22 июня. Никакой "внезапности" не было! Как Сталин пропустил удар - Андрей М. Мелехов

Немало «добрых» слов уделил Волльвеберу в своих воспоминаниях и уже упоминавшийся бывший гитлеровский полковник, а впоследствии западногерманский генерал Райнхард Гелен. Дело в том, что «товарищ Эрнст», возглавляя восточно-германскую спецслужбу, причинил Гелену немало беспокойства не только поимкой многих агентов последнего в ГДР и вербовкой собственных шпионов в штаб-квартире геленовской организации. Вдобавок, бывший советский подрывник-диверсант и провокатор вел весьма активную и совершенно беспринципную информационную войну против наследников Отдела восточных армий и Абвера в их собственной стране, старательно натравливая на них левых политиков и прессу ФРГ. Он даже пытался поссорить Германию с Францией и остальной Западной Европой, утверждая (не без оснований), что Гелен вел активную шпионскую деятельность не только против стран коммунистического блока, но и под носом у своих новых союзников. Поэтому новость о том, что его главный противник отстранен от должности и отправлен на пенсию, Гелен воспринял с нескрываемым удовлетворением («The Service», с. 232).

А вот еще один эпизод из европейских похождений советских чекистов – коллег и подчиненных П. Судоплатова: «Я глубоко уважал Слуцкого как опытного руководителя разведки, – пишет генерал-лейтенант НКВД об одном из лучших советских разведчиков, – … именно ему в свое время удалось похитить в Швеции технический секрет производства шарикоподшипников. Для нашей промышленности это имело важнейшее значение. Слуцкого наградили орденом Красного Знамени. Вместе с Никольским (позднее известным как Орлов), начальником отделения экономической разведки, в 1930 или 1931 году они встречались со шведским спичечным королем Иваром Крюгером. Шантажируя (!) его тем, что мы наводним западные рынки нашими дешевыми спичками, они потребовали для советского правительства отступную сумму в триста тысяч американских долларов. Прием сработал, деньги были получены» (там же, с. 44). Интересно: за это тоже ордена получили?.. Убийства, диверсии, кражи, шантаж – вот почерк советских спецслужб, орудовавших в Западной Европе, Америке и Азии задолго до начала Второй мировой войны: неутомимая «борьба за мир»… Разумеется, в те незабвенные времена откровенно аморальной деятельностью занимались не только НКВД и ГРУ: британские, французские, польские и особенно германские шпионы не колебались в использовании самых низких средств и методов в достижении своих целей. Но чтобы вот так – из-за каких-то трехсот тысяч долларов – шантажировать шведского олигарха: это просто не укладывается в голове… К творчеству бывшего диверсанта Судоплатова я буду еще неоднократно возвращаться в этой и других работах цикла: подобными фактами его воспоминания набиты «под завязку». То-то за этим бестселлером, изданным в 1998 году, мне пришлось охотиться почти полгода! Похоже, даже при много позволявшем Ельцине откровения старого чекиста показались уж слишком шокирующими! Но вернемся к германской Ноте и поговорим о следующем не устраивавшем Гитлера раздражителе…

3) большевизация стран, отданных «на съедение» Сталину.

Из текста Ноты становится понятным, что у Гитлера имелись основания полагать, что СССР не станет аннексировать вышеупомянутые страны и территории, а также не будет проводить их насильственную советизацию. Трудно сказать, насколько возмущение Гитлера в данном случае является искренним: в конце концов, подобного следовало ожидать. Да и сами национал-социалисты делали на захваченных землях то же самое. Скажем, действия СД на захваченных территориях Польши, направленные на уничтожение польской элиты практически полностью совпадали с действиями НКВД. При сравнении мероприятий по «нацификации» и «большевизации» складывается впечатление, что соответствующие планы писали в одном кабинете.

