Ни о чем не жалея - Кэт Мартин

Лопатка задрожала в ее руках. Тревога вновь, уже в который раз, охватила душу. Отогнав ее от себя, Кейт еще крепче сжала ручку лопатки и снова принялась копать, осторожно высвобождая из песка предмет, который приняла за старенький ящик с обитыми медью углами. Внезапно на песок упала тень. Кейт подняла голову и сдвинула со лба соломенную шляпу с узкими полями, чтобы посмотреть, кто тут стоит.

– Вы что-то чересчур бледная, Кейт, – послышался голос Джеффри Сент-Энтони. Он стоял рядом с Кейт и с беспокойством смотрел на нее. За долгие часы, проведенные под жарким солнцем, волосы его выгорели и теперь были гораздо светлее, чем перед отъездом из Англии, а кожа, до того светлая, теперь приобрела загорелый оттенок, что делало Джеффри старше и красивее. – Вы не должны так много работать. Я знаю, вы себя в последнее время плохо чувствуете. Я спросил Марубу, что с вами, и она сказала, что в последние несколько недель вас постоянно тошнит.

Марубой звали молодую темнокожую девушку, которую они наняли в помощь Эстер Уилмот – кухарке-англичанке, отправившейся в экспедицию.

– Со мной все в порядке, – возразила Кейт и в этот момент в очередной раз почувствовала, как к горлу подступила тошнота. – Просто я что-то не то съела. Такое здесь иногда случается. Через денек-другой все будет хорошо.

– А ваш отец об этом знает? Сомневаюсь. Единственное, что он замечает, – это какая территория перекопана за день и сколько предметов найдено.

– У моего отца очень много дел. Ему не до того, чтобы следить, что я должна есть, а что нет.

– Даже если это так, мне кажется, вы не должны работать на солнце до тех пор, пока не станете чувствовать себя лучше.

Прикрыв глаза от солнца рукой, Кейт взглянула на Джеффри. У него было приятное лицо, гладко выбритое, с прямым носом и выцветшими бровями. В данный момент на этом лице было написано крайнее беспокойство. В какой-то степени Кейт было приятно, что нашелся человек, который о ней беспокоится. Она не привыкла к такой заботе. Рэнд...

Кейт поспешно выбросила образ Рэнда и все мысли о нем из головы.

– Я очень признательна вам за заботу, Джеффри, правда. Я считаю вас своим настоящим другом, но со мной и в самом деле все в порядке.

Джеффри нахмурился, однако возражать не стал. Пристально взглянув на Кейт, он что-то буркнул себе под нос – что именно, Кейт не расслышала – и пошел прочь.

В тот вечер за ужином она поела с деланным аппетитом, специально чтобы Джеффри видел. Утром ее, как обычно, тошнило, и Кейт постаралась отойти подальше от лагеря, чтобы Джеффри этого не заметил. Один день сменялся другим. Тошнота по утрам не проходила, но Кейт заметила, что, если есть понемногу, она продолжалась всего пару часов.

И все же Кейт беспокоило не собственное самочувствие, а то, что ей делать дальше.

Сидя в тот вечер перед лагерным костром, глядя на поднимающиеся вверх оранжево-желтые язычки пламени и прислушиваясь к стрекоту насекомых, Кейт обвела взглядом лагерь: с полдюжины палаток, раскинувшихся кругом на открытом месте в дальнем конце пляжа. В палатке, которую она занимала, стояли лишь узкая кровать, складной стул да грубо сколоченный стол. На нем – тазик с кувшином и крошечный портрет матери в серебряной рамке.

Отдельные палатки занимали лорд Талмидж, лорд Джеффри, сэр Монти и, естественно, отец. Кухарка жила в одной палатке с Марубой, а остальные слуги спали на соломенных тюфяках, лежавших прямо на земле. Нанятые ими туземцы поселились неподалеку от лагеря. Там они разводили костер, на котором готовили пищу, и там же ели.

Сидя на пустом перевернутом бочонке, служившем ей стулом, и глядя на костер, Кейт машинально прижала руку к все еще плоскому животу. Через несколько месяцев ее беременность станет заметной. Грудь уже набухла, и соски немного болели. Остров расположен за тридевять земель от материка, и некому будет помочь ей, когда ребенку придет время появиться на свет.

О Господи, что же ей делать?

Кейт подумала о Рэнде – наверное, уже в тысячный раз после того, как уехала из Англии. Она даже не представляла, что будет так по нему скучать, но понимала: то, что они расстались, к лучшему.

Рэнд не готов жениться. Кейт даже не была уверена в том, что, расскажи она ему про ребенка, он предложит ей выйти за него замуж. А если бы даже и предложил, из нее выйдет никудышная герцогиня. Жизнь жены аристократа, скучная, никчемная, наполненная всевозможными светскими обязанностями, которые надлежит выполнять, не для нее. Кейт превыше всего ценила свободу, а выйдя замуж за Рэнда, человека властного, не терпящего возражений, она бы ее потеряла.

Они с Рэндом абсолютно не подходят друг другу, это она знала с самого начала их знакомства.

Кроме того, не давала покоя мысль об отце. Сейчас она нужна ему больше, чем когда бы то ни было, и она просто не может его бросить.

К горлу подступил комок, и Кейт почувствовала, что в груди начала закипать злость на саму себя. Как она могла влюбиться в Рэнда? Ведь с самого начала почувствовала исходящую от него опасность! Она не должна была забывать о необходимости быть осторожной.

А вместо этого она каждую ночь лежала на своей узкой койке и думала о нем, вспоминала его жаркие, страстные поцелуи и мечтала вновь испытать их сладость.

Что бы он сказал, если бы узнал о ребенке? Что бы предпринял?

Внезапно Кейт почувствовала, как по спине ее пробежал холодок. А что, если герцог Белдон, узнав о том, что у нее будет от него ребенок, быть может, сын, который со временем унаследует герцогский титул, потребует, чтобы она вышла за него замуж?

Или, того хуже, изыщет способ забрать у нее малыша?

Кейт содрогнулась от ужаса и мысленно поклялась себе, что никогда ему не расскажет. На секунду она испытала чувство вины оттого, что собирается лишить Рэнда его ребенка. И в то же время она понимала, что должна поступить именно так.

Но что же ей делать сейчас? Отец придет в ужас, узнав о том, что она беременна, будучи не замужем. Наверняка, когда об этом станет известно, разразится громкий скандал, который погубит его безупречную репутацию. Все результаты, полученные за долгие годы напряженных исследований, померкнут перед позором, который навлекла на себя его дочь. А что будет с бедным невинным младенцем? Его сочтут незаконнорожденным, и путь в великосветское общество будет закрыт для него навсегда.

Кейт почувствовала, как ее кожа покрылась мурашками, хотя ночь выдалась тихой и на редкость теплой. Если бы она могла с кем-то поговорить об этом, попросить совета. Внезапно в памяти Кейт всплыли смеющиеся голубые глаза Мэгги Саттон, и Кейт ужасно захотелось увидеть женщину, которую она считала своей самой близкой подругой. Но Мэгги далеко, а на острове подруг у нее нет, и ей не к кому обратиться за советом.

«Я непременно что-нибудь придумаю», – попыталась успокоить себя Кейт. Она страстно хотела этого ребенка: Кейт всегда любила детей. Однако до того, как злосчастная судьба свела ее с Рэндом, никогда не думала, что ей выпадет счастье их иметь. Она уже любила этого ребенка и знала, что непременно отыщет способ защитить его.