Совместно нажитое - Ирина Мясникова

– Привет, Маринка! Как живешь? – спросила она. – Никак рыжая?!

– Плохо, баб Вер, живу, хоть и рыжая, скучно без работы сидеть. Да и деньги тают. Никогда не думала, что я столько трачу! За квартиру, конечно, много уходит. Гонорар адвокату опять же. То одно, то другое. Мой Рукожоп нам с адвокатом не даёт расслабиться. Да и цены повысили, еда безумно дорогая стала. Рыба особенно. Про вино даже не говорю. Придётся завязать. – Марина хихикнула. – А тут ещё пломба выпала, так к зубному сходила. Дантисты настоящие грабители! И это, баб Вер, я пошла не в свою дорогую клинику, куда обычно хожу, а тут у меня неподалеку. Но самое главное я же ещё пошлину гигантскую за раздел имущества заплатила. У государства губа не дура.

– Эка новость! Наше государство никогда не упустит у населения в карманах поживиться, а вот если пошлина гигантская, значит и имущество неплохое. Разделишь его рано или поздно, всё, что можно, продашь, остальное по сусекам припячешь, богатая станешь. – Баба Вера хитро ухмыльнулась.

– Так то, когда ещё будет! Кто ж хорошее имущество так запросто разделить позволит? Адвокаты всё договориться никак не могут, всё торгуются чуть не до драки. А мне, пока они там делят эту шкуру, уже повеситься хочется без дела в четырех стенах.

– Правильно, не твоё это – без дела сидеть. Я тут со своей дочей о тебе поговорила. Она в банке кадрами заведует. Сейчас это модно называется – директор чего-то там. Тьфу! Теперь куда ни плюнь, везде директор или менеджер. И юрист ещё с бухгалтером. Ни инженера, ни рабочего.

– Ты, баб Вер, как всегда глядишь в корень. – Марина рассмеялась.

– Так вот. Девка моя твоей историей прониклась.

– Да, какая там история! – Марина махнула рукой. – Ушла от мужа, теперь сижу в схроне, как партизан, боюсь нос высунуть.

– Не перебивай старших. Есть для тебя работа. В банке. Тепло, светло, уютно. За столом у компьютера, в костюме. Для начала менеджером, тьфу, чтоб тебя, по работе с особыми клиентами. Забыла, как их зовут. То ли прима, то ли ещё как…

– Премьер? – вставила Кристина.

– Вроде того, или премиум, короче «важняк», как мой внук говорит. Деньги не Бог весть какие, но работа с перспективами. Может, со временем начальником отделения станешь. Это для тебя тоже не предел мечтаний, но на безрыбье и жопа соловей! Уж я-то знаю, давно живу. Образование у тебя подходящее. Я доче своей копию твоего диплома и трудовой скинула по этому, как его, ну, неважно, Кристинка помогла.

– А где взяли-то? – удивилась Марина. Диплом и трудовая книжка на всякий случай хранились у неё в маминой банковской ячейке.

– Так у нас в кадрах взяла. Где ж ещё? Там все копии имеются. Доча моя говорит, что для начала, правда, тебя подучить надо. Этим их операциям, ну, это месяц максимум, а то и в две недели можно уложиться. Ты ж у нас девка мозговитая.

– Ой, как здорово! – восторженно пискнула Марина. – Когда приступать?

– Телефон дочи моей запиши. – Баба Вера продиктовала номер и имя отчество. – Звони, договаривайся. На меня сошлись, мол, от мамы вашей.

– Баб Вер! Я тебя люблю. – Марина чмокнула воздух в сантиметре от экрана.

– Я тоже тебя люблю, иначе палец о палец не стукнула бы.

– И я вас люблю, Марина Викторовна, – добавила Кристина.

– О Байкачарове слышно что-нибудь? – на всякий случай поинтересовалась Марина.

