Роковой выбор - Виктория Холт

– Вы можете отправляться в любое время. Что касается меня, то чем скорее, тем лучше.

С этими словами он нас покинул.

Я в отчаянии взглянула на доктора Кена.

– Вы не можете уехать, – сказала я.

– У меня нет другого выхода.

Этот человек придавал мне мужество. Он был мне необходим.

– Без вас я буду так одинока, так беспомощна.

– У вас нет оснований тревожиться. Принц – человек честолюбивый. Он не посмеет зайти слишком далеко в отношении вас. Я уже говорил об этом. Он это знает, и ему это не по нраву. Ваше высочество никогда не должны забывать о своем положении, как не забывает о нем ваш муж. Поймите, что вы обладаете оружием, способным отразить любое нападение. А теперь я должен идти и готовиться к отъезду.

– Пожалуйста, доктор Кен. Вы мне так нужны. Подумайте и измените ваше решение. Я знаю, что вы во всем правы. Вы придали мне силы. Прошу вас, не уезжайте. Умоляю вас, останьтесь. Останьтесь хоть ненадолго.

Он взглянул на меня с нежностью.

– Вы слышали, что было сказано. Вы понимаете, в какой я ситуации. Я не могу оставаться, если мое присутствие нежелательно. Я должен вернуться в Англию.

– Если бы вы только задержались ненадолго…

– День-другой уйдут у меня на сборы.

– Пожалуйста, доктор Кен. Вы придали мне мужество. Я нуждаюсь в вас. Не уезжайте пока.

– Я подожду день-другой, – сказал он.

Мне казалось очень важным, чтобы он остался.

* * *

Позже в тот же день ко мне снова зашел Уильям. Он был, как обычно, спокоен и холоден.

– Вы видели доктора Кена? – спросил он.

– Я просила его остаться, – отвечала я с оттенком вызова в голосе.

– И что он ответил?

– Он говорит, что не может остаться. – Я высоко подняла голову. – А я не желаю, чтобы он уезжал.

К моему удивлению, Уильям заметил:

– Пусть уж лучше останется он. А то на его место пришлют кого-нибудь еще хуже.

– Но вы сделали это для него затруднительным. Вы практически приказали ему уехать.

– Только тогда, когда он сам заявил о своем намерении. Вы должны убедить его остаться.

Я слегка усмехнулась. Конечно, остыв, муж уже не хотел, чтобы доктор Кен рассказывал в Англии, как он обращается со мной. Народ рассердится. Люди легко приходят в возбуждение. Доктор Кен расскажет им о бедной принцессе, – их английской принцессе – которой пренебрегает какой-то голландец. И когда придет время – если оно придет – и Вильгельм будет ехать со мной по улицам Лондона, они ему это припомнят.

Мне был ясен ход его мыслей. Он был настолько взбешен женитьбой Зулстайна, что на какое-то время утратил даже способность трезво рассуждать. Он сказал то, чего не следовало говорить, и теперь он не желал чтобы вырвавшиеся у него в горячке слова достигли Англии.

Я повернулась к нему с невольной улыбкой:

– Я пыталась убедить его. Мне кажется, если вы хотите, чтобы он остался, вы должны попросить его сами.

Уильяма это явно озадачило.

– Вы можете сами уговорить его, – сказал он.

– Я пыталась, но я думаю, что вы слишком оскорбили его и ему следует сказать, что вы не возражаете против его присутствия.

Это был странный поворот событий. Я давала советы Уильяму.

– Я повидаюсь с ним, – сказал он.

Да, муж и на самом деле боялся, что, вернувшись в Англию, доктор Кен своими рассказами сможет изрядно изменить в худшую сторону то благоприятное мнение, какое не без стараний самого Вильгельма сложилось о нем у моих земляков.

* * *

Через несколько часов я увидела доктора Кена. Он улыбался.

– Принц был у меня, – сказал он. – Да, он сам пришел ко мне, вместо того чтобы приказать мне явиться к нему. Редкое снисхождение. Он очень настойчиво высказал желание, чтобы я остался. Он объяснил, что был поражен женитьбой своего родственника, для которого у него были другие планы. Но он понимает, что любой священник должен был поступить так в подобных обстоятельствах. Он сказал, что принцессу очень утешают мои наставления и ее бы очень расстроил мой отъезд и поэтому он надеется, что я изменю свое решение.

– И вы изменили его.

Доктор Кен улыбнулся:

– Я сказал, что останусь еще на год, но я дал понять, что меня не удовлетворяет его обращение с вашим высочеством. Это вас удивит, но он даже не возражал мне. Я думал, что он снова скажет, что желал бы избавиться от меня, но он этого не сделал. Он только сказал, что, если я останусь, чтобы угодить принцессе, в Гааге мне будут очень рады.

Итак, доктор Кен остался с нами.

Я, несомненно, изменилась. Я утратила некоторую долю своей кротости. Я поняла, что Уильяму надо постоянно напоминать, что если он и получит английскую корону, то только потому, что я стала его женой.

Я была очень рада, что доктор Кен остался с нами. Он всегда был мне утешением, а как раз в то время я особенно нуждалась в утешении.

Фрэнсис Эпсли вышла замуж за сэра Бенджамена Батхерста. Ей было уже за двадцать, и я знала, что рано или поздно это все равно должно было случиться. Тон ее писем изменился. Чувствовалось, что она очень счастлива в браке, вскоре она забеременела. Она писала, что по-прежнему остается моей дорогой подругой, но в ее жизни появились теперь другие заботы, полностью поглощавшие ее. Я завидовала Фрэнсис и все же радовалась ее счастью. Но она отдалилась от меня, и я знала, что прежней нашей близости не возвратить. А может быть, ее и не было и она существовала только в моем воображении? Ну, что ж, пусть так; все равно наша дружба, пусть даже во многом и воображаемая, доставила мне много радости.

Я тоже хотела любящего мужа, своего собственного ребенка. Но я была замужем за Уильямом. Смогу ли я когда-нибудь возбудить в нем такую любовь, какой сэр Бенджамен любил Фрэнсис? Возможно ли это? Стоит ли мне попытаться?

Я всегда отличалась богатым воображением и начала рисовать себе картины счастливой семейной жизни, которая неожиданно начнется у нас: Уильям внезапно осознает, что он любит меня – он станет совершенно другим, непохожим на того сурового честолюбивого человека, каким я его знала. Окажется, что он просто скрывал свои подлинные чувства под маской суровости, а на самом деле давно любит меня. Именно меня, а не мои права на английскую корону. Странно, но порой я почти начинала верить, что это действительно так и есть.

Впрочем, наши отношения с мужем в этот период действительно стали налаживаться. У нас с Уильямом обнаружился общий интерес. Его страстью было строительство, моей тоже – особенно планировка парков.