Кукловод судьбы - Светлана Волкова

– Приступим.

* * *

В день, когда Кэрдан попытался «научить» Эдеру оборотничеству, она так и не вышла из комнаты. Под вечер Пакота рявкнула под дверью:

– Хозяин велели передать тебе, что ужин подан в библятеке.

– Почему не здесь, как обычно?

– Хозяин приказали накрывать тебе токмо в библятеке. Хошь, спроси его сама, почему так.

Удаляющиеся шаги прошлепали по лестнице. Пакота сама любезность. Абалям и не снилась такая почтительность к хозяевам. Хотя какая Эдера ей хозяйка – так, жалкая игрушка милорда Кэрдана. Еще не постельная, но похоже, маг вел к тому. Эдера и подумать не могла, что встретится здесь с тем же, что подстерегало ее пару раз в окрестностях монастыря, прежде чем она приучила всю деревню ходить перед нею по струнке. Выходит, Придворный Маг Кэрдан в этом отношении мало чем отличается от деревенских парней.

Эдера голодала весь тот день и следующий, прежде чем решилась наконец подняться в библиотеку. Стоило выяснить, что он задумал. Взять ее измором? Она скорее умрет. Чем зарывать голову в песок, лучше расставить точки над черточками, раз и навсегда. А если он повторит попытку, она снова применит силу.

Кэрдана в библиотеке не было. Но чутье подсказывало, что он близко. Лучше дождаться его и покончить с этим. Эдера вздохнула и подошла к камину.

– Здравствуйте, мои хорошие.

Тоненький язычок высунулся из общей кучки, словно вытянул шейку, упрашивая погладить. Эдера покачала головой. Огонек жалобно затрепетал. Она махнула рукой.

– А, гори оно все… Вот прямо и гори! Хуже не будет. Так, мои золотые?

Она сунула руку за каминную решетку, боязливо провела по макушке огненной змейки. Ладонь охватило густое оранжевое мерцание, кожу защипало. Эдера погладила змееныша. Тот робко трепетал под ее рукой, словно не веря своему счастью. Еще с десяток язычков сбилось в кучку подле ее ладони. Она просунула сквозь витье решетки вторую руку.

– Не стесняйтесь, малыши. Славные малыши… Вы-то не сожрете меня с потрохами, не то что ваш безумный хозяин… Как мне теперь с ним быть, не подскажете, хорошие?

Опаньки. Хлопнули крылья. Эдера ощутила на себе тяжелый взгляд. Кажется, вопрос уже можно адресовать лично «безумному хозяину». Эдера не отняла рук и не повернулась. В кои-то веки кто-то решился приласкать малюток. Ожог ей обеспечен так или иначе. Так зачем лишать малышей удовольствия?

– Рад, что вы подружились. Почему-то я не сомневался, что вы найдете общий язык. Прости, что помешал.

В его голосе прозвучали странные, непривычно теплые интонации. Эдера повернулась. Взгляд его тоже потеплел и смягчился, обращенный на огонь в камине. Не на нее.

– Похоже, это единственные разумные существа в этом доме. Вы можете обещать мне, что вчерашнее не повторится?

Кэрдан подошел к ней. Она стиснула зубы и заставила себя не отдернуться, когда он взял ее руку. Он подвел ее к узкой нише между книжными стеллажами. Пустая и темная, ниша заискрилась темно-синим свечением. Перед Эдерой выросло зеркало, похожее на то, что висело в ее комнате на втором этаже, только в четыре раз больше. Маг подтолкнул ее ближе, чтобы она увидела свое отражение.

– В твоем монастыре не держат больших зеркал. Берегут воспитанниц от тщеславия. Может, поэтому ты не понимаешь, о чем просишь. Я повесил в твоей спальне зеркало, но ты завесила его полотенцем. Ты равнодушна к своей красоте, Эдера, и до сих пор не осознаешь, как она действует на мужчин. И на некоторых женщин. Из-за тебя настоятельница едва не лишилась рассудка. Она была готова выцарапать мне глаза, когда я сказал, что забираю тебя. Я мог слышать, как остатки здравого смысла боролись с ее одержимостью. С нее сталось бы запереть тебя в подвале, объявить мне, что ты утонула во время ночной вылазки, а затем расхлебывать все, что натворила. А худая монахиня, которая рыдала на твоих торжественных проводах? А монахиня с выбитым зубом, похожая на буйвола? Ты считаешь, что она ненавидела тебя. Но не все так просто. Для других лучилась и сияла твоя красота, а к ней ты была обращена силой и стальной волей, которую она ничем не могла сокрушить. Она хотела твоей любви и не могла ее получить, поэтому ненавидела тебя.

– Вы говорите о сестре Динии? – Эдера подивилась холодному спокойствию собственного голоса. – Зря вы ей льстите. Красота ничего не значит для нее. А Матушка и сестра Орделия любят меня, потому что я люблю их уроки. И лучше всех соображаю.

Эдера отбросила притворную скромность – какая уж тут скромность перед этим человеком?

– Твоя Матушка в тебя влюблена, Эдера. Она ревновала тебя к сестре Орделии. И хотела обладать тобой безраздельно. Как сейчас хочу я.

Он сделал шаг. Эдера резко отпрыгнула в сторону и отбежала к противоположной стене. Кэрдан метнулся за ней. У стены Эдера выпрямилась и повернулась к нему лицом. Маг был в двух шагах от нее; когда он протянул руку, его отбросило назад.

– Вы не пройдете.

Перед Эдерой от пола до потолка пробежали нити голубоватых искорок, создавая заслон между ней и Кэрданом.

– Вижу, что не пройду. Ты бесовски способная ученица. Я мог бы снести твой щит… но только ценой твоего рассудка. Ты ведь будешь сопротивляться до последнего, не так ли?

– Так.

– Ты достаточно сильна, чтобы я не смог сломить твою защиту. Но я всегда могу направить на твой щит удар такой силы, что он испепелит тебя вместе со щитом.

– Это еще бабушка надвое сказала – кто кого испепелит, – угрюмо пообещала Эдера.

– Хочешь бороться?

По лицу мага пробежала ухмылка. Угроза Эдеры явно воодушевила его.

– Даже жаль, что ты пока не можешь стать мне достойным противником. Я тоже не против побороться с тобой. Получить тебя, сломив сопротивление. Увы – силы слишком неравны. Даже если я не могу сломать твой магический барьер, не угробив тебя, у меня в арсенале много способов укротить строптивую девчонку. Тебе же проще, если ты сдашься без борьбы. Но если хочешь повеселить меня – полный вперед. Я буду наслаждаться спектаклем, который ты мне покажешь.

Ухмылка на его лице отразила целую гамму чувств. Злорадное удовлетворение беспомощностью девушки и полной властью над ней, затаенный азарт и предвкушение какой-никакой, а борьбы, удовольствие от чужого унижения и страдания. Эдера смотрела на него со смесью отвращения и недоумения – как она могла угодить в такой переплет?! Она, всеобщая любимица, всегда окруженная вниманием и заботой от снисходительных к ее шалостям взрослых! Этот взрослый не собирался оказывать ей ни снисхождения, ни заботы. Он хотел надругаться, унизить и растоптать ее. А она – что она могла сделать? Сопротивляться самому могущественному колдуну королевства, всей Ремидеи? Бежать – когда по его велению все солдаты и светские инквизиторы встанут на ее след? Но будь она проклята, если уступит ему! Лучше умереть. Если сбежать от него можно лишь в смерть, она сделает это.