Решающий выбор - Михаил Алексеев

До нужного места старший лейтенант добрался, когда его бойцы уже организовывали заслоны с обеих сторон и минеры ставили ловушки. Вихрь и Буря один за другим исчезли в одном из разбитых окон. Через некоторое время оттуда донеслись глухие очереди акэмээсов. И несколько раз в глубине вагона сверкала вспышка фотоаппарата. Еще через несколько минут они оба показались в другом конце вагона. За это время его бойцы уничтожили несколько пришедших в себя эсэсовцев из охраны.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Михайлов, подбежав к Вихрю.

– Его тут нет. Хотя с вагоном мы угадали. Нужно проверять остальные, – ответил тот, направляясь к следующему пассажирскому вагону.

Цель была найдена только в третьем вагоне. Время поджимало. Михайлов уже несколько раз косил глазом на светящийся в темноте циферблат часов, когда из вагона выпрыгнули диверсанты.

– В медблоке лежал. