Октябрьский детектив. К 100-летию революции - Николай Лебедев

“Зачем мне деморализовать противника военными средствами, если я смогу это сделать лучше и дешевле другим путем?.. Через несколько минут Франция, Польша, Австрия, Чехословакия лишатся своих руководителей. Армия останется без генерального штаба. Все политические деятели будут устранены с пути. Возникнет паника, не поддающаяся описанию”.

Хотя Советский Союз в этом списке отсутствовал, но совершенно очевидно, что первую очередь это положение должно было касаться именно его. Ведь важнее всего перед войной максимально ослабить, а в идеале и вовсе обезглавить именно самого сильного своего противника.

Было ли в то время внутреннее положение СССР стабильным и прочным? И да, и нет. Как показала столь долгая и тяжелая война, власть большевиков поддерживалась подавляющим большинством советского народа. С другой стороны, все 20-30-е годы в рядах правящей партии и на вершине власти СССР шла острая политическая борьба, сопровождающаяся многочисленными заговорами и предательством. После драматических событий 1937-38 годов бури на вершине власти как будто бы стихли. Но значит ли это, что там не осталось недовольных политическим курсом руководства ВКП(б) во главе со Сталиным, а всех предателей и заговорщиков ликвидировали? И что Гитлеру накануне войны не на кого было опереться в своих попытках дестабилизировать положение если не во всем СССР, то по крайней мере в Красной армии?»

Естественно, множеством современных горе-историков существование плана поражения отрицается, так как, по их просвещенному мнению и как указывала партия, всю вину за ошибки и неудачи 41-го несет один Сталин. И это несмотря на имеющиеся собственноручные показания маршала Тухачевского. Вот их фрагмент:

Я уже показывал, что, изучив условия возможного развертывания операций немцев и поляков против БВО и КВО (Белорусского и Киевского военных округов. — Н. Л.) во время апрельской военно-стратегической игры 1936 года и получив незадолго до этого установку от германского генерального штаба через генерала Рундштедта на подготовку поражения на украинском театре военных действий, я обсудил все эти вопросы сейчас же после игры с Якиром и Уборевичем, а в общих чертах и с прочими членами центра. Было решено оставить в силе действующий оперативный план, который заведомо не был обеспечен необходимыми силами. Наступление Белорусского фронта с приближением, а тем более с переходом этнографической границы Польши должно было стать критическим и с большой долей вероятности опрокидывалось ударом немцев или из В[осточной] Пруссии в направлении Гродно или через Слоним на Минск.

Украинский фронт в первую очередь или после нанесения удара немцами на севере также, по всей вероятности, потерпит неудачу в столкновении со значительно превосходными силами польских и германских армий.

В связи с такой обстановкой на Уборевича была возложена задача так разрабатывать оперативные планы Белорусского фронта, чтобы расстройством ж.-д. перевозок, перегрузкой тыла и группировкой войск еще более перенапрячь уязвимые места действующего оперативного плана.

На Якира были возложены те же задачи, что и на Уборевича, но, кроме того, через Саблина он должен был организовать диверсионно-вредительскую сдачу Летичевского укрепленного района[90].

Проще говоря, Тухачевский планировал в случае нападения на СССР польско-германских войск под предлогом чрезвычайной важности для врага Украины (хлеб, уголь, железная руда, марганец, никель и так далее) собрать на ее территории, южнее Припяти, основные силы Красной армии. Если же враг свой главный удар будет наносить севернее Припяти, на Белоруссию, то собранный на Украине кулак Красной армии, в соответствии с теорией «фланговых ударов» Тухачевского, нанесет несимметрично из Украины во фланг и тыл наступающей вражеской группировки, в общем направлении на Будапешт. Ранее подобную идею выдвигал военный теоретик еще царского времени генерал Свечин. Оппонентом генерала тогда выступил Б. М. Шапошников, аргументированно объяснивший, что, когда сражаются миллионные армии, применение в стратегии войны тактических приемов XVIII–XIX веков есть авантюра. Но суть плана заключалась в другом, о чем и сообщает сам автор плана — открыть прямую кратчайшую дорогу врагу на Москву, то есть ту дорогу, по которой всегда ходили враги, пытаясь завоевать Россию.

«Белорусский театр военных действий только в том случае получает для Германии решающее значение, если Гитлер поставит перед собой задачу полного разгрома СССР с походом на Москву. Однако я считаю такую задачу совершенно фантастической»[91].

И вот, как показывает в своих воспоминаниях маршал Захаров[92]и в своих работах наши современные исследователи (А. Б. Мартиросян и О. Ю. Козинкин), нарком Тимошенко и его начальники Генштаба Мерецков и Жуков пытались реализовать в своих действиях именно этот план ответного и немедленного контрнаступления из Украины в ответ на наступление немцев в Белоруссии. Можно было бы говорить о заблуждениях, если не одно обстоятельство: указанные высшие военачальники совершили подлог. Ибо на 22 июня официально существовал лишь один план прикрытия страны[93], подписанный еще Шапошниковым в бытность его начальником Генштаба и поэтому утвержденный Сталиным. А в этом плане приоритетным было Белорусское направление. При своем же появлении в Наркомате и в Генштабе указанные выше генералы самовольно, оставляя политическое руководство страны (Сталина) в неведении, стали набивать войсками Киевский ВО, тем самым задействуя предательский план Тухачевского. Этому поспособствовала и главная ошибка Сталина — он не устоял перед давлением Тимошенко о переподчинении армейской контрразведки от НКВД Наркомату обороны.

Особое место в воспоминаниях маршала Захарова отводится тому факту, что с приходом в Наркомат Тимошенко в высших армейских кругах сформировалась «киевская мафия», состоящая из генералов выходцев Киевского ВО: Жуков, Ватутин, Маландин, Ширяев и прочие. Захаров отмечает:

«Сотрудники, выдвинутые на ответственную работу в Генштаб из Киевского Особого военного округа, в силу своей прежней службы, продолжали придавать более важное значение Юго-Западному направлению»[94].

Увы, не совсем убедительно. Но будем учитывать, что когда маршал писал, то он не мог прямо указать, что мы имеем дело с типичной (ОПГ) организованной преступной группой. Что ее возглавляет тот, кто в истории остался, в силу определенных причин, в тени. Почему ОПГ? Да потому, что обман высшего должностного лица — это уже государственное преступление. А повлекши за собой общенациональную катастрофу — тем более. Таким лицом не могли быть ни Тимошенко, ни Жуков. Не тот уровень. Киевскую мафию мог возглавить лишь человек официально, подчеркиваю, официально располагающий полнотой информации о действиях военных, то есть человек из высшего политического круга, к тому же способный и в послевоенные годы покрывать совершенное государственное преступление.