Секс в Мегаполисе - Стефка Модар

Войдя внутрь, разыскав в сплетение коридоров выставочный зал, в одиночестве стала мельтешить перед глазами гостей. Но те, кажется, не обратили на неё не малейшего внимания, хотя та и была одета, даже на взгляд придирчивого модного критика, очень ничего. На уровне сегодняшнего дня. В этом Инна была твердо уверена. Ей казалось, что, в общем-то, придраться к выбранному ею платью было нельзя, то соответствовало часы и месту. Она несколько часов потратила на поиск его. При покупке продавец сделал ей комплимент, говоря, что так одевается никто-то, а сама Анна Листьева, а та толк в моде знала. Инна мысленно аргументировала: Ещё бы не знала?! Чай, известная мадам.

Купив платье, Инна моментально почувствовала себя клоном известной певицы. Облачившись в него, войдя в качестве гостьи в среду бомонда, почувствовала, что её тело стало абсолютно невесомым. Она буквально парила по залу, ощущая себя настоящей «звездой».

Она шла вдоль стен, скрупулёзно рассматривая абстрактные картины. Как вдруг заметила на них прикреплённые рисунки. Это привлекло её внимание. К ней присоединился галерист, молодой человек в пенсне, лет 35. Тот был в кураже от проявленного интереса к его картинам, сразу начал расхваливать одну из них. Инна не могла понять, что в ней вообще хорошего, но сделала вид, что это ей интересно, дабы не прослыть невеждой. На них и так смотрели со стороны с неподдельным любопытством, что-то из серии: «Вань, а Вань смотри какие клоуны»…

…Выдержав рамки приличия, сделав серьёзное лицо, к месту и не к месту кивая, словно она и впрямь настоящий ценитель прекрасного, что-то пыталась сказать, чтобы умаслить не столь даровитого художника. Но это было до тех пор, пока в зал не ворвалась запыхавшаяся бухгалтерша и не присоединилась к ним.

Инна в недоумение перепугано, спросила:

– Вы-то, что здесь делаете? Где Олег Борисович? Бухгалтерша, отдуваясь, кладя руку на ходящую вверх – вниз грудь, выпалила:

– Олеженьку теперь нескоро увидим.

Инна, не на шутку перепугавшись, шёпотом спросила:

– Что с ним?

Запыхавшаяся женщина, снимая руку с груди, стараясь отдышаться, махнув рукой, доверительно прошептала:

– Кадры принимает. Пачками звонят. Телефон при мне «покраснел» от накала. Точно ищет Вам замену… – глядя не перепуганную Инну, – раз с Вами, милочка, не пошёл. Инна, округляя глаза, хватая ртом воздух, пролепетала:

– Как замену?

Та цинично парировала:

– А вот так! Не мне это уже точно!.. Шеф меня премировал пригласительным билетом и в денежном эквиваленте № суммой…

Тут же достав из сумки конверт, стала поспешно вынимать деньги, шелестя ими перед носом Инны, показывая десять тысяч.

Галерист, вытягивая шею с капельками пота на верхней губе, поспешил заверить:

– Олег звонил, сказал, что Вы мне десять тысяч принесёте. У нас так положено – вносить в фонд молодых и талантливых. Расторопно выхватывая из рук деньги.

Та, застыв на месте в немом шоке держа пальцы веером, отрицательно покачала головой. Инна ехидно улыбнулась.

Тот тут же в волнение с любопытством переключился на Инну:

– Вы, как определились с картиной?

Инна не знала, что и сказать, в недоумение бэкала и мэкала, напрочь забыв родную речь.

Галерист, сняв со стены полотно, отдал ей, подмигивая, цедя сквозь жёлтые зубы:

– Это Вам в подарок! Я вижу, что художник понравился. Инна стояла перед ним в полной растерянности, пытаясь вежливо отказаться. Но тот насильно всучил картину ей в руки. Та, косясь по сторонам, так и не решилась что – либо сказать в ответ на это.

Возмущённая бухгалтерша заискивающе пролепетала:

– А мне? Вы же у меня деньги взяли.

Галерист снял с полотна Инны прикреплённый к нему детский рисунок и, расшаркиваясь, отдал. Кажется, это бухгалтершу немного успокоило. Наделённые подарками, дамы с гордостью прошли сквозь строй присутствующих ценителей и просто зевак. Хмыкая в ответ на обращённые на них любопытные взгляды. Кажется, что в этом было их единение.

«Богемный мужчина» забыв о них, так и не посмотрев им в след, стал наспех пересчитывать деньги, про себя довольно отмечая:

– Неплохо для начала… – хмыкая, – надо Люську поднапрячь, чтобы за ночь любви со мной подсуетилась. У неё в детском саду – море дарований.

Настроение у дам было испорчено, немножко скрашивало то, что, как они считали, получили бонус. Каждая про себя чертыхалась в адрес О.Б., рисуя картинку, что там в его кабинете могло бы сейчас твориться и, кажется не ошиблись…

…Тот действительно был в окружение посетительниц, а их было пять человек.

Он уже не знал, что с ними делать?! Не мог от них отделаться, до крика объясняя тем, что вообще не давал никакого объявления о вакансии. И как он вскользь для себя отметил, в общем-то среди них не было той, которая могла бы соответствовать его требованиям, даже если эта «чёртова вакансия» и была. В кабинете стоял шум и гам вперемешку со слезами. Девушки были возмущены.

И именно в этот момент вошла шестая претендентка на вакансию, девушка с обложки модного глянцевого журнала. О.Б. открещиваясь от остальных как от «назойливых мух» стараясь быть с ними более чем корректным громко во всеуслышание произнёс:

– Милые барышни, я не знаю, кто дал объявление на вакансию. Это чья-то злая шутка… – опрометью выбегая из кабинета.

Уже в дверях столкнувшись с новенькой, посмотрев на неё как на «лакомый кусок», поспешил сунуть в руку визитку, торопливо говоря:

– А Вы перезвоните вечером… – исчезая за дверью…

… День был в разгаре. Но время для Олеси остановилось. Она уже часа четыре болтала с Аркадием.

Таня, заглянув в ванну, найдя ту там, онемела, глядя на неё круглыми глазами, следя за её резкими перемещениями по ванне. Та буквально раскладывалась, на ходу меняя позы, и делала это с лёгкостью акробатки, да ещё с ноутбуком в руках.

Неожиданно ноутбук отключился, наверняка не выдержав «такого штурма» просто-напросто разрядилась батарея. Она, стуча по нему нажимая на все кнопки, истерично кричала:

– Аркаш, я здесь. Ау!.. – переходя на слезу, испуганно, – ты где? – хватаясь за телефон, но и тот был разряжен. Таня наконец открыла рот:

– Кажется, что ты и ноутбук и телефон и своего бывшего достала. Отдохни!.. – вредничая, – ты же в разводе, дай ему пожить без тебя, а то как «собака на сене». Забембала его. Охолонь. Душ прими! – с сарказмом, – и так с утра на «секс летучке».

Размахивая руками, нарочно выдавливая кашель, затыкая нос, процедила сквозь зубы:

– Фу, сексом пахнет, как в доме терпимости… – зло, – так дезодоранта не хватит…

Взяв флакон дезодоранта, тут же распрыскивая по сторонам, съязвила:

– Блин! Достала уже со своей бешеной любовью.