Секретные поручения - Данил Корецкий

У Ивченко — неполная семья, мать — пьяница, сам он состоит на учете в милиции за употребление наркотиков и кражи велосипедов. Вот пусть милиция и дальше им занимается…

Венчик — ранее ни в чем не замешан, учится хорошо, собирается поступать в институт, отец — главный инженер хлебозавода. Здесь есть поле для профилактики — сообщить в комитет комсомола и папашке на работу, пусть отчитается на парткоме, как воспитывает сына…

С Тряпкиным сложней всего: самый низкий разряд, не учится и не собирается, за границы ездить не помышляет… Что ему сделаешь? Разве что соли на хвост насыпать… Правда, есть начальник смены, есть парторг участка — вот пусть и отвечают за низкий уровень идеологии. Парторгу — выговор без занесения, начальнику смены — строго указать… В следующий раз только этот Тряпкин рот раскроет, как они его самолично задушат!

Уф! Отложив ручку, Агеев перевел дух, пошевелил пальцами, подул на них. Звякнул внутренний телефон.

— Звонит директор шестьдесят третьей школы, — сообщил дежурный. — Хочет проконсультироваться. Соединять?

Черт бы их всех побрал! Он же не по правилам грамматики консультироваться хочет, опять запудрит мозги, а тут и так работы невпроворот! Но шестьдесят третья школа в его оперативном обслуживании, а раз сам директор на проводе — значит, дело серьезное, он может и в райком позвонить, а может, уже звонил: с партией в первую голову «советуются».

— Давай…

Директора звали Николай Петрович. Взволнованным баритоном он сообщил, что два ученика девятого класса разрисовали портреты в учебнике обществоведения, исказив облик руководителей партии и правительства.

— Чей облик? — попытался уточнить Агеев.

— Руководителей, — конспирировался Николай Петрович. — По телефону не могу. Если надо, я сейчас привезу этот учебник…

Агеев с тоской посмотрел на гору картонных папок.

— А скажите, Николай Петрович, — задушевно спросил он, — как вы считаете: это озорство или антисоветская акция?

— Не могу знать, — отозвался озадаченный баритон. — В таких делах вы разбираться поставлены…

— Но своих же учеников вы знаете? — капитан подталкивал неподатливого директора на тот путь, который в данный момент считал правильным. — Они что — обычные школьники или наймиты империализма?

— Нет, нет, что вы! Обычные школьники, комсомольцы, — директор понял, что означает обнаружение в доверенной ему школе «наймитов империализма». — И семьи хорошие… Скорей всего это обычная шалость…

— Тогда вызовите родителей, и пусть они их выдерут за такие шалости! — посоветовал Агеев.

— Это мы сделаем! — обрадованно зачастил Николай Петрович. — Не сомневайтесь!

Спасибо за консультацию!

Агеев облегченно вздохнул и вновь набросился на текущие дела.

Фашистская организация, возглавляемая Родионом Байдаком (кличка Фюрер). Сроки разработки истекли. Надо или получать взыскание, или… Капиллярная ручка бойко забегала по бумаге:

"С помощью целевой вербовки близкой связи Р. Байдака (псевдоним Кирпич) удалось установить, что Р. Байдак и его знакомые Скорченко, Елисеев, Гостицын, Левчиков действительно называют себя фашистами и присвоили Р. Байдаку прозвище Фюрер.

Однако никакой идеологической основы перечисленные лица не имеют, основ теории фашизма не знают и ею не интересуются, литературы по данному вопросу не изучали.

В силу низкого образовательного и культурного уровня Байдак и его знакомые не способны усвоить, а тем более распространять фашистские теории. Название «фашисты» используется ими для устрашения других молодежных группировок и запугивания владельцев коммерческих киосков, с которых они пытаются получать денежную дань. Политическая мотивация в их действиях отсутствует. Таким образом, в данном случае следует считать перечисленных лиц не экстремистской организацией фашистского толка, а хулиганской группой криминальной направленности.

С учетом изложенного полагаю:

1. Дальнейшую разработку группы Р. Байдака и др, прекратить.

2. Информировать о данной группе УВД г. Тиходонска.

3. Источник Кирпич использовать для дальнейшего проникновения в негативно-ориентированную и политически неустойчивую молодежную среду.

Оперуполномоченный 5-го отдела капитан Агеев".

В половине двенадцатого — шквал звонков. По крайней мере два из них подразумевали какие-то активные действия со стороны Агеева. Два часа хождений по кабинетам, ожидания перед запертыми дверями, лихорадочных поисков нужных фраз и убедительных формулировок. Иногда он вдруг словно просыпался, обнаружив, что непринужденно болтает с машинисткой Раечкой, поглаживая глазами ее округлые горячие бедра под летними брюками — а в голове щелкают клавиши и рычажки: пункт такой-то, подпункт такой-то.

В 14.00 обед. Киоскерша с розовым напальчником, упругость свежих газет на никем еще не смятых перегибах, шестнадцать магазинных пельменей, салат из свежих помидоров, раздатчица Вика и тонкие синие жилки на ее бледных ногах. Под халатом скрываются висячие треугольные груди, похожие на клапаны почтовых конвертов.

Все сегодняшние встречи перенесены в явочную квартиру на Кавказской улице. Людей слишком много. Лоточник, почтальон, студент, гример из драматического театра…

От большинства из них (за малым исключением) толку никакого. Это мусор, который остается на чайном ситечке, все лучшее проходит сквозь и занимается своим делом.

Так по крайней мере кажется самому Агееву. Тем же, кто наверху, кто пристально следит, чтобы капитан активнее работал с людьми, кто поощряет инициативу, время от времени запуская вожжу ему между ног, — им, возможно, виднее. С высоты.

Возможно, из этих тысяч «ничего» и складывается какое-то «нечто».

…Агеевская явка — это самая обычная жилплощадь. «Сдается однокомнатная изолированная квартира в центре, все удобства, телефон, после ремонта, чисто, недорого». Служебных квартир у Управления не хватает — так Агееву и сказали.

«Сейчас не те времена», — туманно выразился Заишный, хлопая после каждого слова ладонью по столу. То ли он надеялся, что скоро вернутся «те» времена, то ли считал, что настоящую конспиративную квартиру такому кретину, как Агеев, доверять нельзя.

Эту «хату» капитан выбрал, изучив большое число объявлений. Удобное место: неподалеку рынок, постоянная людская толчея, сквозной подъезд с выходом в проходной двор, хозяйка с нормальной биографией и без порочащих связей, нелюбопытные соседи… Из выделенных финчастью денег Агеев заплатил сразу за год вперед и без спросу врезал свой — маленький, но функциональный гердовский замок.

На всякий случай пригласил сюда компетентного человека, которого коллеги прозвали Нюхало. Обследовав каждый квадратный сантиметр жилплощади, специалист подтвердил: чисто.

Так Агеев стал работать на Кавказской, 22. Иногда он слышал здесь какой-то кислый стервозный запах и начинал подозревать, что хитрая хозяйка каким-то образом умудряется водить сюда блядей и ухажеров. Но потом успокаивался. В подъезде тоже воняло. И во дворе воняло не меньше. Воняло везде.