Тёмные времена. Наследники Александра Невского - Илья Куликов

Когда Юрий взглянул в лицо мёртвому посаднику, то сердце его сжалось, и он словно на секунду вновь оказался в том аду, где, казалось, не было ни одного шанса выжить. Перед глазами Юрия вновь и вновь представали славные мужи Новгорода.

– Прости меня, Михаил Фёдорович, что не смог я успех, жизнью твоей купленный, развить.

Все помолчали и пошли дальше. Ратники, которые не пострадали во время сечи, носили окоченевшие трупы в могилу, которую копали другие.

– Князья, – сказал князь Довмонт, – эта победа пусть и не дала свои плоды сегодня, но ещё не раз мы вспомним о ней! Вспомним и потом расскажем своим потомкам о том, как единой силой стояли мы на поле под Раковором.

– Цветы, что не приносят ягод, мало ценят, – ответил Дмитрий.

– А слышал ты, что Юрий Фёдорович, брат посадника Михаила, тот, что обозом ведал, принял бой против отборной рыцарской конницы? – спросил Довмонт. – А знаешь, что он обменял двух обозников на одного рыцаря?

– Этого быть не может! Рыцари смели бы обоз за секунду! – возразил Дмитрий.

– А выходит, не всё, что кажется очевидным, реально. Когда трупы носили, то рыцарей мёртвых лишь вдвое меньше оказалось. Видать, насмерть стояли новгородцы и не побежали!

– Славные мужи, Довмонт! – задумчиво сказал Дмитрий.

– Ты в корень посмотри, Дима! Если научить наших ратников, что конников бояться не надо, то пешие воины с копьями смогут и рыцарей бить!

Все задумались. Получалось, что почти не вооружённые и бездоспешные новгородские обозники из-за того, что сразу не побежали, смогли достойно биться против отборной конницы.

Прошло три дня, пока похоронили всех павших и собрали боевую добычу. Датчане с ливонцами так и не вышли, чтобы принять битву. Так и не обнаружили тело тысяцкого Кондрата. Не было его среди убитых или раненых. Не просили за него выкуп. Может, изрубили его ливонцы на куски мелкие, чтобы даже похоронить не смогли этого новгородца. Так говорили среди новгородцев, в глубине души надеясь, что взят в плен этот воин.

С нелёгким сердцем возвращались из-под Раковора русские полки. Ливонцы их отходу не мешали, боясь выйти на ещё одну такую битву и радуясь, что не пошли все-таки на штурм воины земель Русских. Не было после битвы у ливонцев их былой незыблемой уверенности в слабости и неопытности русского воинства.

Русское воинство возвращалось по домам. Ратники угрюмо шагали по скованным морозом дорогам. Зима в этот год не спешила уходить, словно давала поскорей привезти тело Михаила Фёдоровича домой в Новгород.

Юрий Андреевич неспешно ехал на своём прекрасном коне. Настроение у князя было испорчено. Не мог он не слышать, что во всем войске теперь только и говорят о его малодушии. Теперь все винили в сомнительном исходе битвы его, а победу приписывали Дмитрию Александровичу Переславльскому и Довмонту Псковскому.

Когда воинство вступило в Новгородскую землю, то люди толпами выходили навстречу рати и кланялись телеге, в которой везли посадника. Десять лет назад, ещё во время великого княжения Александра Невского, пришёл Михаил Фёдорович из Ладоги, пригорода Новгорода. За дела свои и ум был отмечен и великим князем, и народом новгородским.

Михаил Фёдорович в своё время заключил успешный договор с немцами, добившись привилегий новгородцам. Никогда не боялся он смерти и смело шёл во главе рати, хотя мог в этом вопросе положиться на тысяцкого.

Возле тела славного посадника ехал его сын Семён Михайлович. Семён в битве не участвовал и приехал к телу отца из Новгорода, чтобы проводить его в последний путь. Семён Михайлович рвался в поход, но отец велел ему в его отсутствие вести все дела торговые и промысловые, так как слава рода боярского не только на поле боя покупалась, но и на рынках.

Возвращались в Новгород быстро и к самому концу зимы прибыли домой.

Если по всей земле Новгородской посадника знали как умного и рачительного правителя, то в Новгороде он снискал наибольшую любовь народа.

Юрия Андреевича съедала зависть, так как все только хулили его, а восхищались Михаилом Фёдоровичем. Юрий завидовал не тому, что Михаил Фёдорович умер, а тому, что новгородцы любили его, а завидев князя, плевали на землю и кричали оскорбления:

– Уйди от тела его, пёс трусливый!

Похоронили посадника в Софийской церкви со всеми полагающимися ему почестями. Между тем к Юрию Андреевичу после богослужения и панихиды подошло несколько бояр.

– Князь, – обратился к нему боярин Пересвет, тот, который, по слухам, и пригласил в Псков князя Довмонта, – мы все скорбим о смерти великого человека, и его никто никогда не забудет. Но мы, живые, должны думать о сегодняшнем дне. Ежели ты не назначишь нового посадника, то его выберет вече, а народу не всегда хорошо видно реальное положение дел.

Юрия сразу заинтересовал этот разговор. Князь сразу прикинул, что хитрый боярин хочет протолкнуть своего человека.

– Кого ты посоветовал бы мне назначить посадником? Тебя?

– О нет! Сохрани Господь меня от участи этой. Но есть у меня несколько соображений. Павша Ананьевич – очень достойный человек, вот его выбрать посадником было бы весьма недурно. В этом тебя и боярство поддержит.

Князь Юрий выразительно посмотрел на боярина Пересвета, давая понять, что теперь ему следует прибавить к совету и что-то ещё.

– Ты ведь, князь, понимать должен, что сегодня ты наместник Новгорода, а завтра великий князь Ярослав Ярославович возьмёт и вернёт тебя в Суздаль. Тебе о своём городе заботиться нужно. Вот я и предлагаю тебе сумму немалую, чтобы ты город свой к процветанию привёл. А также, в случае, если назначишь Павшу Ананьевича посадником, каждый боярин тебе дары принесёт. Только назначай его как можно скорее, пока вечевой колокол не зазвенел. После его удара не сможем мы уже свой выбор сделать.

– Так ведь новгородцы с князем грамоту заключали? Ежели мы сами назначим посадника, не взбунтуется ли простой люд?

– То было при Михаиле Фёдоровиче, Царствие ему Небесное, а теперь всё иначе.

– Не любит меня народ Новгорода. Не примет посадника моего.

– Не кручинься об этом, князь. Народ любит не тех, кто битвы и войны выигрывает, а тех, кто столы им накрывает. Мы, бояре новгородские, накроем столы по случаю победы для простого люда. От твоего имени накормим народ.

Великий князь Ярослав Ярославович и княгиня Ксения сидели за столом, заваленным разными свитками. До того как прискакал гонец, князь и его жена вновь и вновь высчитывали дань для великого царя и хана. Согласно ордынской переписи, нужна была одна сумма, а согласно реальному количеству людей и домов – другая, значительно более крупная.

– Ярослав, – неспешно говорила Ксения, – нам необходимо собрать сумму для великого царя и хана, и мы собрали её. Его баскаки всё равно высчитают, что у нас есть излишки, и тогда жди беды. Мы должны дать больше, чтобы хан был доволен нами и чтобы случайно не пришло ему в голову, что надобно вновь перепись провести.