Танец с нежитью - Татьяна Андрианова

— Конечно нет, — спокойно откликнулся заклинатель. — Хотя, если подумать, ты обретешь иную свободу, освободишься от бренного тела и побежишь вверх по радуге, ну или как там волки отправляются в свои леса Вечной Охоты. Так что ликуй.

Но волк ликовать отчего-то не хотел. Видимо, трудности бренного бытия прельщали его больше радостей в мифических лесах, а может, он сильно грешил в жизни и подозревал, что в рай оборотней допущен не будет, а в человеческий его точно не возьмут и придется довольствоваться постоянной пропиской в геенне огненной. Место хотя и жаркое, но далеко не курорт.

Райской музыкой звякнули отпираемые кандалы. Сейчас я ни за что не променяла бы эти звуки даже на самый лучший концерт знаменитого королевского оркестра. Немного выждала, пока последняя цепь отпустит затекшую от жестокого обращения ногу, оттолкнула зазевавшегося мужчину и опрометью кинулась, как мне показалось, к выходу. Прости, волк, но сейчас каждый сам за себя. Позже, если выберусь, разумеется, сообщу о совершенно спятившем Треборе страже. Хотя вряд ли встреча с городской стражей пройдет для оборотня безболезненно. В отличие от вампиров, оборотни все еще вне закона как опасный для человечества вид. Хотя странно, вампиры — тоже нежить и питаются отнюдь не цветочной пыльцой.

Выхода не было. То есть, наверное, где-то он имелся (не духи же пещерные нас сюда принесли), просто я его не находила. Маг степенно поднялся на ноги и, никуда особо не спеша, принялся отряхивать запылившийся балахон. Я метнулась в одну сторону, в другую… Ничего. Отчаянно хотелось выть и рвать на себе волосы, а еще лучше — на нем. Его волос не жаль, а со своими я как-то сроднилась.

— Позволь спросить, чем ты занята? — невозмутимо поинтересовался маг. — Ты же не думаешь, что, зная тебя достаточно хорошо, я не замаскирую дверь? Я не повторю свою оплошность.

Низкое коварство потрясло до глубины души. Хитро. Ничего не скажешь.

Я обернулась и зашипела на него, словно разъяренная кошка. М-да. Странные у меня появились привычки. Раньше никогда не хотелось шипеть на кого-либо и угрожающе скалить зубы. Это выглядит по меньшей мере глупо, если во рту у тебя нет острых опасных клыков, которые можно продемонстрировать. А у меня, слава Всевышнему, таковых не имеется. Или что-то изменилось, а я и не знаю? От одной мысли, что подобное возможно, во рту пересохло, а сердце в груди предательски замерло. Я осторожно провела языком по зубам и нащупала клыки! Что это, раздери меня упырь?! Сплю ли я или угодила в кошмар наяву? Точно. Вот и нашлось единственное разумное объяснение происходящему. Я всего лишь надышалась той жуткой дряни, что изволил набросать в жаровню Требор, и заблудилась в царстве грез. Не самый худший способ убить время перед собственной смертью, но отчего-то умирать все равно жутко не хотелось.

— Гидая, я не причиню тебе вреда, — терпеливо вздохнул маг и даже поднял обе руки, чтобы я отчетливо разглядела, что они пусты.

Вот она, разница между сном и реальностью. Требор бы уже рвал и метал, а этот ничего, держится. Даже уговаривать меня пытается, ровно взбалмошное непоседливое дитя. Положа руку на сердце, этот вариант мага меня больше устраивает. Терпеть не могу, когда на меня орут. Пусть даже вопли вполне заслуженны.

— Я не причиню вреда, — напомнил он и сделал шаг в мою сторону.

От неожиданности я вздрогнула и обнаружила сразу несколько вещей одновременно.

