Жемчужина гарема - Джейн Фэйзер

– Как мисс Спенсер?

– Купается, сэр, – бесстрастно сообщил денщик. – Мисс попросила приготовить все для этого минут двадцать назад.

Кит шагнул в прихожую и сбросил плащ.

– Она что-нибудь поела?

Харли подхватил плащ и повесил его на крючок.

– Плотно позавтракала, сэр.

Завтрак и ванна – хорошие предзнаменования, решил Кит.

– Есть какие-нибудь новости, сэр?

Рассказ о том, что произошло в Бала-Хисар и в Кабуле, отнял довольно много времени. Наконец Кит направился к спальне. Он постучал, но не стал дожидаться приглашения войти.

Аннабель лежала в ванне перед камином. Ее бронзовые волосы были собраны в пучок, кожа казалась молочно-белой в отблесках пламени.

– Разве у меня нет права на уединение? – В такой теплой, залитой светом комнате ее голос прозвучал как-то особенно резко.

Айша повернула голову, лежавшую на краю ванны; зеленые глаза, холодные и блестящие, как кусочки кварца, изучали Кита.

– Прости. Мне очень хотелось увидеть тебя, – сказал Кит, надеясь, что Айшу обезоружит его искренность. – Мне уйти?

Она едва заметно пожала молочно-белыми гладкими плечами, словно присутствие Кита не имело никакого значения. Потом подняла свою красивую ножку и начала намыливать ее с отсутствующим видом.

Кит невольно дернулся, его дыхание участилось.

– Можно мне помочь?

– Нет. – Столь резкий ответ, казалось, исключал все надежды на уступки.

Кит сел на кровать, откуда Айшу хорошо было видно.

– Я думал, может, тебе будет интересно узнать, что происходит в городе.

Айша вытянула другую ножку.

– И что же, войска Британской империи подавили бунт? Отомстили за смерть своих соплеменников?

Кит вздрогнул.

– Нет, ничего похожего.

Айша снова опустила ноги в воду, села, обняв колени, и с интересом взглянула на него:

– Но хоть что-то сделано?

Кит поведал ей о событиях дня. Айша недоверчиво покачала головой:

– Ни один афганец не поверит, что вы не можете отомстить за своих убитых. Они будут презирать вас еще больше.

Кит не знал, что возразить. К тому же тема не слишком его интересовала. По правде говоря, он начал этот разговор для того лишь, чтобы преодолеть холодное равнодушие обворожительной купальщицы. Она опять откинула головку на край ванны. Ее груди, полные и мягкие, увенчанные розовыми сосками, соблазнительно высовывались из воды. Последние несколько недель Кит часто рисовал их в своем воображении. Он подошел к ванне и упал на одно колено.

– Аннабель…

– Нет. До тех пор, пока я могу хоть немного распоряжаться собой.

Кит вздохнул и выпрямился.

– Прости. Не буду мешать твоему одиночеству. – Он уже собирался выйти из комнаты, но услышал стук в дверь. – Кто там, черт возьми?

Кит тщательно закрыл дверь в спальню и отправился в прихожую. Харли отпирал замки.

– Добрый день, капитан… лейтенант Грэхем… лейтенант Трофтон. – Денщик отошел в сторону, освобождая путь Бобу Мэркхему, Дереку Грэхему и Вильяму Трофтону.

– Мы решили с тобой вместе развеять наши печали, – заявил Боб, извлекая бутылку кларета.

Сам он явно далеко продвинулся на пути к этой достойной цели, да и приятели Боба вовсе не походили на удрученных горем людей. Кит нахмурился. Не мог же Боб забыть о его «гостье».

– Это несколько неудобно, – начал было он, но передумал.

Аннабель ясно показала, что не нуждается в его обществе. Так что же, сидеть весь вечер в жалком одиночестве, уставившись на огонь в камине?

– Проходите. Харли, будь добр, открой парочку бутылок кларета тридцать пятого года.

И Кит поспешно увел приятелей в гостиную.

– Я не прочь повеселиться. – Он подкинул дров в огонь и задернул занавески на окнах, чтобы не видно было, как наступает унылый вечер. – Сыграем в вист? – Кит начал рыться в ящике комода, где лежали карты.

А в соседней комнате Аннабель прислушивалась к невнятному гулу, доносившемуся до нее через тонкую стенку. Выйдя из ванны, она вытерлась полотенцем, одновременно стараясь различить слова и голоса за стенкой. Сколько гостей сидит у Кита? Аннабель казалось, что она узнает голос человека, с которым встретилась сегодня утром… Он все знал о ней… И другие тоже вели грязные разговорчики? Да уж наверное. Рассказывая о своих приключениях, Кит явно не проявлял джентльменскую сдержанность по отношению к ней. Эта мысль вызывала у Аннабель гнев, боль и желание отомстить.

Она надела шальвары и рубашку, сунула ноги в башмачки с загнутыми носами, пристегнула их к шальварам и заплела волосы в тяжелую длинную косу. Не хватало только чадры.

Ящики комода были забиты рубашками Кристофера, нижним бельем, носовыми платками и шарфами. Аннабель вытащила один из шарфов – аккуратно сложенный и отглаженный – и удовлетворенно кивнула. Из него получится подобие чадры, им можно закрыть голову и часть лица, оставив на всеобщее обозрение только глаза. В маленькой коробочке, покрытой эмалью, которая стояла на комоде, Аннабель нашла бриллиантовую булавку. Поскольку Кит без малейшего колебания лишил ее всех вещей, рассудила она, пусть теперь сам и возмещает утрату. И закрепила свою самодельную чадру булавкой, приколов ее возле уха.

Аннабель посмотрела в зеркало, висевшее над комодом, и увидела в нем Айшу.

Она тихонько вышла из спальни, постояла у двери в гостиную, прислушиваясь к смеху и репликам гостей (у некоторых голоса были уже довольно хриплые), потом повернула ручку и шагнула в комнату.

Четверо мужчин подняли глаза от карточного столика, ожидая увидеть Харли. Но вместо денщика в дверях появилась афганка. Коснувшись руками лба в знак приветствия, она легко, точно солнечный луч, скользнула к камину и уселась на пол. А потом застыла в полной неподвижности, с опущенными глазами, положив руки на колени.

Кит первым пришел в себя.

– Аннабель, что за игру ты затеяла? – с тревогой спросил он.

– Можно ли мне, Рэлстон-хузур, говорить в присутствии твоих гостей? – сказала она, устремив взор на Кита. – Может быть, ты пожелаешь, чтобы я развлекла их? Тебе ведь прекрасно известно, как я искусна в этих делах.

Голос Аннабель звучал так оскорбительно высокомерно, что Кит на мгновение лишился дара речи и не сразу понял смысл ее слов. Потом он встал, охваченный яростью, и с грохотом отодвинул свое кресло.

– Как ты посмела предположить…

Боб попытался утихомирить своего друга, который, побледнев от злости, уже готов был обрушить свой гнев на женщину, сидевшую у камина.