Большая книга ужасов-32 - Мария Некрасова

Народ у костра заржал еще громче, а Сашка повесил трубку.

Палыч поднял руку, и все замолчали.

— Ты убедился, что я тебя не обманываю? — Он так посмотрел, что у меня мороз пробежал по спине и ушел в землю. Я сказал:

— Нет, и хочу домой. Я сюда вообще-то за Сашкой шел. Если он дома, то и мне пора.

Никто не заржал в этот раз, все только странно на меня посмотрели, как будто я ляпнул не глупость, а что-то нехорошее.

— А как же твое желание? — спросил Палыч. — Его надо отработать. Оно уже исполнено, Игорь, тебе поверили, а ты…

Я стоял и соображал, какое именно желание, пока не дошло, — сам сказал: «Хочу, чтобы Сашка перестал быть таким придурком». Ну я ж пошутил! Они что, издеваются? Что вообще происходит? Где я? Почему я только что видел чертей и ведьм, а теперь вижу людей?

— Это нетрудно, — затараторил Палыч, — не понравится — уйдешь, а понравится — у тебя будет сила. Много сил, настоящих. Будешь вызывать дождь и колу. Оценки в школе исправлять, еще что ты там хочешь… Отработай долг, не понравится — уйдешь.

Он говорил, а сам подошел ко мне, взял за руку и повел дальше по коридору. Ребята остались у костра, я уже не видел их, я смотрел вперед. Там сияло огромное солнце и шевелились деревья. Как в лесу, только красивее. Что-то в них было такое, что сразу видно: ненастоящие, не такие, как в Подмосковье, неживые, что ли?

Мы вышли на тропинку, и я увидел, в чем секрет: каждый листочек был аккуратной формы, точная копия всех остальных, ни больше, ни меньше. Все щербинки на стволах были симметричны, как все ветки и даже торчащие из-под земли корешки. Неживой лес, как будто нарисованный по шаблону.

— Что нужно делать? — спросил я, надеясь поскорее отделаться, уйти домой и забыть весь этот бред с компьютером, чертями и нарисованным лесом. Палыч приложил палец к губам: «тихо», остановился и помолчал, прислушиваясь.

— Ты должен помочь моему хорошему другу. У него шип застрял в ноге. Бедняга мучается уже неделю, а я не могу ему помочь. Старенький я, силы уже не те. Вот если бы ты…

Я спросил:

— Это все? — Слишком легко для настоящей работы, подумаешь, шип в ноге.

— Тебе хватит! — пообещал Палыч. — Только постарайся не попадаться ему под ноги.

Я не понял, хотел переспросить, но Палыч уже толкнул меня в кусты. Я шлепнулся на четвереньки, успел подумать, что он мог быть и повежливее, и…

Нет, сперва я решил, что это гром — так ударило по ушам. Потом ударило по голове, под дых, я отлетел и стукнулся лбом о дерево. Дерево отскочило, дало мне пинка, и я наконец-то посмотрел вверх.

Больше всего это было похоже на гигантского паука, только голова была свинячья и сам — весь в щетине, как у свиньи. Свинячья голова ревела и нацеливалась проткнуть меня паучьей лапой. В одной из лап действительно торчал шип.

«Это он от боли такой злой», — подумал я, уворачиваясь. В два прыжка оказался у твари под брюхом — здесь она меня заметит не сразу. Шип, шип. Шип вон в той задней ноге, значит, надо подбежать… «Бум!» Я снова получил под дых. Свинячья щетинка, острая, как игла, воткнулась в руку. Надеюсь, тварь хотя бы не ядовитая. А все из-за того, что Сашка дурак! Тварь взревела так, что уши заложило. Во ненормальная, а? Ей помочь хотят… «Бум!» На этот раз лапа мазнула меня по спине и, похоже, здорово поцарапала. Нет, так не пойдет! Может, она это… По-русски понимает, а?

— Хороший паук, хороший. — Я предостерегающе выставил ладонь и начал потихоньку вставать на ноги. Свинячья голова угрожающе хрюкнула.

