Чувства наизнанку - Даша Коэн

туда, куда было указано. И с каждой минутой, проведенной в ванной я все больше напрягалась. Во-первых, все в этой комнате было абсолютно новым и будто бы никогда не использованным. В шкафчике я обнаружила запечатанные ватные палочки и диски. Зубная паста и гели для душа тоже были девственными.

И, во-вторых, вся эта вычурная новизна начала меня не на шутку напрягать. Я надела белоснежный махровый халат и вышла из ванной, а затем прямоходом двинула в кухню, где обнаружила абсолютно пустой холодильник, а в шкафчиках нетронутые крупы, макароны и прочую не обкатанную утварь.

Нахмурилась, но все же рискнула пройти в спальню и заглянуть в гардеробную. Которая была тоже пуста.

— Что не так? — спросил Марк, который все еще валялся в кровати.

— Это твоя квартира?

— Моя, — спокойно ответил Хан и приподнял вопросительно одну бровь.

— Что-то не очень похоже, чтобы ты жил тут.

— Да, потому что я тут и не жил, Таня. Это новая квартира.

— М-м, ну ок.

— Ок.

— А со старой, что не так?

— Она старая, Тань.

— Логично. И как я сразу не догадалась? Ну ладно, — кивнула я, да только все это было уж больно странно.

Отвернулась и ринулась прочь, чтобы найти остальную свою одежду. И почти преуспела, но замерла, когда Марк нежно обнял меня за талию.

— Тань, хорошо, согласен, я напираю и тороплюсь, но давай ты не будешь делать проблемы там, где ее нет, пожалуйста. Я просто хочу, чтобы ты была рядом и нам не шестнадцать, чтобы ходить вокруг да около, а потом еще встречаться под луной пяток лет.

А сам меня все подталкивал по направлению к спальне, заговаривая мне зубы все больше и больше.

— Скажи, мне, ты хочешь быть со мной?

— Хочу, — почти всхлипнула я, так как одна его рука пробралась мне под халат и трусики, ласково проходясь по моей киске.

— Хочешь. Отлично. И я хочу, Таня. Очень хочу.

И толкнулся в меня, давая понять, что он более чем готов.

— Тогда давай вот как поступим, если ты отказываешься сразу кардинально менять свою жизнь ради меня, то мы ничего не будем перевозить, мы купим сюда тебе все новое. Все, что тебе могло бы понадобиться. А дальше ты сама решишь, когда придет время для большего. Идет?

А сам уже ставил меня на колени на кровать, снимая с меня мое одеяние. Всего минута и мои руки связаны за спиной поясом от халата.

— Марк?

— Тише, тише, — ласково прошептал, а затем жестко вдавил меня в подушку, накручивая мои волосы на кулак.

— Ох, — зажмурилась я, когда он принялся медленно порхать пальцами на моем клиторе, пока бедра мои не задрожали от возбуждения.

— Хорошая девочка, сговорчивая. Таня моя…

И всадил в меня свой раскаленный член на всю длину, трахая меня жестко и заставляя жмуриться от запредельного острого и сладкого удовольствия. И мне бы париться, что я стою перед ним в совершенно непристойной позе, да еще и со связанными за спиной руками, но нет. Меня вставляет вот это все, что он творит со мной.

Да, щеки горят от стыда.

Но внутри меня бомбят фейерверки. До такой степени, что на глазах наворачиваются слезы и я просто отлетаю в астрал. Легкие убиты, сердце на куски, мозги до состояния киселя.

Эйфория…

И, в общем, не знаю как, но я поддалась на его льстивые речи и уговоры, а затем поехала в огромный торговый центр, где мы и убили целый день, покупая мне всевозможные вещи. Костюмы, обувь, юбки, блузки, домашнюю одежду, косметику.

Нижнее белье.

На этом пункте Марк чуть не устроил оргию прямо в примерочной кабинке. Как отбилась? Чудо!

И мы уже закончили с планомерным скупанием всего и вся в бесконечных бутиках, как я вдруг замерла у большой витрины, где стоял навороченный мольберт с красками и прочей атрибутикой для рисования.

— Хочешь? — спросил Хан.

— Хочу, — кивнула я и пальцы неожиданно закололо от нетерпения нарисовать его.

Голым.

Вау! Да!

И мой минутный каприз тут же был выполнен. А я тут же закрутила в голове то, как уговорю Марка позировать мне обнаженным.

А уже в конце дня, совершенно выбившись из сил, мы ужинали на открытой веранде очень милого ресторана. И я больше не чувствовала никакого подвоха. Успокоилась. И я и моя душа.

Я просто была счастлива от того, что люблю и, наверное, любима. И пусть Марк не говорил мне тех самых важных слов, но мне было достаточно того, что он делает.

Слова — ничто. Поступки — все.

Так успокаивала меня и Нинка, когда спустя пару дней почти семейной жизни, я рассказала ей как глубоко увязла в этой связи. Она тоже считала, что я зря придираюсь к пустякам. Марк — мой.

А я его Таня.

И точка.

Неделя прошла. И между нами уже было столько всего. Нежности. Страсти. Бесконечных разговоров. Прикосновений. Жарких взглядов и непристойных сообщений на совещаниях. Бессонных ночей. Завтраков и ужинов, приготовленных вместе. Смеха.

И любви…

А на восьмой день наших отношений ко мне в коридоре неожиданно подошла секретарша Хана и задала вопрос в лоб:

— Тань, колись, что у вас с Германовичем?

— Что? — задохнулась я, но тут же заломила руки, выдавая себя с головой.

— Да ладно тебе, все же ясно, как белый день!

— Алина, тебе все кажется, ничего между нами нет, — нервно облизнулась я и оглянулась по сторонам.

— А чего ты так покраснела?

— Я? — и тут же прижала ладошки к горящим щекам.

— Да не переживай, не сдам я тебя никому. Наш Хан крутой, сама бы ему отдалась и по-доброму тебе завидую. Так что, бери от жизни все, — подмигнула, усмехнулась и похлопала меня по плечу.

А я ничего ответить не смогла. Только улыбнулась застенчиво и опустила глаза в пол, признавая свое грехопадение.

Эх, Таня…

Глава 21. О том, как все бывает тип-топ…

Таня

— Что ты так хитро смотришь на меня? — улыбается Хан, сидя на диване и печатая что-то в ноутбуке.

— У меня к тебе просьба, — покусывая губы и дико нервничая, произношу все-таки я.

— Я весь во внимании.

— Ты бы мог раздеться?

— Мог, — тянет Марк, — я вообще бы дома все время только голышом ходил, если бы ты позволила.

— Нет, все время мне не надо, — качаю головой, — а то у меня мозги вспухнут.

— От моей красоты? — хохочет.

— От твоей красоты, — соглашаюсь я, а сама глаз не могу от него отвести, потому что Марк Хан идеален. А