Альбертина и Дом тысячи чудес - Ян Штратманн

— Можно попробовать? — с невинным видом спросила она Болленштиля, сунула бумажку в рот и с наслаждением разжевала. — М-м-м, такой вкусный круасан де бумажан мне давно не попадался! Все прыснули со смеху.

Болленштиль, сопя, захлопнул чемодан и зашагал к дверям. — Сорок восемь часов! — прокричал он, и дверь за ним с треском захлопнулась.

— Просим вас снова и как можно скорее почтить нас в Доме тысячи чудес! — проскрежетала маленькая деревянная обезьянка в форме привратника, которая сидела в клетке над дверью. Она вновь и вновь повторяла свои слова.

— Лучше не надо, не почитайте нас больше никогда! — крикнул Отто вслед бургомистру.

— Парцифаль, тихо! — месье Флип ударил в ладоши, и обезьянка замолчала. — Ну что ж, у всего есть своя хорошая сторона: этот Болленштиль вернул Парцифаля к жизни. Ведь он у нас уже как минимум восемь лет не разговаривал.

После этого наступило подавленное молчание. Оно прерывалось только громким бурчанием в животе у Альбертины.

Ох, все оказалось много хуже, чем я опасался, думал месье Флип. Он хрустнул пальцами и оказался в поварском колпаке и белом кителе.

— Разрешите пригласить вас в столовую на легкий завтрак!

Альбертина шла за месье Флипом, и ее одолевали не самые приятные чувства. Круассан де бумажан! Это был классный ответ! Но, если она все поняла правильно, здесь нужны были не классные ответы, а просто много денег, чтобы покрыть долги. Может быть, и не стоило ей так дразнить Болленштиля.

Столовая находилась рядом с лестницей. Входить в нее нужно было прямо через раскрытую пасть кита.

— Этот кит, если вы его как следует рассмотрите, — удивительно точная копия настоящего кита. Много лет назад мы с Лиззи попали в шторм. Кажется, это было где-то недалеко от Гаити. Волны величиной с гору разметали наш корабль на тысячу обломков. И мы точно утонули бы, если бы в самый последний момент нас не заглотил гигантский белый кит. Пять дней мы жили у него в брюхе бесплатными квартирантами и питались рыбой, которую он глотал. На шестой день нашего кита поймали гаитянские китоловы и таким образом спасли нас. В знак благодарности за гостеприимство кита Лиззи и оформила весь этот зал. Моя же благодарность — должен признаться откровенно — держится в очень жестких пределах, потому что с момента пребывания внутри кита я страдаю ужасной аллергией на рыбу.

Клетчатые рассмеялись. Все они считали, что месье Флип в данном случае перегнул палку в своих фантазиях.

Они добрались до помещения, представлявшего собой брюхо кита. Своды округлой формы поддерживались китовыми ребрами. Между ребрами виднелось бледно-розовое тело кита. В центре располагался огромный праздничный стол, а вокруг него вместо стульев стояли бочки — такие, как на старинных парусных судах.

Месье Флип дважды хлопнул в ладоши, но ничего не изменилось.

— Ах да, извините, ведь вся обслуга сегодня отдыхает. — И он, невесело улыбнувшись, трижды повернул колесо старого штурвала, закрепленного во главе стола. Пустая столешница перевернулась, и все увидели празднично украшенный стол, который ломился от яств. Посередине возвышалась целая индюшка, а вокруг нее — жареные перепелиные грудки, гроздья винограда, тефтели и котлеты, целая гора картофельных драников — высокая и кривая, как Пизанская башня. На обоих концах стола поблескивали стеклянные сосуды с зеленой и красной амброзией.

— Вот где деньги-то лежат! — Отто взял со стола один из многочисленных серебряных ножичков.

— Отто! Положи сейчас же на место! — Клара осуждающе посмотрела на него.

— Да я и не собираюсь ничего красть отсюда. — В его руках оказалась щепка от сломанного стула из цветочного кабинета. Отто начал что-то вырезать ножичком, ковыряя щепку.

— Что это будет? — спросил Пауле.

— Сам еще пока не знаю, — отмахнулся от него Отто.

На серебряном подносе возвышалась вилла Вюншельберг величиной с кукольный домик, вся сплошь из черного и белого шоколада. Украшена она была засахаренными фруктами — вишнями, ежевикой, черникой, виноградом.

Альбертина глазам своим не верила.

— Ну, если банкроты живут вот так, то я вовсе не прочь пожить банкротом!

— Гм, — откашлялся Флип. — Все это — только декорация. Сам завтрак находится вот здесь. — И он указал на маленький подносик.

— Стручковый хлеб? — Брови у Альбертины поползли вверх, а лоб сплошь покрылся морщинками, как у таксы.

— Да, стручковый хлеб, — подтвердил месье Флип. — И компот из крыжовника! Без добавления вредного сахара и главное…

— Знаю-знаю! Собственного урожая! — Альбертина закончила фразу за него.

— Я полагаю, нам пора осознать, что при сложившихся обстоятельствах вилла Вюншельберг не может предоставить ничего другого. — Месье Флип вывернул наизнанку карманы своих брюк — они были пусты.

Альбертина пошарила в карманах жилетки и нащупала своих матрешек.

— Что ж, девочки, оказывается, мы рано радовались. — Крупная капля упала прямо на Машин красный фартучек. Все оказалось лишь сном. Кошмарным сном. Может быть, Раппельмайершу еще удастся как-то уговорить. А наказание будет не таким уж страшным. Но что будет с бандой клетчатых? Раппельмайерша никогда не согласится взять их в приют. «Не подмажешь — не поедешь» — такова ее любимая поговорка. Значит, на это и рассчитывать нечего, подумала Альбертина. Она молча поспешила в свою комнату.

Чемоданчик с мордочками котят на крышке был уложен в один момент. Альбертина бросила туда свою пижаму, бережно положила сверху подзорную трубу и прикрыла мантией Лиззи.

Безо всякого стука в кабинетик ввалилась банда клетчатых.

— Что же будет дальше, когда ты соберешься? — спросила Клара.

— Если повезет, еще успею на автобус, — закрывая чемодан, ответила Альбертина. — Папа заплатил за меня в «Доме детского счастья» на год вперед. Этой гадкой Раппельмайерше придется взять меня обратно.

— Альбертина Шульце! Тебя что, пыльным мешком ударили?! И все мозги в кашу превратились? — воскликнул Отто. — Ты собираешься оставить бедного месье Флипа здесь одного?!

— И подарить виллу этому жирному Билленштолю? — Пауле смотрел на нее с максимальным осуждением, на какое был способен.

— Болленштилю, — всхлипнула Альбертина.

— А нас всех хочешь бросить здесь? Троих фантомов, которые вообще в этом мире не ориентируются? — Отто прижал Альбертину к себе. — Да брось, справимся мы с этим поганым Болленштилем!

Альбертина уткнулась лицом в мягкую шерстяную ткань его рубашки. Запах от рубашки шел немного затхлый, наверное, потому, что Отто так долго просидел в чемодане. Но это было совершенно не важно. Она опять почувствовала прилив сил.

— В конце концов мы одна команда — мы банда клетчатых! — Клара яростно топнула ногой. — Я созываю Большой совет клетчатых! Кто-нибудь против?