100 великих российских актеров - Вячеслав Бондаренко

Алиса Георгиевна Коонен родилась 17 октября 1889 года в Москве в семье присяжного поверенного и пианистки, по происхождению выходцев из Бельгии. Актрисой она мечтала стать с детства, в юности была страстной поклонницей В.И. Качалова и уже в 16-летнем возрасте стала одной из двенадцати «учениц» МХТ. Дебютом Алисы 26 сентября 1906 года стала роль Гостьи в «Горе от ума» на сцене этого театра, а первым крупным успехом – Митиль в «Синей птице» М. Метерлинка (1908). Заней последовали роли Маши в «Живом трупе» Л. Н. Толстого, Офелии в «Гамлете» У. Шекспира и Анитры в «Пере Гюнте» Г. Ибсена. Успех к молодой актрисе пришел сразу, и успех большой, безоговорочный. «Восхитительна Анитра г-жи Коонен, ее танцы, ее дикая грация и наивная греховность – все это красиво, верно», – писала критика. Коонен рано начали сравнивать с великими трагедийными актрисами Европы – француженкой Рашель и итальянкой Элеонорой Дузе.

Рано начала сниматься Коонен и в кино, хотя карьеру кинозвезды сознательно отвергла. Один из героев этой книги, пионер киноискусства России Владимир Гардин так вспоминал совместную работу с ней: «Трудно было найти в Москве более даровитую артистку, в то же время отличавшуюся столь виртуозной техникой в самых разнообразных ролях. Коонен удивительно относилась к делу. Загримированная, одетая, без опоздания приезжала она на съемку и, сказав на прощанье несколько слов Таирову, начинала свой тренинг. Он состоял в беге по круговой аллее садика. Лицо у нее светлело, глаза загорались, дыханье становилось частым, ноздри нервно вздрагивали, и она радостно буйно встряхивала головой. Не надо было кричать “Приготовились!”. Она была всегда готова, всегда собрана, как Вера Федоровна [Комиссаржевская. – Авт.]. Может ли быть лучшее сравнение для артистки!»

Алиса Коонен. Справа – в роли Федры в одноименной трагедии Ж. Расина. 1922–1923 гг.

Но ранний период творчества актрисы продолжался недолго. Несмотря на глубочайшее уважение, которое актриса питала к К. С. Станиславскому (она была одной из его любимых учениц), «актрисой МХТ» в полном смысле слова Коонен не стала – ей нужен был другой постановщик, такой, «в режиссуре которого нашли бы конкретное выражение мои смутные мечты об искусстве больших страстей, искусстве больших обобщений». В поисках «своей сцены» Алиса Коонен в 1913-м перешла в Свободный театр К.А. Марджанова, где познакомилась с будущим мужем Александром Таировым – он был режиссером обоих спектаклей, в которых играла актриса. День их знакомства стал днем рождения одного из самых прославленных театральных тандемов XX столетия. В декабре 1914-го, когда Таиров создал свой Камерный театр, Коонен стала его примой и проработала там 35 лет. По образному выражению, Таиров стал умом и волей Камерного, а Коонен – его сердцем. Причем сам Таиров в своих «Записках режиссера» прямо указывал – если бы не Коонен, «ни один из замыслов театра так и не перекинулся бы тогда через рампу». Создание театра «чистых жанров» комедии и трагедии (мистерии и арлекинады, следуя терминологии Таирова), приветствовали все театралы Москвы.

