Пираты Новой Испании. 1575-1742 - Петер Герхард

В этом бою англичане потеряли 34 человека убитыми и ранеными. Потери же испанцев составили 8 человек убитыми и несколько раненых. «Begona», повреждения которой также были весьма значительны, позднее добралась до Акапулько. Роджерс утверждает, что это сражение длилось несколько дней, в то время как испанский источник говорит, что бой начался 4 января и завершился на следующее утро.

12 января 1710 года Пресберти и остальные заключенные были отпущены Роджерсом. Заплатив за барк аккредитивом, подлежащим оплате в Лондоне, они взяли курс на Акапулько. Англичане великодушно оставили им их одежду и кое-что из личных вещей. Тем временем галеону «Encarnacion» было дано новое имя – «Batchelor», а доктор Довер, ставший его капитаном, перебрался на трофейное судно вместе с частью команды. Приватиры оставались в Сан-Лукасе еще несколько дней, в течение которых они чинили повреждения на своих четырех судах, ухаживали за ранеными и пополняли запасы древесины и питьевой воды. Наконец 21 января эскадра подняла якорь и начала свой длинный путь через Тихий океан. Роджерс достиг берегов Англии в октябре 1711 года. Стоимость награбленного имущества, привезенного им, составила 170 тысяч песо.

Сравнительному успеху экспедиции Роджерса вокруг земного шара не суждено было повториться много лет, хотя приватиры еще не один год продолжали досаждать Новой Испании. В марте 1711 года груженный серебром манильский галеон «Nuestra Seflora del Rosario» был готов к отплытию из Акапулько, когда власти получили сообщение из Гвадалахары, в котором говорилось, что 21 февраля около Сентикпака было замечено три вражеских судна. Вице-король приказал отложить выход галеона до тех пор, пока достоверность этих сведений не будет проверена. Но к тому времени, когда его курьер добрался до Акапулько, галеон уже вышел в море. Эти опасения оказались напрасными, поскольку больше никто не слышал о «пиратских судах», возможно, за таковые были приняты корабли, занимающиеся контрабандной торговлей. В ноябре 1712 года два французских торговых судна, идущие из Китая, вошли в залив Бандерас. Затем в начале февраля 1713 года еще одно французское торговое судно, идущее из Перу, бросило якорь в Пуэрто-Маркес – городе, который находился недалеко от Акапулько и служил пристанищем для контрабандистов. В своем письме к королю Испании вице-король был очень осторожен в упоминании об этом визите, но, очевидно, контрабандистам все-таки удалось разменять часть своих товаров на «продовольственные припасы». Французы оставались в порту почти два месяца, а затем взяли курс обратно на юг.

В июле 1713 года, после подписания Утрехтского мирного договора [8], война наконец закончилась. Согласно ему, англичанам предписывалось снабжать испанскую Америку рабами негритянского происхождения в количестве 4800 человек ежегодно и, кроме того, они получили право на ежегодную беспошлинную поставку в ряд испанских атлантических портов 500 тонн разнообразного товара.

На самом же деле англичане никогда не придерживались этих ограничений, и после 1713 года межатлантическая торговля, осуществляемая через порты городов Вера-Круз и Порто-Бело, была почти полностью монополизирована торговцами туманного Альбиона. Сначала французы продолжали играть доминирующую роль в торговле на тихоокеанском побережье Америки, но после 1716 года их суда уже перестали официально приветствоваться в Перу и Новой Испании. Постепенно испанцы восстановили свою монополию на торговлю с западным побережьем, впервые послав свои товары прямо из Испании вокруг мыса Горн в Перу и Мексику (после 1718 года).

Французы до 1724 года и позднее продолжали торговать на побережьях Чили и Перу, а иногда даже доходили до берегов Новой Испании, но при этом они, как и другие иностранцы, подвергались риску потерять товар, который мог быть конфискован властями. Барни говорит, что 14 французских торговых судов вошло в Тихий океан в 1721 году. Харинг («Испанская империя») сообщает, что испанские суда стали плавать, огибая мыс Горн, только начиная с 1740 года.

Но прежде чем весть об окончании войны достигла берегов Америки, у ее тихоокеанских берегов еще продолжались вторжения английских приватиров. В начале 1713 года три или четыре вражеских судна подошли к западным берегам Южной Америки, обогнув мыс Горн. Одним из них командовал капитан Чарпс. Написание имени может содержать ошибку, так как единственным источником информации об этом набеге был испанец, который в свое время разграбил город Паита и захватил там два судна. Из Перу Чарпс направился на Галапагосские острова, а далее продолжил свой путь к Панамскому заливу. Используя старую пиратскую базу на острове Табога в качестве плацдарма для своих действий, он захватил еще пять испанских судов. Согласно сведениям, дошедшим до наших дней, в сентябре 1713 года Чарпс кренговал свои суда на Кокосовом острове. Один из его пленников после своего освобождения сказал, что пиратская команда состояла из 48 ирландцев и 20 негров. С Кокосового острова Чарпс, вероятно, направился на северо-запад, к окрестностям Гуатулько, где в начале ноября местное население заметило три пиратских судна. Как обычно, вице-король Новой Испании разослал предупреждения о грозившей опасности, и благодаря предпринятым мерам манильский галеон в феврале 1714 года благополучно добрался до конечной точки своего торгового вояжа – города Акапулько.

Приблизительно в июне 1714 года в залив Бандерас вошла, возможно, та же, а может быть, и другая каперская экспедиция, состоящая из двух судов. Большее из них было захвачено у берегов Перу, у города Хуанчако, другое же описывалось испанцами как английский каперский корабль. Они вошли в залив под французским флагом, но позднее выяснилось, что это были английские торговцы контрабандным товаром. Власти Гвадалахары отправили к заливу отряд солдат, но командир отряда быстро подружился с незваными гостями и сам купил у них несколько безделушек. В конце концов глава аудиенции Гвадалахары Антонио дель Реаль-и-Куестада лично спустился к побережью и конфисковал у англичан суда и товары, а самих контрабандистов взял под стражу. Одним из взятых в плен капитанов приватиров на этот раз, возможно, был сам Джон Клиппертон.

В следующем, 1715 году еще два английских судна с откровенно пиратскими замыслами обогнули мыс Горн. Одно из них – «Prince Eugene» («Принц Евгений»), по всей вероятности, находилось под командованием Джона Клиппертона, принимавшего участие в экспедиции Дампье 1703–1704 годов. Подойдя к берегам города Паита, они захватили два испанских судна с товаром на общую сумму 400 тысяч песо. Вице-король Перу выслал навстречу пиратам военный корабль с 40 орудиями на борту, который настиг и захватил одно из вражеских судов в Панамском заливе. Часть награбленного товара была возвращена, а члены захваченной в плен команды вскоре повешены в Лиме. Другое пиратское судно, «Prince Eugene», сопровождаемое трофейным кораблем, ускользнуло на север, но вскоре они также были захвачены испанским военным кораблем, а затем, в начале 1716 года, пойманные пираты были высланы из страны по распоряжению главы аудиенции Гвадалахары. В этих источниках не упоминается имя Клиппертона, но Бетаг («Вояж вокруг света») описывает корабль «Prince Eugene» как «то же судно, на котором капитан Клиппертон был взят в плен во время своего последнего тихоокеанского вояжа». С другой стороны, документы королевской канцелярии от 1719 года гласят, что «лорд Клиппертон» был захвачен в заливе Бандерас в 1714 году. В любом случае, независимо от даты его поимки, вскоре он был освобожден, после чего вернулся на родину в Англию, с тем чтобы в феврале 1719 года вновь отправиться в свой очередной набег.