Убойный калибр - Сергей Самаров

* * *

Вертолет тем временем пролетел вперед и там, впереди, над какой-то одному ему известной точкой, завис в воздухе, развернувшись корпусом поперек ущелья, благо наверху ширина позволяла это сделать, и хищно опустил нос, словно готовился к атаке. Взвод по камням продвигался вперед более медленно. Иначе и быть не могло – поисковые мероприятия всегда считались делом ответственным.

Солдаты стали чаще звать командира взвода. Вызвано это было тем, что камни стали попадаться разного цвета и звучали они под ударами лопаток по-разному. Опять несколько раз силились сдвинуть какие-то большие камни с места и подкапываться под них тоже пытались, но это результата не давало. Солмагаров хорошо помнил, что нужный им в действительности камень, тот, который трогать не рекомендовалось, был размерами чуть меньше средних. На такие камни пристального внимания не обращали. А после исследования каждого валуна командир взвода напоминал солдатам, что им осматривать нельзя. Свою задачу хорошо помнил и замкомвзвода Рязанцев. Он шел впереди с небольшой группой солдат и должен был первым выйти на вход в «нору». В сообразительности старшего сержанта сомневаться не приходилось. Но сам Рязанцев, кажется, не очень верил, что солдаты хорошо запомнили категорично им сказанное, и потому, когда добрался-таки до настоящего входа, вдруг подвернул ногу, оглянулся и сел как раз на нужный камень. Стал разуваться, а потом принялся массировать себе стопу. Понятное дело – когда ногу подвернешь, первым делом следует разогнать в ноге кровь. Или побегать, или руками помассажировать. Что старший сержант и делал с усердием. Солдаты на камень, на котором сидел старший сержант, внимания не обращали. Рязанцев, грубо говоря, исполнял роль сторожа и не стремился снова принять участие в общем поиске. Командир взвода против такого сторожа не возражал.

– Сильно подвернул? – спросил он только, подойдя ближе.

Старший сержант неуверенно пожал плечами.

– Не так, чтобы в госпиталь ложиться, но ходить больно. Перелома нет – это точно. Похоже, связки потянул, товарищ старший лейтенант. Но у меня восстанавливаемость быстрая. В казарме наложу тугую повязку, и все нормально будет.

– Посиди здесь, пока мы ищем. Массаж делай. Возвращаться будем, чтобы на своих двоих скакал, не нести же тебя…

Солмагаров подмигнул старшему сержанту. Тот сидел серьезный и даже не улыбнулся.

Дело происходило почти под вертолетом. И сразу после разговора командира взвода со своим заместителем вертолет вдруг дал несколько коротких и хлестких пулеметных очередей в склон. Солмагаров вышел на открытое место и задрал голову. Потом подошел к стене, посмотрел, полюбовался мхом, даже травинки сорвал и понюхал. И, глядя на вертолет, развел руками, показывая, что по этой стене до верха подняться невозможно. А вертолет пулеметными очередями обозначал место, где раньше была площадка, с которой его самого накануне обстреляли. Но что можно было сделать снизу? Здесь требовалось подниматься на вертолете и потом десантироваться на склон, чтобы там искать следы. Операция, которая требует особой подготовки, но не обещающая больших дивидендов.

Взвод продолжил поиск и прошел дальше по ущелью еще метров на сто. Но там солдат уже встретил крутой подъем, который преодолеть можно было только с альпинистским снаряжением. Теперь предстояло возвращаться, но обратный путь мало чем отличался от пути изначального. Поиск повторялся и при взгляде со стороны, казался тщательным и нудным.

Однако и этот поиск результатов не дал. Спецназ ГРУ покинул ущелье, а вслед на ним покинул его и вертолет. И дожидаться солдат не стал. Как прилетел один, так один и улетел. Правда, в другом направлении, не туда, откуда прибыл…

* * *

Боевая машина пехоты дожидалась взвод спецназа у входа в ущелье. Солдаты комендантской роты не стали сидеть за броней, все выбрались на свежий воздух, но ударить лицом в грязь перед спецназом ГРУ не хотели, и их командир экипажа проявил предусмотрительность, не обговоренную приказом: выставил оцепление по полукругу.

Солмагаров не предупредил командира экипажа БМП о том, что неподалеку лежит бандитский снайпер. Впрочем, снайперу смысла не было стрелять в такой обстановке. Он не только себя выдал бы, он выдал бы и базу своего эмира.

– Собирай своих. Сейчас выезжаем. Поиск результата не дал, – распорядился старший лейтенант. Командир экипажа выстрелил из ракетницы. Его солдаты бегом устремились к БМП. Лежать на холодной земле два часа им, кажется, тоже было не по душе.

Солдаты взвода забирались в машину. Командовал посадкой Рязанцев. Олег Павлович с удивлением заметил, что старший сержант по-прежнему хромает.