Надо сказать, что спустя несколько месяцев после написания этой фразы я приобрел уже упоминавшуюся книгу Лоренса Риза – «World War II. Behind Closed Doors. Stalin, the Nazies and The West». В ней, в частности, приводятся следующие факты: «Представители гестапо и НКВД… встретились во Львове в октябре 1939 года для обсуждения вопросов, представлявших взаимный интерес. Впоследствии Генрих Гиммлер, начальник СС, и Меркулов, заместитель Берии, встретились в Берлине в ноябре 1940 года» (с. 54). Что же обсуждали «товарищи по оружию»? А вот что: «…недавние исследования показывают, что некоторые акции – вроде краковского ареста нацистами польской профессуры в ноябре 1939 года (этот эпизод показан в фильме Вайды «Катынь». – Прим. авт.) и похожих арестов, проведенных в то же время НКВД в университетах Львова – были обсуждены и скоординированы между функционерами секретных служб нацистской Германии и Советского Союза» (там же). Получается, что мое замечание об «одном и том же кабинете» не так уж и далеко от истины…

Из текста Ноты становится понятным и другое: фюрера очень расстроил тот факт, что после захвата стран, входивших в советскую «зону» интересов, СССР разорвал договоренности об их экономическом сотрудничестве с Рейхом – то есть не просто обидел, но еще и «ударил по карману»;

4) грубое поведение Советского правительства при аннексии Бессарабии и Северной Буковины.

Немцев глубоко возмутило то, насколько цинично Сталин выбрал момент для очередной экспансии. Напомню, что это произошло в разгар операции «Гельб» во Франции, когда Вермахт, образно говоря, оказался со «снятыми штанами» и был бессилен предпринять что-либо на Востоке, где в то время находились лишь шесть (по другим данным – десять) немецких охранных дивизий. Но имелись и иные обиды. В частности, СССР не пошел навстречу германской просьбе и не дал румынам времени на эвакуацию оккупируемых Красной Армией территорий. Мало того, советские войска вошли туда еще до истечения срока действия объявленного ими же ультиматума. Наконец, Северная Буковина, никогда ранее не принадлежавшая Российской империи, вообще не являлась частью «сделки», оформленной Пактом Молотова – Риббентропа. Ее Сталин «оттяпал» в самой что ни на есть бесцеремонной манере, воспользовавшись полным бессилием Германии, почти все войска которой в тот момент воевали во Франции или были задействованы на других направлениях (Норвегия). Таким образом, Советский Союз получил дополнительный плацдарм для нанесения воздушных и сухопутных ударов по румынским нефтепромыслам – единственному, помимо советских поставок и заводов синтетического топлива, серьезному источнику горючего для Рейха. Собственно, именно под впечатлением от этого «освободительного» похода Гитлер в июле 1940 года и заговорил впервые о подготовке конкретных планов нападения на СССР, окончательно оформленных в директиву «Барбаросса» в декабре того же года. 20 сентября 1940 года Гитлер издал еще одну секретную директиву, приказав отправить в Румынию военную миссию: «Для внешнего мира, – цитирует директиву У. Ширер, – ее задача состоит в том, чтобы помогать дружественной Румынии в организации и обучении вооруженных сил. Подлинные же задачи, которые не должны стать очевидными ни румынам, ни нашим собственным войскам, должны состоять в следующем: защищать нефтеносные районы… подготовиться для развертывания на румынских базах немецких и румынских войск, если нам будет навязана война с Россией» («Взлет и падение III Рейха», с. 822). До лета 1940 года ни малейшего желания ввязываться в войну на два фронта у Гитлера не возникало, а желание покончить с большевизмом и двинуться на Восток относилось к гораздо более поздней исторической перспективе. Между прочим, по утверждению бывшей секретарши фюрера Кристы Шредер, в далеком будущем он собирался «разобраться» и с «желтой рассой» («Не was my chief», с. 107). Это, как легко понять, отнюдь не подразумевало наличие каких-либо конкретных планов немецкого нападения на тогдашнего союзника Рейха – Японию. Напомню, что и война с Великобританией и Францией ни в его планы, ни в планы германских военных не входила по крайней мере до 1944 года. Австрийский военный историк Хайнц Магенхаймер в статье «Стратегия Советского Союза: наступательная, оборонительная, превентивная?» подчеркивает и то, что в качестве основной задачи при выдаче «технического задания» на создание плана «Барбаросса» указывалось следующее: «Разбить русскую армию или как минимум захватить столько русской территории, чтобы предотвратить вражеские налеты на Берлин и силезские промышленные районы» (сборник «Правда Виктора Суворова-2», с. 140);