Слишком много любовников - Анна и Сергей Литвиновы

С большим чувством Александр Степанович налил третью (и последнюю из этой бутылки) рюмку. Пустую тару аккуратно поставил в специальную сумку, где громоздились аналогичные опустошенные товарки. Вернулся к столу. Выпил.

– Я б тебе, парень, столько всего про наши нравы смог рассказать!

Я в этом не сомневался. Подобные разговоры, я уверен, ведутся на кухнях едва ли не во всех восьмидесяти девяти российских регионах из восьмидесяти девяти. Да только какой в этих обличительных политбеседах толк? И смысл? И где доказательства?

Примерно на то же и бывший метранпаж свернул:

– Да только ты ведь, парень, что? Не ревизор. Тебя зачем сюда арендовали? Одного жулика и вора (а может, кого похуже) найти. Кто тебя, скажи, ангажировал? Жена, что ль, Соснихина? Та еще, между нами, штучка.

Я не стал признаваться, что мой заказчик – столь любимый дедком губернатор Ворсятов, и осторожно замотал вопрос: «Нет, мой заказчик – другая особа». Потом спросил, что знает Степаныч о прошлом Ворсятова и Соснихина. Я исходил из того, что ведь не может быть, чтобы Влад просто взял и в один прекрасный день сошел с ума. Может, что-то из прошлого тянется-свербит между ним и нынешним губернатором?

– Этого я, парень, не знаю. А только есть у меня знакомая, что с губернатором и Владом вместе училась. Может, она чего скажет. Хочешь, найду тебе ее? – предложил с воодушевлением. Глянул на часы: – Эх, жаль, не прямо сейчас, она училкой работает, у них там ЕГЭ всякие, выпускные. Но я ей позвоню! Устрою тебе с ней встречу – хочешь?

– Давайте, конечно.

– Ладно. Обедать-то приходи, а я тебя на нее выведу.

Я встал. Имея в виду, что довольно скоро мой хозяин отключится, а потом, наверное, пойдет за добавкой и к вечеру, возможно, вновь отрубится – я попросил у него запасной ключ.

– Ради бога, молодой человек, ради бога! – с готовностью вскочил он. По всему судя, он опять забыл мое имя.

Алена Румянцева.

Одной неделей ранее.

Москва

Миновали майские праздники и Пасха. Потом отпраздновали День Победы. В Москву наконец пришла весна.

Как-то Андрей позвонил ей, и его сообщение, сделанное обыденным тоном, повергло Алену в дрожь, потому что сказал он следующее: «У меня все готово. На следующей твоей встрече с ним можем действовать».

Потом они с Андреем увиделись – все в той же конспиративной квартире в панельном доме на Сретенке – и обговорили детали.

– Левые паспорта на тебя и на меня я достал, – рассказывал Андрей. – Сделаны хорошо, комар носа не подточит. Ты улетишь из страны в ту же ночь. Билет возьмешь заранее. Твою новую фамилию и номер паспорта я тебе скажу.

– А ты?

– Я тебе уже говорил. Мне придется остаться, потому что надо реализовать товар. Барыгу, что скупит цацки, я нашел. Но нужно время, чтобы все оценить, превратить в наличные, а нал затем перевести на наши с тобой счета. Сколько на операцию дней понадобится, я не знаю. Три-четыре как минимум. А скорее, неделя. Или дней десять. Зашухарюсь в Москве на эту пору. Потом к тебе присоединюсь. А теперь давай пройдемся по деталям. Вы встретитесь с ним где-то в городе, так? Куда пойдете для начала?

– Как всегда.

– Надо, чтоб он запарковался где-то в тихом, безлюдном месте. Чтобы я смог незаметно проникнуть в его машину. Жаль, сейчас до десяти вечера светло. Поэтому желательно встаньте где-нибудь на подземной парковке.

– Не я определяю, где ему парковаться, – заартачилась Алена. – Как я могу ему диктовать, где оставлять машину?

– Значит, придумай что-нибудь. Соври. Он провинциал, Москву знает плохо. Предложи, я не знаю, какой-нибудь ресторан, чтобы рядом с ним подземная стоянка была. Убеди.

– Подземные парковки есть только на окраинах, – продолжала упрямиться она. – Во всяких «Мегах» да «Леруа-Мерленах». А мы туда не ездим.

– Ишь ты какая крутая да козырная стала! – усмехнулся Андрей. – «Не ездим!» В центре тоже, между прочим, подземных паркингов полно. Под ЦУМом, под Манежем, под «Военторгом». В Романовом переулке имеется. В том же «Атриуме» на Курском. «Атриум» на Садовом кольце, или вам за пределы Садового беспонтово выезжать? Тебе и дальше возможные паркинги перечислять? Или сама поищешь, в Интернет заглянешь?

– Ладно, я постараюсь что-нибудь придумать. Но не обещаю.

– Не придумаешь с ходу – мы не спешим. Отложим, попробуем в следующий раз. Далее. Ты, когда станешь встречаться с ним, должна будешь сообщить мне, где, точно и конкретно, стоит в этот момент его тачка.

– Как я при нем могу сообщить?

– Всему тебя учить! От мужа никогда не пряталась? Выйдешь в туалет – сбросишь мне эсэмэс. Я подскачу туда, осмотрюсь, дам тебе знать, работаем или нет. Если да, ты должна будешь в момент посадки клиента в тачку серьезно отвлечь его внимание. Чтобы он мотор не успел завести. Если заведет, багажник блокируется.

– Как его отвлечь?

– Сексом, радость моя! Как ты знаешь, мужики лучше всего ведутся на секс.

До самого последнего момента ей казалось, что идет какая-то игра. Что все не всерьез, понарошку. И лишь потом, когда Ворсятов заорал от боли… Когда Андрей распахнул блещущий драгоценностями сейф… Но нет, тогда ощущение нереальности не прошло. Просто появилось немного другое чувство: что возврата нет и отыграть ситуацию назад, отмотать пленку – нет, невозможно.

А по-настоящему игра началась, когда однажды вечером Ворсятов позвонил и властно распорядился – судя по кваканью в трубке, он звонил издалека, из своего Сольска:

– Встретимся завтра, в шесть вечера.

Возражать она не стала, лишь переспросила:

– На нашем месте?

Да-да, у них успело появиться «свое место», очень демократичное, если вдуматься. Она брала кофе или чай в картонном стаканчике и занимала позицию на веранде самого первого в столице «Макдоналдса» – на Пушкинской. Ворсятов проезжал мимо на своей роскошной тачиле по Большой Бронной – если имелось место, парковался либо останавливался во втором ряду с аварийкой. Мешал всем, но ему это было по барабану – хозяин жизни. Он звонил ей с места, и она сбегала к нему, садилась в «мерс» под завистливыми взглядами студенток и прочей шушеры, скапливающейся в «Мак-Кряке» ближе к вечеру.

– Да. Жди меня там, как всегда, – бросил Ворсятов.

Очень удачно, что в тот день, когда он позвонил, как и назавтра, Алена была выходная. Сидела дома, нежилась в ванной. Муж Зюзин был на работе, обслуживал очередной загородный коттедж. Румянцева после звонка Михаила Владимировича немедленно перезвонила Андрею, обрисовала диспозицию.

– Действуем. – деловито откликнулся тот. – Давай, бери авиабилет на завтра, на час-два-три ночи. Куда-нибудь в Азию. Где виза не нужна, естественно. – И он продиктовал номер ее нового паспорта и на какую фамилию он значился. Корзухина Марина Геннадьевна. Вот, значит, кем она теперь будет. Восемьдесят второго года рождения. Молодец Андрей, убавил ей два года.