Супергерой для миллиардерши - Лия Аштон

Хотя Том, по понятным причинам, вел себя осторожно – совсем не тот веселый, шумный парень, каким его помнил Ангус. Проявление ПТСР? Может быть. Но Ангус догадывался, что сегодня это, в основном, его вина.

Том не знал, чего ожидать от друга, который так неожиданно вернулся в его мир.

Ангус его не винил. Какое-то время они оба молча потягивали пиво и наблюдали за детьми.

– Скотт вытянулся, – заметил Ангус, просто чтобы что-то сказать.

– Да. Думаю, Эмбер тоже будет высокой, – ответил Том.

– Дружище, – попытался объясниться Ангус. – Мне очень жаль, что…

– Да, – прервал его Том. – Это было не очень достойно.

– Прости меня.

– Я знаю, – вздохнул его друг. – Знаю, я не рассказывал тебе, что на самом деле происходит, не все, но надеялся, что ты спросишь.

Ангус кивнул.

– Я был… – начал он, но не подобрал правильных слов. – Я думал… – Тоже не то. – Я не понимал, – в конце концов продолжил он. – Абсолютно не понимал.

Том улыбнулся, немного щурясь заходящему солнцу, которое выглядывало из-за деревьев вдоль ограды.

– Ты все еще не понимаешь, – сказал он.

– Нет, – согласился Ангус. – Прости, не понимаю.

Том бросил резкий взгляд.

– Хватит извиняться, или тебе придется уйти.

Этот комментарий был так в духе старого Тома, что Ангус усмехнулся и поднял вверх руку со стаканом в притворном оборонительном жесте.

– Хорошо, в общем, ты понял, что мне очень жаль.

Том кивнул.

– Мне было трудно рассказать тебе, – признался Том. – Особенно тебе. Мы вместе служили в спецподразделении, столько всего преодолели, а я вдруг так оплошал. Ты все еще был сильным, а я оказался слабым. Неудачником.

– Нет, Том!

Теперь его друг поднял руку.

– Нет, я знаю. Я не считаю себя неудачником из-за проблем с психическим здоровьем – у меня отличный терапевт, которая помогла мне понять это. – Он помолчал. – На самом деле она помогла мне со многими вещами. Перепрограммировать мысли и реакции в определенных ситуациях. Мне до сих пор изредка снятся плохие сны, но в целом все хорошо.

Ангус улыбнулся:

– Я это вижу. – В поведении Тома действительно появились непринужденность и спокойствие. – Но ты когда-нибудь по этому скучаешь?

По вызову, которому они должны были противостоять. По адреналину.

Том улыбнулся:

– Я знал, что ты спросишь. Но ответ простой: нет. У меня новая карьера. Я недавно зарегистрировал собственную строительную компанию, и бизнес идет хорошо. У меня свободный график работы, я могу больше времени проводить с детьми… это здорово. – Он выпил последний глоток пива. – Но ты всегда смотрел на это по-другому, разве нет? Для тебя служба больше, чем просто карьера. Это твоя жизнь.

Это твоя жизнь.

Действительно?

Ангус подумал о последних пяти неделях и комплексных международных учениях с союзниками Австралии, в которых принимал участие. Было тяжело, сложно, и он чертовски многому научился.

И он любил это. Каждую секунду.

Так что да, служба в спецподразделении – это его жизнь. После смерти отца он мечтал только об этом, и теперь он этого добился.

Но, возможно, впервые он должен был задать себе другой вопрос. Военная служба – это вся его жизнь? Все, чего он хочет?

Знакомый музыкальный перезвон выдернул Айви из прекрасного глубокого сна. Она моргнула и уставилась на потолок. Яркий свет проникал в окно комнаты – но чего еще ожидать в самый разгар почти по-летнему жаркого воскресенья.

Айви спустила ноги с дивана и босиком прошлепала по коридору к домофону у входной двери.

– Да?

– Это Ангус. – Все тот же восхитительный голос, каким она его помнила. – Ты в порядке?

– Конечно, – удивилась она. – Почему нет?

– Ты не ответила на телефонный звонок, – сказал он. – Могу я ненадолго зайти?

Она нажала на кнопку, потом открыла входную дверь и направилась на кухню.

Айви взяла компакт-диск, на который ей в клинике записали результаты УЗИ, и проверила телефон. Три пропущенных звонка от Ангуса: телефон стоял на бесшумном режиме, пока она спала.

Почему-то это заставило ее улыбнуться. Тяжелые шаги Ангуса приближались по коридору. Он вошел и показался Айви больше. Даже выше.

Одет он был в белую футболку, темные шорты и вьетнамки. За время его отсутствия очень потеплело, и сегодня погода напоминала летнюю. На Айви была девчачья версия его наряда – белые шорты, красная майка, никакой обуви. Айви не ждала сегодня гостей и знала, что выглядела растрепанной после сна, но с Ангусом она все равно чувствовала себя самой потрясающей женщиной.

Может быть, он на всех женщин так смотрит?

– Уже толкается? – спросил он.

Ангус казался каким-то… другим. Он всегда был таким расслабленным, уверенным, спокойным – но не сегодня.

Она покачала головой:

– Еще нет. Пара лишних килограммов, но я не могу винить в этом малыша. – Айви протянула компакт-диск. – Вот, держи. Раз уж ты приехал, чтобы убедиться, что я все еще дышу. Не уверена, видел ли ты фотографию, которую я отправила тебе по электронной почте, но здесь все остальные. Лично я думаю, что 3D-изображения немного жутковаты.

– Спасибо. – Он несколько раз повернул компакт-диск в руках. – Я не просто пришел проверить, как ты. Я звонил, потому что хотел поговорить.

– Хорошо, – сказала Айви и указала сначала на диван, потом на барные стулья. – Присядешь?

Он покачал головой:

– Нет, я… – Он щелкнул по компакт-диску несколько раз. – Айви, – сказал он. – Я хочу поговорить с тобой о моем отце.

Такого поворота Айви никак не ожидала, но послушно кивнула.

– Я рассказал тебе, что мой отец умер, когда мне было семнадцать, – продолжил Ангус. – Но я не говорил, что произошло.

– Ты сказал, что все случилось внезапно, – вспомнила Айви.

– Да. Хотя это не был несчастный случай или болезнь – он прыгнул под поезд в тот день, когда понял, что потерял семейный бизнес.

– О, Ангус. – Айви инстинктивно шагнула к нему.

Но он покачал головой:

– Раньше я так им гордился. Он начинал с одного мебельного магазинчика, а потом их было уже тридцать. Он перевез нас из ветхого дома в особняк. Но это и оказалось проблемой: он слишком расширил бизнес. Взял на себя слишком много. – Ангус пожал плечами. – Это то, чего я никак не могу понять. Я знаю, он мог бы начать все заново. У него и раньше ничего не было, а маме и мне было наплевать на шикарный дом, школу и машину. Я все еще зол на него из-за этого. – Он надолго замолчал.