— И свинья — тоже ничего, — продолжал я заговаривать зубы. Сейчас встану, подойду, вытащу проклятый шип и никогда-никогда больше… «Бум!» Бедная моя голова!

Я шлепнулся навзничь и несколько секунд пытался сфокусироваться на голубом пятне неба. Голова кружилась так, будто я катался на американских горках. Да, и еще продолжал бормотать: «Хороший паук, хороший…» Перед лицом возникло свиное рыло и обнажило желтые клыки. Две паучьи лапы взяли меня поперек туловища, осторожно, как двумя пальцами, приподняли над землей…

Ну уж нет! Сашка, конечно, дурак, но это не повод погибать в пасти у свиньи-мутанта. Я врезал с двух рук по лапам, вывернулся, больно шмякнулся о землю, пробежал к задней ноге, ухватил шип… «Бум!» Ну это уже начало приедаться. Голова опять закружилась, но шип я не выпустил. Уперся ногами в лапу, дернул изо всех сил (бум!) и свалился плашмя на землю с шипом в руках.

Если Сашка сегодня «работал» на Палыча хоть вполовину так же, как я, он определенно достоин уважения. Хотя все равно дурак.

Голова трещала так, будто по ней ходили кони. Я вспомнил, что вчера было, подумал: «Приснилось» — и осторожно пощупал лоб. Шишка. Еще шишка. Неужели?..

— Игорь! — Мать вошла, а я тут валяюсь, весь в шишках. Совершенно не помню, как вчера добрался домой. — Игорь, ты в школу сегодня собираешься?

Только не это! Может, кто не в курсе, но я вчера побывал за городом, под землей, десять раз чуть не свихнулся и один раз сражался с пауком-гигантом. Я весь в синяках и шишках, я руками-то шевелю с трудом… Какая школа?!

— Не хочу! — сказал я, а пальцы щелкнули словно сами.

— Как угодно, — неожиданно ответила мать. — Школа твоя, ты волен ходить туда или нет. А мне на работу надо. Пока. — И вышла, не успел я сообразить, что случилось.

Нет, вообще-то она у меня нормальная: если, к примеру, контрольная грядет, а я не готов — поймет и разрешит прогулять. Еще и записку учителю напишет, чтобы проблем не было. Когда болею — само собой, в школу меня не гонят. Но так, на ровном месте: «Школа твоя, ты волен ходить туда или нет» — это что-то новенькое. Неужели?.. Странное чувство. Сон не сон, а шишки болят, хотя все равно не верится. Да и кто поверит?! Кто, скажите на милость, примет на веру, что, коснувшись пальцем экрана компьютера, можно за один час научиться творить чудеса, вступить в корпорацию колдунов, побывать в этой самой корпорации, с монстром сразиться? Я бы не поверил. И сейчас не верил сам себе.

Встал, дернул занавеску. За окном все тот же дурацкий вид, приевшийся за тринадцать лет: макушки деревьев, небо, солнце. Все как всегда. Сашка, Леха, Мелкий и Длинный, все-все мои одноклассники сейчас встанут и пойдут в школу. В нашу обычную дурацкую школу, на нашу обычную дурацкую алгебру. Достанут свои обычные дурацкие тетрадки и будут решать обычные дурацкие задачки… В общем — тоска. А Сашка вчера дождь вызвал щелчком пальцев…

В дверь заскребся мой обычный дурацкий пес. Гулять хочет. Тоже мне, фон барон, ему плевать, какая на улице погода, какое у тебя настроение, умри, но обслужи, выведи их светлость на прогулку, а то пожалеешь.

— Гуляй сам! — цыкнул я, и царапанье двери прекратилось. Пальцы опять щелкнули сами собой. Через секунду хлопнула входная дверь. Пришел кто-то? Или мать ушла на работу? Я вышел в коридор — никого. Открыл входную дверь и увидел удаляющийся вниз по лестнице собачий хвост. Вот! Может же, когда захочет! Интересно, а в дверь он позвонит или ключи взял?