Убей меня своей любовью - Маргарита Южина

– Ой, да кто на тебя там смотрит, – отмахивалась она, когда сын ни в какую не соглашался надевать самосшитые байковые трусики. – И чем тебе не нравится? Смотри, как я постаралась! Я тебе даже шовчики наружу сделала, чтобы нигде не натирало!

Теперь они стали жить и того лучше, но страсть к пошиву семейных трусов с шовчиками, как у ползунков, у Олимпиады Петровны никак не могла выветриться. И что только Дуся не делал! Он даже самолично покупал себе эти необходимые вещи, но после первой же стирки матушка их заботливо убирала в комод, запирала на ключ и приговаривала:

– Это, когда женишься, носить будешь. Думаешь, тебе жена так прямо дорогое белье покупать станет? Все на себя потянет. А ты уже будешь с приданым.

– Да разве я когда-нибудь женюсь в таких-то трусах! – расстраивался Дуся.

– Вот! – поднимала матушка палец к небу. – Когда всерьез надумаешь, заявление подадите, тогда я тебе трусишки новенькие и выдам, а попусту девчонкам головы крутить у тебя в таких парусах не получится!

Вот так каждую минуту Дуся ощущал нежное маменькино присутствие. И как он сам-то не переоделся, дурень!

Инга же, завидев поползновения кавалера, встрепенулась, выпорхнула из кресла и подбежала к двери.

– Евдоким! Я хочу, чтобы мы не ссорились. И завтра… завтра в честь нашего примирения я устрою чудесный романтический ужин! Ты согласен? – глаза ее сверкнули призывно и лукаво.

Господи! Согласен ли он?! Да он завтра нарядится, как фотомодель! Он завтра…

– Да, Ингушечка… А может, сегодня устроишь? У нас там еще пельмени в холодильнике и сосиски… А салат можно с фасолью… – нежно проворковал он.

– Нет-нет! Завтра ужин при свечах! И никаких сосисок!

Она выплыла из комнаты, а он уснул, обнадеженный и счастливый.

Утром его разбудил ее дивный голос.

– Евдоким!! – кричала она из кухни. – Это не ваш телефон надрывается?!

Надрывался его сотовый. Дуся уже и забыл, когда брал его в руки, ему всегда звонили на домашний, а тут кому-то срочно понадобилось платить лишние деньги.

– Это эсэмэска, – удивился он.

Но еще больше удивился, когда прочитал пришедшие друг за другом несколько эсэмэсок.

«Ну уж здравствуй! Вас с передачкой так и не дождался, понятное дело – не своя нога болит! Я услышал про доктора Епифанова, он кудесник, ставит на ноги за неделю, подался к нему. Конечно, пришлось придумать, что забрали родственники, так бы не выпустили. Теперь вылечат. Кормят здесь хорошо, даже фрукты дают, но ты, Дусенька, сынок мой будущий, готовь через неделю сто пятьдесят тысяч за лечение! Потому что дешево ничего не лечится! И только не говори, что у тебя нет. Иначе – пожалуюсь Олимпиадушке. Не звоню, потому что тут нельзя мобильники, у них какие-то системы вырубаются. А сейчас мобильный телефон стащил у медсестры. Пока, еще напишу. Готовь деньги. Твой любимый Яков Глебыч».

– Ох и ни фига себе роман! – почесал голову Дуся. – Значит, папеньке хочется сто пятьдесят тысяч? Инга!! Ты послушай, что он написал!

Евдоким прочитал эсэмэску девушке, и та неодобрительно покачала головой:

– Надо же – не дождался он! Можно подумать, мы месяц ехали… А Епифанов, кстати, хороший доктор. Как ты думаешь, а может, его все-таки похитили?

Дуся призадумался, но, вспомнив одну пикантную деталь, усмехнулся:

– Да нет, это на самом деле он писал. Знаешь почему? Он когда мне в последний раз из больницы звонил – я слышал, как сестра ругалась, – он там тоже у кого-то телефон спер. Ну, у него такая добрая традиция. Кстати, для нас очень удобно – не накладно.