– Нет. – Баба Вера вздохнула и потемнела лицом. – Ты за него не переживай. Он мужик. И тоже не пальцем деланный. Не хуже твоего легионера с яйцами. Разберется как-нибудь. – Она хихикнула. – Ты за себя переживай. Всё, пора заканчивать. Ганнушкин по коридорам шарится, не дай Бог, твой голос услышит, сразу инфарктнется. Хороший мужик, хоть и трус!

Баба Вера дала отбой. Марина выключила компьютер и набрала номер дочери бабы Веры. Услышав ответ, представилась и ляпнула:

– Я от мамы вашей, от бабы Веры. Ой!

Женщина в трубке рассмеялась.

– Ничего-ничего мы её тоже все бабой Верой зовём.

Договорились о встрече. Через неделю Марина вышла на новую работу. Время перестало тянуться и поскакало галопом. Ведь Марине пришлось изучать много нового, практически осваивать новую специальность. Операционистки в отделении отнеслись к ней доброжелательно и с уважением. Марина полностью оправдала предположение бабы Веры насчёт собственной мозговитости и буквально через десять дней приступила к непосредственному выполнению служебных обязанностей. Работа её вполне устроила. Банковские продукты показались Марине простецкими и понятными. Эти самые «важняки», как их окрестила баба Вера, оказались людьми в большинстве своем интеллигентными и воспитанными. Конечно, существовала опасность, что среди этих «важняков» могут оказаться какие-то знакомые из прежней жизни Марины, но отделение, куда её определили, находилось на периферии, в спальном районе, и вероятность того, что кто-то из знакомых вдруг пойдет открывать счёт где-то у чёрта на рогах, была минимальной. Плюсом являлось и то, что в её новой банковской работе полностью отсутствовали та ответственность и те риски, которые сопутствовали работе Марины в качестве финансового директора. Соответственно зарплату Марине согласно штатному расписанию определили, на её взгляд, совершенно смешную, в разы меньше, чем она зарабатывала у Ганнушкина, но на оплату аренды квартиры и коммунальных услуг хватило. Правда, обещали премии. Кроме того начальница отделения явно осталась довольна работой новой сотрудницы.

– Ну, наконец-то, кто-то не боится клиентов и говорит с ними на одном языке! – радовалась она.

За всеми этими событиями Марина и не заметила, как наступила весна. Всё ожило, закружилось и замельтешило. Однако в Купчино проход к метро и без того непростой из-за снежных завалов и ледяных горок несколько усложнился, так как обледеневшие дорожки благополучно растаяли, а на их месте образовалась непролазная грязь. Но со временем и грязь подсохла. А накануне Марининого дня рождения ей позвонила адвокат и сообщила, что Марина уже может получить свидетельство о разводе, правда, процесс с разделом имущества ещё далек от своего завершения.

Марина не собиралась как-то отмечать день рождения. Не тот случай, чтобы праздновать, хоть и юбилей. Да и с кем праздновать? Подруг и друзей у неё теперь нет. К маме ехать пока ещё рискованно. Да и как они с мамой отмечать будут? Сядут шампанского выпьют? Так это можно и по телефону устроить. Если конечно им обеим удастся это шампанское открыть. И вообще, что это за праздник такой? Вот радость-то, стала ещё на год старше? Это в пятнадцать лет радость, а никак не в сорок пять, несмотря на пресловутую ягодку. Ягодка наоборот означала, что, как сказал Рукожоп, хризантемы Марины если ещё и не отцвели, то скоро непременно отцветут.

Марина решила, что свидетельство о разводе будет для неё самым главным, самым приятным подарком. Она съездит к адвокату, получит свидетельство, приедет домой, закажет себе на дом суши и, глядя на этот замечательный документ, выпьет не шампанского, ну его к бесу, а белого вина и желательно из бутылки с винтовой пробкой! Вот это будет настоящий праздник. Нет, разумеется, сначала надо будет выставить угощенье девочкам в отделении и по возможности отпроситься пораньше. Так Марина и сделала.