– Сережа, ты хорошо в роль вошел.

– Это не роль, товарищ старший лейтенант. Я искал место, где можно было ногу подвернуть, ступил туда, камень качнулся, нога провалилась. И в самом деле подвернул. Конечно, не так сильно, как показывал. Но тоже неприятно.

– Садись в машину. Про тугую повязку не забудь.

Солмагаров отошел в сторону, вытащил мобильник и еще раз попытался дозвониться Полковникову. На этот раз вызов прошел, и командир отряда ответил:

– Да, Олег Палыч, как у тебя дела?

Солмагаров стал в подробностях рассказывать о ситуации. Особенно старался объяснить свое решение не атаковать одного Снайпера, а продолжить операцию по полному уничтожению банды Бахтиярова.

– Конечно, если бы ты захватил Снайпера или уничтожил, никто ничего тебе не предъявил бы. Посчитали бы это нормальным завершением работы. Даже продуктивным завершением. Мы же не получали приказа на более широкие мероприятия. Но, в принципе, хвалю за инициативу. Ты сделал больше, чем мог бы сделать. Надеюсь, и завершишь все точно так же, как начал.

– Понял, товарищ подполковник. Постараюсь завершить. Капитан Исламбеков улетел в райцентр. Будет из отдела УВД гнать «дезу». Хотелось бы, чтобы это сработало. Снайпер, кстати, звонил Бахтиярову, предупреждал о нашем появлении. Это дало возможность Космическому управлению ГРУ взять телефон эмира под контроль. Теперь, если он не оставляет мобильник на базе, мы можем отслеживать и его передвижения.

– И хорошо. А я пока съездил в Каспийск. Там самолет прилетел с грузом для нас. Привезли индикаторы оптических систем. Сорок штук. На всех, надеюсь, хватит. И целый ящик аккумуляторов к ним.

– Они же, помнится, на простых батарейках работают.

– А кто тебе мешает вместо одноразовых батареек ставить подзаряжаемые аккумуляторы? Никаких проблем. Зарядил – и снова работает. Как вернешься, загляни в штаб, получи на взвод и учи солдат работать с системой. Чем скорее научишь, тем лучше…

Хотя эмир Абдулмалик и хвалил Снайпера за хладнокровие, сам Заур лучше других знал, что это только слова, а в действительности он человек не настолько хладнокровный, как кажется кому-то со стороны. Просто в сложных ситуациях он не «порет горячку» и действует обдуманно. Вот быстроту соображения и умение выбрать вовремя правильное решение сам Снайпер в себе готов был отметить. Но это были не те качества, которые помогли бы ему заснуть под скалой, когда неподалеку федералы обшаривали ущелье и вполне имели шанс найти нижний вход в «нору». Да, найти-то они могли бы, понимал Снайпер, но вот войти в «нору» возможности у солдат не было бы. Под камень можно забраться только на четвереньках. И сразу получить несколько пуль. Забираться можно только по одному, и каждый получал бы очередь навстречу. Хотя манеру федерального спецназа даже Снайпер, ни разу со спецназовцами не сталкивающийся, знал. Они не лезут сразу в неизвестное и опасное место. Они сначала гранату бросают. Но эмир тоже это знал. И система защиты была уже отработана. В случае опасности под камнем выставлялась сетка, на которую бы упала граната. И осколки летели бы большей частью из-под камня наружу, по тем, кто бросит гранату. Первая граната обязательно прорвала бы сетку. На этот случай имелось восемь запасных сеток, чтобы сразу сменить порванную. Почему именно восемь, не знал никто. Но число «восемь» было, кажется, любимым числом эмира Бахтиярова. Он часто его использовал. И даже бойцов в операциях разбивал именно на восьмерки. Но применить восемь сеток – это нереально. Не будут федералы бросать одну за другой восемь гранат. Они вообще едва ли смогут поднять камень, если его заблокировать. Четыре мощных винтовых анкера, на которых камень обычно поднимался, забетонированы в сам камень так, что оторвать их нельзя. Есть, конечно, возможность сделать под камень подкоп. Но тогда лопатки уткнутся в железобетонный квадрат лаза. Арматура в бетоне толстая. Ее тоже гранатой не возьмешь. Можно только взорвать с помощью мощного фугаса. Но всегда ли у федералов есть при себе мощные фугасы? Едва ли они постоянно возят с собой взрывчатые вещества. Это не банка консервов, которые тоже всегда могут испортиться. А фугас может и взорваться. Вернее, детонаторы для фугаса имеют такую способность. Говоря честно, Снайпер сильно «плавал» в минном деле, но основы он все же знал и понимал, что штурм «норы» – это не сиюминутный вопрос, и федералам необходимо будет к нему готовиться. То есть время на принятие ответных мер у эмира имеется.