Том 8. Истории периода династий Сун и Юань - Ган Сюэ

находя себе места оттого, что двор так долго не присылает войска для похода на север. Оставаясь регентом севера, этот старый полководец за несколько лет навел в городе порядок и натренировал армию, готовясь к решающей битве с Цзинь. Когда все в городе было доведено до ума, Цзун Цзэ перешел реку и отправился в Хэбэй. Он послал людей, чтобы те связались с повстанцами. Как только предводители ополченцев узнали, что пришел герой войны с царством Цзинь, тут же поспешили навестить его. Они вместе обсудили дальнейшие планы, и ополченцы единодушно согласились уйти под командование Цзун Цзэ. Решив все вопросы, тот, полный воодушевления, отправился обратно в Бяньцзин и сразу написал императору письмо, в котором советовал тому отправить большое войско за реку и приглашал императора вернуться в Бяньцзин и поддержать борьбу против царства Цзинь. Однако откуда у императора такая смелость? Действия Цзун Цзэ были тщетны. В тот раз Цзун Цзэ отправил Ван Яня убедить Сун Гао-Цзуна, но все тоже было пустой затеей.

Цзун Цзэ был так раздражен, что каждый вдох давался с трудом. Впоследствии у него на спине открылась язва, которая не поддавалась лечению. Он знал, что был при смерти, и все бормотал стихи Ду Фу: «Он погиб, не завершив своего дело; и все последовавшие за ним герои горько оплакивали его». Цзун Цзэ не мог сдержать бесконечный поток слез. Летом 1128 года нашей эры 69-летний полководец из всех своих сил выкрикнул: «Перейдите через реку! Перейдите!», и после этого его глаза закрылись.

Великая победа на Янцзы

После смерти Цзун Цзэ на его место был назначен человек по имени Ду Чун. Он был трусом, не осмелившимся даже связаться с ополченцами, не говоря о том, чтобы сражаться с Цзинь. Ду Чун распустил людей. Ополченцы видели всю бесполезность Ду Чуна, и потому разбрелись кто куда. Юэ Фэй, находившийся на тот момент в Бяньцзине, видел, что в борьбе с Цзинь нет никакой надежды, и так же, как и все, не находил себе места. После того, как он расстался с Ван Янем и ушел биться сам, но ввиду малочисленности своих людей вернулся обратно к Ван Яню. Тот дал ему рекомендацию к Цзун Цзэ и Юэ Фэй отправился в Бяньцзин. Он провел несколько успешных боев на юге от Хуанхэ. Однако сейчас, когда Ду Чун не поднимал вопрос о борьбе с Цзинь, Юэ Фэй был опечален. Вскоре Ду Чун узнал, что Цзинь снова начали военные действия. Он больше не мог позволить себе оставаться в городе и потому, собрав своих людей, поспешно отступил в город Цзянькан (нынешний Нанкин, провинция Цзянсу). Так был потерян город Бяньцзин, однако Сун Гао-цзун не только не осудил Ду Чуна, но и приказал тому держать оборону Цзянькана.

Осенью 1128 года царство Цзинь направило большое войско на юг, объявив, что династия Сун должна быть полностью уничтожена. На этот раз лидером войска был четвертый сын императора Цзинь Ваньянь Цзунби, известный также под именем Учжу. Он был сторонником войны, и неизменно был против мирных переговоров с сунской династией. В этот раз возглавляемое им войско двинулось на Янчжоу. Их целью была поимка Сун Гао-цзуна. Император был в ужасе и срочно переехал за реку Янцзы, в город Чжэньцзян. Однако и в этом городе он не чувствовал себя в безопасности, поэтому бежал еще дальше — в город Ханчжоу. Через год, увидев, что цзиньцы так и не перешли через Янцзы, Сун Гао-цзун хотел отправиться на север, в Цзянькан, и осесть там. Перед этим он отправил в город посланника с письмом, в котором просил о мире. Император писал: «Сейчас у меня нет людей, чтобы сражаться, и нет места, куда можно было бы бежать. Мне нет покоя. Я лишь надеюсь, что вы проявите снисхождение и пощадите меня. Я охотно пойду на чиновничью должность, и Цзинь будет единственным правителем в Поднебесной. Прошу вашей милости, сжальтесь!».

Цзинь получили это письмо, но даже и не подумали жалеть Сун Гао-цзуна. Ваньянь Цзунби закончил подготовку и собирался перейти Янцзы. Сун Гао-цзун, словно мышь, бегущая от кота, в страхе бросился наутек: из Цзянькана он бежал в Чжэньцзян, оттуда — в Чанчжоу, и далее — в Ханчжоу. Цзинь, в свою очередь, перешли Янцзы и очень быстро оказались под стенами Цзянькана. В побег бросился и Ду Чун, так что Цзянькан оказался захвачен царством Цзинь. Ду Чун в конечном счете сбежал к ним же. Что же касается императора Сун, то тот был быстрее армии Цзинь: к тому моменту, как Ваньянь Цзунби добрался до Ханчжоу, Сун Гао-цзун был уже в Юэчжоу (ныне Шаосин, провинция Чжэцзян); как только император услышал, что цзиньцы на подходе, он вновь бежал, прибыв в Минчжоу (ныне Нинбо, провинция Чжэцзян), а затем в Динхай (ныне Чжэньхай, провинции Чжэцзян), укрывшись на острове в море. Увидев армию Цзинь позади, Сун Гао-цзун поспешил сесть на корабль и выйти в море. Там он шатался на волнах в страхе и без цели. Однако Ваньянь Цзунби во что бы то ни стало хотел завершить начатое и потому отдал приказ рядовым выйти в море для погони, и не возвращаться без императора.

Но боги были на стороне императора: сильнейший дождь и шквальный ветер закрутили лодки армии Цзинь так, что те потеряли направление. Ваньянь Цзунби был вынужден прекратить погоню. Император же в конечном итоге причалил к городу Вэньчжоу и лишь тогда смог перевести дух. Цзинь преследовали императора очень долго и потому все — от рядовых до офицеров — нещадно выдохлись. Северяне не привыкли к южному климату и местной воде, и потому солдаты массово мучились от расстройства желудка. Ваньянь Цзунби был вынужден подготовиться к отступлению на север. Отступая, он подгонял солдат, а также разрешил брать трофеи. Таким образом, у сунской армии еще оставался шанс отомстить.

Войско Цзинь спешило. Они прибыли в город Чжэньцзян, планируя отсюда перейти Янцзы и вернуться на север. В то время этот город был под защитой храброго и умелого полководца Хань Шичжуна. Еще когда Цзинь отправились на юг за Сун Гао-цзуном, он говорил своим подчиненным: «Рано или поздно войско Цзинь придут, и, чтобы задержать их, мы устроим засаду. И тогда они уже никогда не вернутся!». Он разработал план и все подготовил. Флотилия Цзинь действительно приплыла к городу. Говорят, ее численность была в районе ста тысяч человек. У Хань Шичжуна было лишь восемь тысяч, однако он совсем не боялся.