Стриптиз в кино - Нэнси Бартоломью

Барбони с подозрением взглянул на нее и с еще большим подозрением — на задрипанный “плимут” выпуска 1962 года.

— Ладно, — пробурчал он. — В ваших джунглях выбирать не приходится. Поскорей увезите нас отсюда!

— Пожалуйста, сэр! — пригласила она, открывая заднюю дверцу.

Мы уселись, и я сразу нацепила ремень безопасности. Но Барбони никогда еще не имел удовольствия ездить на машине Рейдин, бедняга, и потому пренебрег этим. А напрасно. Старушка рванула с места, как на авторалли, шины взвизгнули, разбрасывая песок и гравий, мы вылетели на шоссе номер 98 и помчались, словно за нами гнался весь клан тех Лаватини с намерением прищучить на месте. Правой рукой она дотянулась до своего радио и врубила местную станцию, да еще на полную мощность.

— Получайте удовольствие на все сто процентов, вы, голубки! — прокричала она, не поворачиваясь к нам. — Что может быть лучше деревенской музыки, правильно я говорю?

— А нельзя ее выключить? — спросил Барбони. — Чего?

— Выключить, говорю! — проорал он. — Или сделать потише.

Рейдин потянулась к переключателю, и музыка стала еще громче. Если это только возможно.

— Все для вас, сэр! — крикнула она и добавила: — Извините, я немного недослышу.

Барбони застонал и откинулся на спинку сиденья. Вечер определенно был для него испорчен.

Тэмми Уинетт продолжала свою заунывную “Оставайся со своим мужчиной”, и я не удержалась от смеха.

— Относитесь к жизни легче, Барбони, — назидательно произнесла я. — Ничего страшного пока не произошло. Вы сидите в древнем “плимуте” рядом с прекрасной женщиной, и вечер тоже прекрасен. Посмотрите вокруг и расслабьтесь.

Парень принял совет к исполнению: повернулся ко мне и обхватил за шею, стараясь найти мои губы.

Рейдин резко дернула руль вправо, и мой спутник отлетел к дверце.

— Что за черт? — прорычал он.

— Опоссум на дороге! — крикнула в ответ моя соседка. Барбони возобновил свои попытки. На этот раз с той же целью он взял меня за подбородок, и его губы уже коснулись моих, когда Рейдин съехала на ребристую обочину и мы затряслись, словно в диком шейке. Выправив машину, она коротко объяснила:

— Антилопа. Лезет сама не знает куда.

— А может, аллигатор? — со злостью предположил Барбони.

— Нет, — ответила Рейдин. — Они умные. Не выползают на дорогу.

Еще две попытки Барбони окончились безуспешно — Рейдин была настороже. В конце концов он сдался, предпочтя свою безопасность нелепой борьбе с этой чудачкой. Пускай лучше не отвлекается и спокойно ведет машину.

Мы продолжали путь под аккомпанемент мелодий кантри, которым во весь голос подпевала Рейдин. Время от времени я смотрела назад и видела две спокойные фары упорно следующего за нами автомобиля. Старушка Пат тоже была начеку. Отряд проявлял чудеса организованности и сообразительности.

У въезда в Панама-Сити Рейдин притормозила.

— Уверены, что вам нужно в “Мунгейзер”? — спросила она.

— Абсолютно, — ответил Барбони. — У вас есть возражения?

Больше всего на свете, я полагала, ему хотелось сейчас покинуть продавленное заднее сиденье “плимута”.

Соседка, не сказав больше ни слова, подъехала к отелю по мощеной дорожке рядом с фонтаном прямо к вращающимся дверям. Остановившись, она с удивительной резвостью выпрыгнула из машины и, обогнув ее, с поклоном открыла заднюю дверцу с моей стороны.

Я вышла, пытаясь вспомнить, куда девала стояночную квитанцию от своей “камаро”.

— Сколько я должен вам? — спрашивал в это время Барбони у Рейдин.

— А сколько у вас есть? — был ответ.

— Это не разговор, — раздраженно буркнул он и сунул ей в руку четыре двадцатки.

— Так награждается благотворительность, — пробормотала Рейдин.

Однако Барбони, видимо, не услышал ее слов из-за плеска фонтана и шума автомобилей со стороны шоссе. А возможно, он заметил что-то или кого-то, и это его сильно обеспокоило. Я увидела, как он вдруг начал обходить фонтан, будто прячась за подсвеченные разноцветные струи. Правая рука у него была под пиджаком. А когда он ее вытащил, я различила в ней пистолет, показавшийся мне очень большим и противным.

Боже, что происходит? Ведь вокруг все так спокойно и мирно. Люди смеются, прохаживаются, любуются фонтаном.

Барбони продолжал вести себя очень странно. Впрочем, так думала только я, окружающие вообще не обращали на него внимания: разве мало чудаков, трезвых или пьяных, которые норовят подставить себя под брызги прямо в одежде?

Раздался какой-то треск, словно взорвалось подряд несколько фейерверков, но в воздухе было спокойно, никто ничего такого не запускал. Я догадалась: это были выстрелы, — и замерла от ужаса, не в состоянии поверить, что такие случилось на самом деле.

В мозгу загремел сигнал опасности: нужно уходить… бежать! Но я не могла двинуться с места. Однако все видела…

Я увидела, как Барбони вроде бы споткнулся и потом упал прямо в фонтан, его тело при этом странно извивалось (под пулями?), словно тело дельфина — такое пришло почему-то сравнение.

Я громко вскрикнула. Все вокруг тоже кричали и шарахались подальше от входа, от фонтана, где плавало тело. Я уже не понимала, прекратились выстрелы или продолжаются и откуда они вообще раздались, с какой стороны; я схватила Рейдин за руку, заставила пригнуть голову и силком уволокла к машине, где мы спрятались за кузовом.

Рейдин, как она говорила потом, видела все, что произошло: как пули вонзались в грудь Барбони, как вода в фонтане окрасилась в красный цвет. Но пока она только стонала и повторяла:

— Ох, Кьяра… ох, Господи…

Частичное безумие не помогало ей сейчас, она полностью сознавала то, что случилось, и переживала наравне со всеми остальными.

Я боялась оставить ее одну и побежать туда, к Барбони, чтобы попытаться помочь. Хотя какая помощь? Он мертв после стольких попаданий, это было совершенно ясно. Иначе его, несомненно, добили бы.

В отдалении послышались полицейские сирены. Кто-то, вероятно, позвонил из отеля в полицию. Внутренняя охрана тоже выскочила к подъезду — здоровенные парни в морских блейзерах с золотыми пуговицами, с оружием и переговорными устройствами в руках. Где они были раньше? Впрочем, разве можно предотвратить убийство из-за угла, из засады? Если сама жертва ни о чем не подозревала до последнего момента, откуда знать другим?

Стрельба закончилась, словно ее и не было, убийцы смешались с толпой или вошли внутрь гостиницы, а может, вообще удрали, Барбони перестал существовать, и все, связанное с ним, отпало. Закончилась и моя миссия.