвижно и молча. Затем приподняла руку и взглянула на пятно с выражением крайнего отвращения. Прошло, наверное, с полминуты, и вот она поднялась и медленно направилась в спальню. Все еще шепотом мистер Уиллард произнес:

— Куда пошла?

— Переодеться.

— И это все… что ты можешь мне сказать?

Гостиную и спальню разделяла дверь. Миссис Уиллард остановилась на пороге и сказала, не оборачиваясь:

— Мне больше нечего сказать. Я вообще устала от всех этих разговоров.

И дверь за ней затворилась. Мистер Уиллард сел на диван и разрыдался.

Через некоторое время он пошел в ванную умыться и увидел, что миссис Уиллард замочила платье в раковине. Вода в ней приобрела отвратительный мутный розоватый оттенок. Невероятным усилием воли он подавил подкатившую к горлу тошноту и выдернул затычку. Грязная вода ушла, платье осело в раковине бесформенной мокрой кучкой.

Мистер Уиллард пустил воду и стал полоскать платье. Когда вода пошла совсем чистая, он выжал его, а затем спрятал в небольшой шкафчик, в задней части которого проходила труба с горячей водой, предварительно вынув оттуда свое полотенце и полотенце жены, чтобы платье поместилось.

Закончив с этим, он отворил дверь в спальню и заглянул туда. Розовые шторы были задернуты. Но света оставалось достаточно, чтобы разглядеть миссис Уиллард, лежавшую на своей кровати. Она откинула покрывало, нижняя его часть свисала на пол, но постель разбирать не стала и переодеваться — тоже. Так и лежала в постели, укрывшись краем розового покрывала, подложив сложенные лодочкой руки под подбородок, седые волосы разметались по подушке, глаза закрыты, дыхание глубокое, ровное.

Мистер Уиллард стоял, смотрел на нее, и его обуревали самые противоречивые чувства — возвышенные и тривиальные. Она совершила это убийство из-за него. Немногие мужья могут похвастаться тем, что их так сильно и страстно любят. Вот только не стоило позволять покрывалу сваливаться на пол. Неаккуратно, крайне неаккуратно. К тому же оно розовое и так легко пачкается. Сразу нахлынули воспоминания о мутно-розоватой водице в раковине, и его снова затошнило. Она убийца — его Амелия. Прежде он никогда не находился в одной комнате с убийцей. Он женат на Амелии вот уже двадцать лет. Что, если полиция докопается и ее заберут?… Что, если…

А миссис Уиллард тем временем мирно спала.

Миссис Джексон оказалась молодой решительной женщиной. Отвергнув ненадежное «трубчатое» сооружение, она сама выбрала себе просторное и глубокое кресло и уселась в него под таким углом, как ей было удобно. Старина Лэмб рассматривал ее с чувством облегчения. Он страшно не любил допрашивать ближайших родственников того, кого в отчетах называют покойным. Миссис Джексон всплакнула, это было видно, но сейчас не плакала, и вид у нее был деловой. Старшая сестра, решил он, а потому может представлять собой настоящий кладезь информации. На вид лет тридцати — тридцати двух, и сходство с убитой девушкой налицо, вот только выглядит попроще, поскромнее.

Первым делом он извинился за то, что заставил ее ждать. А затем сказал:

— Боюсь, миссис Джексон, мне придется задать вам несколько вопросов о частной жизни вашей сестры. Она выступала на сцене?

Элла Джексон то ли фыркнула, то ли шмыгнула носом. Последствия плача, а может, что-то другое.

— Да, пение в хоре, пантомима, время от времени выездные спектакли, — ответила она.

— Ну а последнее место работы?

— Полгода назад работала в театре «Тривиа». И там тоже пела в хоре.

— Ну а потом?

— Отдыхала, — лаконично ответила миссис Джексон.

Сержант Эббот склонился над записной книжкой. Он по опыту знал — из такого свидетеля много не вытянешь. Разве только если правильно задать вопрос. Лишь тогда получишь правильный ответ, да и то не наверняка.

Лэмб продолжил:

— Ваша сестра была замужем или одинока?

— Была вдовой.

— Жила под фамилией мужа? Можете ее назвать?

Элла Джексон колебалась. Потом ответила:

— Она ее не использовала. Полагаю, сейчас это не имеет никакого значения. Но фамилия по мужу была Армитейдж.

Лэмб всем телом подался к ней и вкрадчиво ласковым голосом спросил:

— А вы не могли бы рассказать нам немного подробнее о браке вашей сестры, миссис Джексон? Это имеет непосредственное отношение к делу.

Она заметно удивилась, но ответила сразу и без запинки:

— Да тут особо нечего скрывать. Она недолго с ним прожила. Славный был паренек, но слишком молод для нее, уж не знаю, как бы сложилась их дальнейшая семейная жизнь. Так, дайте сообразить. Поженились они в марте прошлого года, а в мае он погиб в Дюнкерке.

— Он оставил вашей сестре какие-то средства?

Она снова удивилась.

— Нет… не оставил. Кэрри думала, у него водятся деньги, но потом выяснилось, что содержал его брат.

— Майор Джайлз Армитейдж?

— Именно.

— Майор Армитейдж продолжал выплачивать вдове ежегодное содержание после смерти брата?

— Да, давал ей четыреста фунтов в год.

— Вы знали, что одно время его считали утонувшим, а недавно он появился снова? И не далее как вчера говорил с вашей сестрой?

Миссис Джексон немного покраснела и ответила:

— Да.

Лэмб продолжил:

— Он страдал от потери памяти. Полагаю, сестра рассказала вам об этом?

— Да.

— А не говорила ли она, что воспользовалась этим прискорбным фактом и пыталась внушить ему, что она его жена?

Элла Джексон помрачнела.

— Да, говорила. Я сказала ей, что это подло и она только наживет себе неприятности, если не одумается.

— И что же она на это ответила?

— Рассмеялась и сказала, что просто пошутила. Ну а когда я заметила, что такого рода шутки до добра не доведут, она рассердилась и сказала, что просто хочет унизить его и что упустить такой шанс было бы крайне глупо.

— Значит, у вас не создалось впечатления, что то была вполне серьезная попытка выудить деньги у майора Армитейджа?