Артур Артузов. Ас разведки и контр-шпионажа - Юрий Ленчевский

Операция «Трест» была «массовой». В операции «Трест», кроме Якушева, Потапова, Опперпута-Стауница, отца и дочери Зайончковских, было задействовано порядка 50 секретных сотрудников КРО ОГПУ. Основное их предназначение состояло в том, что они были обязаны «ввести в заблуждение иностранные штабы, вести борьбу с иностранным шпионажем и направлять деятельность антисоветских организаций в желательное для ОГПУ русло». По линии МОЦР за рубеж, кроме Якушева и Потапова, неоднократно выезжали агенты КРО ОГПУ Власов, Зуев и другие. «Трест» в полной мере отвечала тем представлениям, которые были описаны в учебнике КРО ОГПУ «Азбука контрразведки». Там было сказано: «Агент должен быть артистом — он должен всегда хорошо и ясно учитывать свои силы и силы противника, не лезть напролом, не взвесив всех своих шансов на успех. Правильная оценка положения, вдумчивость, решительность, хладнокровие, умение дать ответ и отпор, при всяком положении не показав своего замешательства, необходимы агенту. Чем яснее агент представит себе психологию того лица, за которого он себя выдает, чем лучше поймет и уловит, как бы это лицо поступило и говорило в данном случае, тем естественнее он будет выглядеть и тем труднее будет отличить вымысел от действительности».

К началу 1927 года в руководстве ОГПУ уже зрело понимание того, что разработка «Трест» должна выйти на заключительную стадию. И тут жизнь сыграла с «отцами-основателями» этой легенды злую шутку. В ночь с 12 на 13 апреля 1927 года один из ведущих, активных и наиболее информированных сотрудников КРО ОГПУ бежит за кордон с двумя представителями РОВСа (Захарченко-Шульц и Радкевичем). Этим секретным сотрудником оказался Опперпут-Стауниц. Так внезапно чекистская операция «Трест» перестала быть секретом для зарубежных партнеров Якушева «по священной борьбе с большевизмом».

Громкий скандал, которым закончилась операция «Трест», указывал на ряд просчетов в действиях советских контрразведчиков. И в первую очередь бросается в глаза излишняя самоуверенность в работе с секретной агентурой, отсутствие серьезнейшего контроля за действиями головных агентов в операции «Трест».

В результате измены Опперпута-Стауница под угрозой провала оказалось свыше сорока агентурных линий КРО ОГПУ. В числе проваленных агентов оказался и сотрудник эстонского посольства в Москве Роман Бирк. Последний был незамедлительно взят под стражу. В ноябре 1927 года Ревельско-Гапсальский съезд мировых судей вынес свой вердикт. По статьям, обвиняющим Бирка в государственной измене и разглашении государственной тайны, он был оправдан. А вот за преступления по должности его приговорили «к отстранению с занимаемого поста». После оглашения приговора Бирк спешно покидает Эстонию. Так советская контрразведка на время потеряла секретного сотрудника.

Провал «Треста» был серьезной неудачей Артузова. Следует заметить, что польская разведка была одной из сильных. Ее сеть опутала чуть ли не весь мир. Изречения: «Жечь Посполита от можа до можа», «Польша от моря до моря» — были не только лозунгом.

Разбор сведений, поступивших от Опперпута-Стауница, привел ряд западных спецслужб к признанию того, что МОЦР не что иное, как мифическая организация, созданная в интересах советских органов государственной безопасности. Поляки, проведя детальный анализ всей информации, полученной от МОЦР, пришли к следующему заключению: «Имели дело с типичным фактом инспирирования… монархическая организация в Москве, имеющая представителей в Варшаве и других заграничных центрах, является просто организацией советского шпионажа как по отношению к нам, так и по отношению ко всей русской эмиграции».

Хотя операция «Трест» в своей заключительной стадии закончилась громким скандалом, советские контрразведчики, несомненно, достигли намеченных целей. КРО ОГПУ СССР успешно провел широкую дезинформационную работу против большинства военных штабов западных государств. В течение продолжительного времени чекисты сдерживали активность (в первую очередь в проведении террористических, диверсионных и вредительских актов) одного из серьезнейших противников большевистского строя — Российского общевойскового союза.

О завершении операции «Трест» в апреле 1927 года сообщили все центральные газеты Советского Союза. Произошло это, правда, в крайне завуалированной форме. Вот что напечатали «Известия» под заголовком «Ликвидация контрреволюционной шпионской организации» 21 апреля 1927 года. В публикации сообщалось: «ОГПУ в Москве раскрыта и ликвидирована монархическая группа, называющая себя приверженцами бывшего великого князя Николая Николаевича. Группа, как видно из захваченных материалов, не имела связи ни с какими слоями населения и занималась главным образом военным шпионажем в пользу некоторых наиболее активных иностранных разведок.

Следствием установлено, что эта контрреволюционная группа получала денежные средства из иностранных источников.

Документы, попавшие в руки следствия, и показания арестованных указывают на большую заинтересованность иностранных разведок не только в отношении получения источников ведения военного шпионажа, но и в отношении поддержки попыток создания антисоветской организации внутри СССР.

Однако из материалов следствия видно, что эти попытки никакого успеха не принесли.

Следствие обещает дать новый материал в смысле разоблачения финансовых махинаций и заграничных связей провалившейся монархической группки бывшего генерала Кутепова». Больше никаких сообщений в печати не было.

Ну а что же Якушев? Какой была его судьба? Якушева вывели из сети секретных сотрудников КРО ОГПУ. Его вместе с семьей на короткое время укрыли, опасаясь мести со стороны боевиков РОВСа. Александр Александрович спустя некоторое время вновь вернулся в столицу. До 1929 года он продолжал трудиться на прежнем месте за пределами Москвы — в Обществе взаимного кредита.

В 1929 году Якушева переводят на новое место службы — в «Волгокаспийлес» — простым экономистом. Спустя некоторое время его фамилия замелькала в штатном расписании другой лесозаготовительной организации — «Верхневолголес». Здесь он служил уже специалистом по сплаву леса. Якушев остался жить в столице, на Арбате, по своему старому адресу: Плотников переулок, дом 12, квартира 1. Правда, теперь работа требовала от него частых отъездов в служебные командировки.

Сын Якушева, тоже Александр Александрович, рассказал писателю Льву Никулину, автору романа-хроники «Мертвая зыбь»:

— В то время мать, мои сестры и я не знали его второй жизни. Он уезжал, иногда надолго, возвращался и всегда был внимательным и заботливым к нам, детям, умел занять нас. У отца были способности к рисованию. Он любил музыку, старался развить в нас любовь к искусству. Однажды мы были с ним в Третьяковской галерее: остановились у одной картины, не помню точно какой, она изображала сражение. Отец сказал: «Помни, Родину надо защищать, не жалея жизни». Что представлял собой «Трест» и какова была в нем роль отца, я в то время не понимал: мне было четырнадцать лет. После конца «Треста» жизнь отца по-прежнему была в опасности. Пожалуй, даже больше, чем раньше. Позднее я понял, что отец стал ненавистной фигурой для белых, особенно после того, как появились за границей статьи Стауница-Опперпута. Некоторое время отец не ночевал дома. Опасность погибнуть от рук кутеповских террористов была так велика, что отцу пришлось покинуть Москву…