– Ну и слава богу, а то я так переживала, – вздохнула Инга. – Теперь можно заниматься только поиском Милочки. Или Татьяны, как тебе удобнее… Евдоким, садись завтракать. А потом я в магазин, у нас же вечером ужин, ты не забыл? Я сегодня приготовлю фаршированную баранью ножку, хочешь?

Ой, ну конечно же, он хотел! Да еще как! Он просто не может дождаться этого вечера! Да и днем у него есть кое-какие свои дела.

Наскоро шлепнув на тарелку Дуси омлет, Инга стала собираться.

– Значит, сейчас я на рынок, – трещала она, собирая сумку. – Надо купить мясо, потом… ты будешь груши или яблоки? Да! Нужно не забыть про специи, у нас совсем не осталось. Да уж, придется побегать…

Дуся чуть было не ляпнул, что может свозить ее по магазинам, но вовремя прикусил язык – пусть девушка бегает подольше, он за это время успеет наведаться к парикмахеру Антону.

Инга выскочила за дверь, а Евдоким взял свою тарелку и плюхнул омлет в мусорный пакет – ну не любил он остывшие яйца. Пошарив по полкам холодильника и уговорив полбатона колбасы, он почувствовал, что готов к новым подвигам.

Евдоким бежал в ту парикмахерскую, про которую им говорила вчера Калоша. Вернее, не бежал – он уже с пятого класса не бегал, но душа его просто летела. Очень хотелось посмотреть, что это за принц, которому Милочка наставляла рога. А она наставляла, ведь Дуся же явно чувствовал, что несчастная девчонка влюблена в него по макушку. И если бы не ее жуткая смерть, то они бы с ней, может быть, уже… Нет, сейчас надо думать не об этом. И потом, у него есть Инга! Она собирается устраивать ему баранью ногу при свечах, а он, Дуся, сейчас должен узнать, кто это так коварно убил молодую девчонку, а также кто покушался на Якова и даже заминировал маманю. Хорошо хоть выяснилось, откуда взялись те девицы.

Парикмахерская «Арина» поражала клиентов скромностью и даже убогостью. Обыкновенная трехкомнатная квартира на первом этаже, без особых перестроек, правда, с отдельным входом, и простенькая черная надпись на желтой доске «Арина». Вероятно, чтобы хоть как-то заманить клиентов, снизу был прикреплен лист бумаги, на котором от руки кто-то постарался сообщить: «Вас здесь обслужат самые лучшие мастера города, у нас самые низкие цены, а качество работы самое высокое. У нас вы приятно удивитесь!»

Лозунгам как-то не слишком верилось, особенно в плане лучших мастеров города, однако кое в чем записка не обманула – как только Дуся переступил порог «Арины», тут же чуть не завопил от удивления. В кресле перед зеркалом сидела Инга, а вокруг ее головы порхал длинноногий крашеный блондин.

– Опередила, – прошипел себе под нос Евдоким и весь обратился в слух, благо желающих поправить прическу не наблюдалось. Помимо Инги и Антона, в маленьком заведении больше никого не было.

Слушать было удобно, потому что маленький зальчик от прихожей отгораживала тонкая фанерная стена, которая скрывала тех, кто находится возле дверей, зато слышимость была великолепной. Дуся прилип к стенке и затаился.

– Вика! Ты уже пришла?! – крикнул молодой человек в прихожую, и Дуся даже дышать перестал. – Нет, эта рептилия еще только вышла! И как работать, я вас спрашиваю? Все только на мне, только на мне! А какие у нас цены, вы заметили? Это не цены, а насмешка! И при нынешнем-то потоке! Ни одного человека за всю смену! А вы еще спрашиваете, отчего я рассорился с Татьяной!