Огненная дева - Дженнифер МакМахон

Эррол рассмеялся:

– Ты не сможешь сохранить такой секрет в тайне от меня, маленькая Э.

Она снимает ключ с шеи, наклоняется, вставляет его в замок и поворачивает. Дверца распахивается, как будто что-то толкает ее с другой стороны. Змея в банке; Некко видела этот фокус раньше.

Впрочем, совсем не змея. В шкафчике лежит большой конверт из плотной коричневой бумаги, и больше ничего. Некко берет конверт и удивляется, какой он легкий. Она ожидала чего-то более существенного. Она открывает клапан и сует руку внутрь. Ее пальцы немного дрожат.

– Что там? – Тео наклоняется, чтобы лучше видеть.

– Не знаю, – говорит Некко. – Какие-то бумаги.

– Мы должны забрать их и побыстрее убраться отсюда. Прочитаешь их в автомобиле.

Некко слушает вполуха. Гермес был последним, кто прикасался к этим бумагам, и ей кажется, что они усеяны призрачными отпечатками его пальцев, петельками и спиралями, принадлежавшими ему одному. Мэттью Стэнтон, сын губернатора.

Она достает пачку бумаги и пролистывает ее. Наверху лежит записка: «Встреча в библиотеке Эшфорда в 13.00, секция мистики». Вчерашняя дата была нацарапана внизу и обведена кружком. Это было частью его сюрприза. Он собирался отвести Некко в библиотеку и встретиться с кем-то, но с кем? Теперь она никогда не узнает.

Внизу лежат фотокопии газетных статей, листы формата А4, покрытые знакомым почерком Гермеса («Твой почерк похож на отпечатки птичьих лапок, – однажды сказала она ему, – как будто на странице танцевала крошечная ласточка»), и фотография голубого дома с каменной дорожкой. Некко сразу же узнает этот дом. Ее палец скользит по дорожке и легко стучит в парадную дверь. Тук-тук, есть кто дома? Если она откроет дверь, то увидит папино любимое кресло, столик с его трубкой и табаком, диван с просевшими пружинами, на котором валяется Эррол с книжкой комиксов.

– Что это? – спрашивает Тео, вглядываясь в фотографию.

– Это мой дом, – отвечает Некко. Голос звучит так, словно принадлежит кому-то другому. Она думает о кукле Надежде, о том, как она говорила и пела, и представляет, что ее собственный голос такой же писклявый и гулкий, как у куклы.

– Погоди, у тебя есть дом? Я думала, ты живешь в том старом автомобиле.

– Это дом, где я выросла. Он был разрушен во время Потопа.

– Какого еще потопа? – Тео вопросительно поднимает брови.

– Так его называла моя мама. Потоп разрушил наш дом, убил моего отца и брата. Когда прорвало дамбу.

Тео качает головой.

– Думаю, такого никогда не было. Я делала целый проект по этой дамбе. Она была построена в 1836 году для снабжения фабрики энергией, а потом перестроена армейскими инженерами в 1939 году. Дамба совершенно надежна.

– Моя мать… – говорит Некко и хмурится. – У нее был странный взгляд на вещи; иногда она как будто выдумывала их. Когда она рассказывала истории, приходилось потрудиться, чтобы найти кусочки правды.

Она переходит к фотокопии газетной статьи от 17 июня 1975 года, где речь идет об убийстве и самоубийстве. Некко читает ее и постепенно понимает, что там говорится о ее бабушке и дедушке. Они не погибли в автомобильной аварии. То, что Некко узнает, ужасает ее. Взгляд останавливается на цитате из показаний соседки: «Майлз прибежал к нам в истерике и весь в крови, – сообщила репортерам миссис Ричардсон. – Он сказал, что человек в маске цыпленка убил его мать».

Некко делает судорожный вдох.

«Это Король Лжи, – говорила ее мать. – Человек с сердцем шакала. У него есть много имен: Человек-Цыпленок, Змеиный Глаз… И что хуже всего: это он устроил Великий Потоп. И другие ужасные вещи, вроде того, что произошло с твоими бабушкой и дедушкой».

Некко чувствует, что комната уменьшается в размерах. Все падает у нее из рук, бумаги летят на пол. Там, искаженное растровой графикой на фотокопии газетной статьи, она видит лицо своего отца, который смотрит на нее.

ПРОФЕССОР КОЛЛЕДЖА РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА В СВЯЗИ С ИСЧЕЗНОВЕНИЕМ ЕГО ЖЕНЫ И ДОЧЕРИ ЕСТЬ ПОДОЗРЕНИЕ В УБИЙСТВЕ

– Все в порядке, девушки? – К ним подходит человек с логотипом центра семейного досуга в рубашке с круглым воротом. Он смотрит на разбросанные листы, на статью с лицом ее отца.

«Все в порядке?»

Боль молнией пронзает старый шрам на затылке и распространяется внутри черепа. Некко чувствует, как волны захлестывают ее и затягивают вниз. Она кашляет и давится, но не сопротивляется. Она позволяет темной воде увлечь себя на дно.

Лицо Некко обмякло, глаза не видны за стеклами зеркальных очков. Бумаги, которые она держала в руках, разбросаны у ног.

– Некко? – говорит Тео, но Некко не реагирует и вроде бы даже не слышит ее.

Вот черт. Неподходящее время для того, чтобы впадать в ступор.

Тео снимает очки Некко. Ее невидящий взгляд сфокусирован на упавших бумагах.

– Эй, Огненная Дева, ты тут?

– Человек-Цыпленок, – говорит Некко. – Он был настоящий.

– Она под кайфом? – спрашивает у Тео человек из кегельбана. Его кожа кажется желтой в свете мигающих флуоресцентных ламп. Волосы небрежно зачесаны назад, и от него разит алкоголем, словно он обрызгался водкой и добавил дешевого одеколона. – Наркоманка?

– Нет, сэр, – говорит Тео с сильно бьющимся сердцем. – Она в порядке, просто устала. И ничего не ела с самого утра. Низкий сахар в крови, понимаете?

Она вспоминает о витаминах для беременных; бывает ли у беременных женщин недостаток сахара в крови?

* * *

– Давай, Некко. – Тео гладит лицо девушки и в очередной раз поражается ее экзотичной внешности из-за макияжа, наложенного Пруденс. Настоящая умпа-лумпа[10]. – Некко?

Некко поворачивается к Тео; ее ресницы слабо подрагивают.

– Да?

– Видите, с ней все в порядке, – обращается Тео к мужчине из кегельбана.

– Мне не кажется, что она в порядке. Лучше я вызову «Скорую помощь», – отвечает он и начинает нажимать кнопки на мобильном телефоне.

– Пожалуйста, не надо, – говорит Тео. – Мы уже уходим. С ней все будет в порядке, честное слово.

Но мужчина уже говорит в трубку и описывает ситуацию диспетчеру. Он предлагает вызвать врачей и полицию. «Похоже на наркотическое отравление», – уверенно говорит он.

Тео поспешно собирает разбросанные на полу бумаги и толкает Некко.

– Нам нужно уходить, – шепчет Тео застывшей девушке и направляет ее к выходу, мимо кегельбана и по пандусу к автостоянке, где миссис Смолл ждет их в своем автомобиле. Тео открывает заднюю дверь, и Некко вваливается внутрь, нелепо скособочив парик. Она прислоняется к двери с другой стороны и закрывает глаза.