Секретный бункер - Александр Тамоников

Но советских частей в обозримом пространстве не было. Вояки протопали мимо, грязные, в окровавленных мундирах, передавая команды сорванными голосами. Дорога к реке была открыта. За бетонные ограждения по пути следования немцы не заглядывали.

Пехотинцы пробежали. Потом проехали несколько мотоциклов. Визгливые команды рвали воздух: двум экипажам остановиться, ждать, пока все пройдут!

«Только вас тут не хватало», – мрачно подумал Андрей.

Импровизированное укрытие все больше походило на капкан. Но перебегать за угол было поздно. Поэтому разведчики лежали, кусали губы, поглядывали по мере возможности вокруг.

Мотоциклисты остановились чуть дальше, клацнули затворы пулеметов. Потом пронеслись бронетранспортеры с измазанными кровью бортами. Нарастал грохот – из-за угла выползли грузовые машины с ранеными. Развить большую скорость они не могли, тряслись борта, ходил ходуном брезентовый тент. Массивные колеса проваливались в выбоины. Водители выжимали из изношенных моторов последние силы.

Перекресток проехали несколько грузовиков. В кузовах стонали раненые. Снова шли пехотинцы, безмерно уставшие, многие с легкими ранениями. Закашлялся боец, опустился на колено, к нему подбежал товарищ, стал поднимать, особо не церемонясь.

Колонна проследовала мимо и теперь уже гремела в районе Хафеля. Взревели моторы – это разворачивались мотоциклы, устремляясь вдогонку за побитым войском.

Через минуту все стихло. Второй колонны не было – возможно, отступающие войска шли разными дорогами.

Оперативники лежали неподвижно. Шевелиться после такого вообще не хотелось.

– Ладно, отмирайте, товарищи офицеры. Будем считать, что пронесло.

– Ну, да, чуть и впрямь… это слово, – признался Вобликов. – Давайте уж привал объявим, товарищ майор? Бомба дважды, как говорится, в одну воронку не падает.

– Три минуты, – разрешил Андрей и закрыл глаза. Перебежать дорогу несложно, услышат, если пойдет вторая волна.

– Тишина, товарищ майор, – глубокомысленно заметил Корзун через минуту, – эта колонна уже переправляется через мост и входит в Шпандау. Наши не препятствуют. Может, в ловушку заманивают?

– Может, и так, – согласился Ракитин, – а может, устали, воевать надоело.

– Это как? – не понял Шашкевич. – Такого не бывает, товарищ майор.

– Много ты знаешь, чего не бывает… Предел наступает, Федор, всему на свете наступает предел. Может, нашим сил не хватает, чтобы противодействовать прорыву. Лично я выпустил бы их из города – пусть себе чешут. А на открытой местности перекрыл бы дорогу да условие поставил: жить хотите – лапы вверх. А не хотите – как хотите…

– Зачем им на запад, товарищ майор?

– Американцам хотят сдаться. Американцы добрые – у них немцы не хозяйничали, города с населением не уничтожали… Надеются, что сжалятся над ними, а если и поместят в лагерь, то ненадолго. И условия содержания у союзников им нравятся больше, чем у нас. Поят, кормят, на «вы» обращаются. Представляете, сколько их уже в плену у американцев? По всей Европе с запада на восток собрали. Можно новую армию сформировать и снова на восток бросить…

– Вот уж нет, – лениво пробормотал Вобликов, – повторно этот фокус у них не пройдет, не позволим…

Корзун приподнялся, с любопытством повертел головой.

– Товарищ майор, а чем же все-таки рояль отличается от пианино? Вы обещали просветить.

– То, что валяется, – это рояль, – объяснил Андрей. – В нем струны и весь механизм расположены горизонтально. А если вертикально, то это пианино. Если проще – пианино занимает меньше места.

– Повышаем культурный уровень, – обрадовался Вобликов. – А фортепиано?

– А фортепиано – это общее название. Ладно, не наседайте, я не такой уж светоч. Там еще педали есть, как в автомобиле. Где-то две, где-то три…

– Вы такой умный, товарищ майор, – похвалил Вобликов. – Вот Корзун тоже не дурак, а ничего такого не знает. Учились в музыкальной школе?

– Первая любовь училась, – хмыкнул Ракитин. – В консерватории. На пианино брякала и на скрипке скрипела. Мы на свиданиях только тем и занимались, что обсуждали творчество великих композиторов.

– Сочувствую, – вздохнул Вобликов. – Надеюсь, вы недолго за ней ухаживали, товарищ майор?

«Вообще не понимаю, зачем я за ней ухаживал», – подумал Ракитин.

– О чем это мы, товарищи офицеры? – спохватился он. – Хватит антимонии разводить, приготовиться к броску.

На той стороне реки послышался шум – приближалась новая колонна. Группа перебежала перекресток, затаилась в руинах.

Не запад шли не меньше ста военнослужащих, с парой грузовиков и двумя легковыми машинами. За колонной бежали несколько гражданских – в темных плащах, надвинутых на головы шапках. Двое крепких мужчин поддерживали сутулого полного субъекта в шляпе. Не исключено, что под прикрытием «дружеских штыков» из Берлина пытались вырваться обитатели Имперской канцелярии.

Этот факт настораживал. Путешествовать в машинах эти люди не хотели (а видимо, могли), передвигались пешком, всегда имея возможность укрыться в развалинах.

Андрей скрипнул зубами. Связи с Крейцером нет, хоть молись, чтобы Трауберг не поменял планы!

Улица, идущая ко второму мосту, называлась Шарлоттенштрассе. До нее оставалось метров триста, когда снова пришлось искать укрытие. На этот раз прорыв был серьезным: шла крупная организованная колонна с танками! Выходило не менее полутысячи военных, а с ними сотни полторы «приблудных» – видимо, жители центральных округов, бегущие от Красной армии. Проходили танки, грузовики, их обтекала пехота. Были даже автобусы и артиллерия – бронированные «кюбельвагены» тащили полевые орудия. Похоже, основная «тропа» для отступающих была именно здесь.

Время поджимало. Андрей посматривал на часы и недовольно хмурился. За первой колонной с автобусами пошла другая – теперь бежала преимущественно пехота. Лезть в очередной капкан совершенно не хотелось. Но и ждать всю ночь они не могли!

– Товарищ майор, вижу справа маленький сквер, за ним, кажется, станция метро, – сообщил лежащий впереди Корзун. – Здесь одна ветка, несколько перегонов вдоль Хафеля. Есть соображения?

Ракитин колебался. Больше всего он ненавидел выбирать из двух зол! Что в метро – неизвестно, но бег по тоннелю куда приятнее бега по городу с видом на снайперов и дьяволят из Гитлерюгенд!

– Товарищ майор, – добавил Корзун, – боеспособных подразделений в метро нет – они уже три дня как покинули подземелье. Пробежимся, как по беговой дорожке.

Терзали сомнения, и все же он махнул рукой – ходу! Оперативники кинулись к углу здания, за которым находился чахлый сквер…

Автоматы – под накидками, пальцы поглаживали спусковые крючки. Нервы натянулись до предела. Сначала шли быстро, чтобы проскочить опасный участок, потом сообразили, что не надо выделяться, сбавили ход.