Агентство по борьбе с нечистой силой - Александр Павлов

не до столь позднего часа и точно не два дня подряд. На третью ночь всё повторилось. И на четвёртую.

На заседании совета, сир Кобольд, единственный осведомленный о ночных посиделках короля, был удивлён бодростью Владислава, что сидел перед ним в нескольких метрах без малейшего мешка под глазами. Более того, последние четыре дня король был чрезвычайно весел и полон сил. Румянец с его щёк так и не слезал. Мудрец же, сидевший напротив, выглядел, как и подобает не спавшему четыре дня человеку. Бледный до ужаса, глаза красные, движение медленные.

Убиваемый любопытством, сир Кобольд, на пятую ночь решил самолично спуститься в библиотеку, написав на бумаге: «Как слуга короля, совать нос в его дела не должен, но как летописец, мне предсказано спуститься в библиотеку в эту ночь». К большому сожалению, это была последняя запись сира Кобольда. Наутро его кровать была пуста и в библиотеке не было следа его пребывания. Король, хоть и разозлился, поведал, что сир Кобольд, куда бы ни отправлялся, до библиотеки так и не дошёл. На замену пришёл летописец — Боров. Записей о королевских делах в библиотеке, по ночам, он не делал, и мы так и не узнаем, чем закончилась вся эта история.

Сир кобольд не стал последним пропавшим человеком при короле. На руках уже было два таинственных исчезновения и как подобает, третье не заставило себя долго ждать. Однако, связать напрямую с королём следующие исчезновение будет затруднительно. Единственная зацепка, где именно они происходили.

Каждое утро, хозяин борделя делал сверку куртизанок. Считал деньги и наказывал недостаточно хорошо поработавших по его мнению. Сперва, хозяин обрадовался выручки, узнав, что девять девушек принесли выручку, словно работали вдесятером. Улыбка эта быстро превратилась в гнев, когда он увидел в журнале, что на смену вышло десять женщин. Нигде в борделе не было десятой. Никто не видел её поутру.

Хозяин борделя, натерпевшись от короля оскорблений, особенно от такого слабого, по его мнению, как Владислав, отправился прямиком в замок на аудиенцию к королю.

Больше его никто не видел. Подождав ради приличия, неделю, пришлось выбрать нового хозяина борделя.

Какого было его удивление, когда он, считая выручку за десятерых женщин, снова увидел лишь девять. Десятую девушку искали с факелами всю ночь, по всей деревне, но к замку не совались. Поиски ни к чему не привели. Люди расходились по домам, надеясь, что больше девушек пропадать не будет. А бордель тем временем пустел. Пропало столько женщин, что смогли выявить закономерность. Каждые третий день, наутро, их становится на одну меньше. Картина всегда одна и та же. В комнате, где последний раз видели девушку, приоткрытое окно и никаких следов борьбы. Никакая охрана не помогала. Как по расписанию, с первыми лучами солнца, постель оказывалась пустой.

В это время, в замке, по совпадению, прислуга слышала крики и ругань. Слова брани принадлежали — Яне, бывшей бабочке борделя. Кричала она, разумеется, не на короля, раз у неё все ещё был язык. Все крики доставались мудрецу Константину. Он утешал её, но каждый третий день крики возобновлялись с новой силой.

В один день они прекратились. Яна пропала. Тело её так и не нашли. На этом заканчивается её пребывание в этой книги. Было её исчезновение связано с дальнейшими событиями и уничтожением королевства? Или же именно смерть мудреца, последовавшая спустя неделю после её исчезновения, стало точкой отсчёта? Боюсь, мы никогда об этом не узнаем.

Глава 18

Мрак

В подземелье не было окон. Капли воды, а может, крови, разбивались о холодный камень. Издалека доносились слабые стоны. Никто не проходил мимо. Клетки не были заперты. Каждый заключённый был свободен передвигаться. Но эти люди: напуганные, исхудавшие, ещё в первый день находили самый острый камень и забивались в угол камеры, ожидая гостей.

Генрих сказал парням далеко не забредать, на случай если король захочет их увидеть, но предупредил, чтобы они на это не рассчитывали — «Библиотека его привлекает больше, чем эта бездна».

Антон попросил факел, Генрих засмеялся и закрыл дверь темницы.

Парни нашли немного сена, собрали в кучку и сели на него у холодной стены. Уже сложно определить, сколько часов назад это было.

— Что будет, если мы проголодаемся? — спросил Павел.

— Я вроде слышал крыс.

Да, он тоже их слышал.

— Мы здесь умрём. От голода. Ты знаешь, насколько это мучительно?

— Откуда мне такое знать! — повысил голос Антон.

— Ну раз бесишься, понимаю, что ты это осознал, хорошо. Просто хотел убедиться, что мы на одной странице.

— На одной, на одной, — уже спокойнее ответил Антон, — пора переворачивать её. Пойдём.

— Куда?

Антон встал.

— Ты сам сказал, надо искать еду. Сколько тут заключённых может быть? Они же что-то едят.

Парни вышли из камеры и пошли по узкому коридору. Темнота впереди не позволяла заглянуть далеко. Они шли медленно. Щупали стены.

— Стой.

— Что?

— Камера, прямо передо мной, — ответил Антон.

— Ты что-нибудь видишь?

Антон просунул голову.

— Псс, есть кто живой? Мы не причиним вам вреда. Нам бы поговорить, о еде, например..? Похоже никого нет. Давай зайдём.

Глаза хоть и привыкли к темноте, были они не кошачьи. Из-за этого почти наверняка определить присутствие живой души можно было только по звукам.

— Пусто, — подтвердил Антон.

— Пойдём дальше.

Они вышли в коридор.

Сделав несколько шагов вперёд на новую камеру, наткнулся Павел.

— Может, первый пойдёшь? — спросил он.

— Чего это?

— У тебя уже есть опыт.

— Давай, умник, топай.

Медленными шагами Павел появился в камере. Хоть он ничего не видел и не слышал, как и в предыдущей камере, эта всё же отличалась чем-то. Непонятным чувством жжения в спине.

— И тут никого, — сказал Антон.

Павел хотел сообщить, о чувстве в спине, но боялся потерять контроль над ситуацией.

— Паша, пойдём отсюда.

Шепнуть ему тоже было рискованно. Павел был уверен, за ними наблюдают. Кто-то в этой камере был.

К счастью, Антон неглупый малый и до него наконец дошла суть молчание Павла. Он сам не чувствовал жжения в спине, но доверял инстинкту друга. Протянув руку, он дотронулся до Павла и рисуя на его плече сначала квадрат, а затем указательным пальцем тыкая в углы этого квадрата, смог донести свой план. Топнув ногой, Антон подал сигнал, и парни разбежались в разные углы.

Ножки затопали. Павел с разбегу врезался в правый верхний угол камеры, Антон в левый верхний. Оба стукнувшись головой об камень, они, не теряя время, побежали в нижние углы, в правый и левый соответственно. Снова