Первый же спектакль «Сакунтала» великого индийского драматурга Калидасы прошел триумфально – после занавеса за кулисы к Коонен с поздравлениями пришла сама Ермолова, а на следующий день Коонен получила от нее фотографию с надписью: «Милой звездочке Алисе Георгиевне. В добрый путь». Самыми яркими ролями Коонен в Камерном стали Саломея («Саломея» О. Уайльда, 1917), Адриенна Лекуврер («Адриенна Лекуврер» Э. Скрибаи Г. Легуве, 1919), Джульетта («Ромео и Джульетта» У. Шекспира, 1921), Федра («Федра» Ж. Расина, 1922), Катерина («Гроза» А.Н. Островского, 1924), Комиссар («Оптимистическая трагедия» В.В. Вишневского, 1933). А вершин из этого списка несколько. Это Саломея, сыгранная на переломе эпох, 22 октября 1917-го, – чувственная и целомудренная одновременно; это Адриенна Лекуврер – роль, которую Коонен играла без дублерши 29 лет, прекрасно передавая страсти своей героини – великой трагической актрисы начала XVIII столетия, не мыслящей жизни без театра (симптоматично, что после Коонен десятки лет ни один (!) российский театр не замахивался на эту роль). Своеобразным продолжением и развитием этой роли стала Федра, сыгранная Коонен в традициях классической высокой трагедии. В легенду вошли огненно-рыжие волосы, кроваво-красный плащ, котурны и скорбное лицо-маска Федры – Коонен. Навсегда осталась в истории театра и «Оптимистическая трагедия», которая писалась Всеволодом Вишневским в расчете на Коонен, причем название пьесы придумала именно актриса. А вершиной «легкого» творчества Коонен стала оперетта «Жирофле-Жирофля» Ш. Лекока (1922).

«Золотым веком» Камерного театра стали 1920-е и отчасти 1930-е годы. На протяжении этих десятилетий театр много гастролировал в Европе и даже получил от наркома иностранных дел СССР М.М. Литвинова шутливое прозвище «полпреда Советского Союза». Несмотря на огромный успех и заслуженный авторитет в театральном мире, Камерный театр все время балансировал на краю пропасти – в 1929-м Сталин назвал его «действительно буржуазным», семь лет спустя уничтожающей критике подверглась поставленная на сцене Камерного опера-фарс «Богатыри» (в «Правде» появилась разгромная статья «Театр, чуждый народу»). И тем не менее до поры до времени Камерный не только «не трогали», но и поощряли: Таирову и Коонен присвоили звания заслуженных артистов республики, оба были награждены орденами (соответственно Ленина и Трудового Красного Знамени). Для многих московских театралов Камерный наряду с Театром имени Вахтангова был своего рода глотком свежего воздуха, оазисом независимости и творческой свободы.

Во время Великой Отечественной Камерный театр был эвакуирован из Москвы, но в октябре 1943-го вернулся в столицу. Творческих поражений в репертуаре театра не было и впредь. Достаточно сказать, что пьеса одного из величайших английских драматургов XX века Д.Б. Пристли «Инспектор пришел» состоялась в Камерном театре раньше, чем в Лондоне, причем на премьере присутствовал автор. На новый, 1948 год великая Александра Яблочкина прислала Коонен в подарок веер Ермоловой с письмом: «Мне хочется доставить Вам, любимая Алиса Георгиевна, радость и утешение, если я достигну этого – я буду счастлива!.. Посылаю Вам веер М.Н. Ермоловой, который она мне лично подарила. Я его берегла, как реликвию, и мне хочется еще при моей жизни передать это той, которой из всех наших советских актрис удалось продолжить линию трагедии, где Ермолова была так совершенна и велика. Глядя на этот веер, вспоминайте наш идеал, наше знамя – великую Ермолову, оценившую Ваш талант еще в Вашей ранней сценической молодости, и о ее младшем скромном товарище, полюбившей Вас всем сердцем, как чудесного человека и прекрасную виртуозную артистку, доставляющую мне много радости своим талантом и обаянием».

Но 1949 год поставил точку в истории Камерного. 29 января 1949 года в «Правде» появилась статья «Об одной антипатриотической группе театральных критиков», после которой стало понятно – дни Камерного театра сочтены. 29 мая 1949 года в последний раз прошла выдержавшая почти 800 представлений «Адриенна Лекуврер». «Этот спектакль остался в моей памяти на всю жизнь, – писала Коонен. – Вспоминают его до сих пор и зрители, которые на нем присутствовали. Как ни странно, но в тот вечер я играла с каким-то особым восторгом, в каком-то упоении, забыв обо всем на свете. На своих спектаклях я всегда ощущала очень тесный контакт со зрителями и всю мою актерскую жизнь считала их своими самыми близкими друзьями – им я отдавала все самое дорогое, самые сокровенные чувства и мысли. И эта близость с публикой очень много давала мне для творчества. В тот последний вечер в театре контакт со зрителями был особенно ощутимым – моя Адриенна, казалось, жила в самой гуще зала… Наступивший день показался нам странным и страшным – ни Таирову, ни мне не надо было идти в театр…»