Во-первых, оказалось, что на потолок гораздо проще забраться, чем спуститься обратно. Не знаю, что это за помещение, но потолок неизвестный зодчий вознес на внушительную высоту. Молодец. Не пожалел ни времени, ни материалов на строительство. Возможно, когда-то здесь жили великаны, и для них высота — в самый раз, а вот я, спрыгнув вниз, точно покалечусь, к гадалке не ходи. Буду лежать, истекая кровью, к вящей радости мага. Ему останется лишь спокойно и неторопливо довершить начатое.

Во-вторых, в старой каменной кладке довольно места в зазорах, чтобы хорошенько закрепиться. Как мои ногти смогли выдержать мой вес? Я осторожно покосилась на собственные хрупкие девичьи пальцы и чуть не полетела вниз от удивления. Крепкие, темные, блестящие, словно покрытые толстым слоем мебельного лака когти венчали каждый палец. Такие вцепятся так вцепятся — мало не покажется. Вон, даже раствор малодушно крошится под их напором.

А в-третьих, это вовсе не пещера. Но хорошо это или плохо, я понятия не имела.

— Раздери меня упырь, кто же я такая? — пораженно пролепетала я.

— Та, кем была несколько столетий: единственная и неповторимая. Сделай мне одолжение, спускайся вниз. Не забывай: я всего лишь человек, и мне сложно разговаривать с тем, кто висит на потолке, — терпеливо продолжил мужик в балахоне.

Похоже, терпение — сильная сторона его характера. Или просто желает во что бы то ни стало сманить меня, растерянную и беззащитную, вниз. Интересно, зачем? Не ритуал ли решил продолжить? Я преисполнилась подозрений и на всякий случай прильнула к потолку с пылом истосковавшейся по объятиям возлюбленной. Под напором неожиданно крепких когтей угрожающе крошился булыжник. Ничего себе у меня ноготочки отросли. Наверняка не у каждого демона такие в арсенале имеются. Вспомнив о нечистом, я по привычке сплюнула через плечо, чудом не угодив заклинателю в глаз. Посмотрела вниз — и мне враз поплохело. Перспектива обрести новый дом на потолке выглядела гораздо более привлекательно по сравнению со свободным падением вниз на спину, на твердый пол. Когти когтями, а ребра и позвоночник точно не переживут подобного испытания.

— Ага, разговаривать, видите ли, ему неудобно. А мне на холодном камне голышом лежать замечательно и комфортно, — сварливо напомнил о своем существовании оборотень.

Но виновник заточения нежити даже не соизволил обернуться в сторону жертвенника.

— Будь любезен не вмешиваться в чужие разговоры, не с тобой беседа ведется, и мнения блохастых я не спрашивал, — сказал, как отрезал, он.

— А кто мне запретит? — высокомерно осведомился оборотень, хотя явно находился не в том положении, чтобы задирать нос.

— Тогда твою пасть заткнет кляп.

Слово «кляп» прозвучало весьма многозначительно, легко можно было догадаться, как противно будет на вкус то, из чего маг сделает затычку.

Волк заткнулся. Интересно, почему он раньше не был так благоразумен. И вообще, как умудрился угодить в лапы магу? Насколько мне известно, оборотни очень осторожны по природе своей. И немудрено. Волков слишком многие разумные виды недолюбливают. Да и некоторые условно разумные тоже с признаниями в любви не спешат. При этом совершенно не важно, охотятся ли оборотни на зайцев с оленями, когда покрываются шерстью, или носятся, сверкая пятками, по лесам в поисках плоти и крови разумных рас. Большинство людей предпочтет видеть оборотня в качестве шкуры над камином, а не как улыбчивого соседа.

— Кстати, а почему ты не снабдил его кляпом раньше? — на всякий случай осведомилась я.

Любопытство — неотъемлемая часть моей натуры, хотя сама соседей за него осуждаю. Вот такая я непоследовательная, за что иногда и страдаю. Пусть я еще не определилась с тем, сон ли вижу, или это действительность так умудрилась преобразиться под действием коварного ритуала Требора, но кляп у оборотня раньше точно имелся, а у меня не было когтей и клыков, да и маг выглядел несколько иначе…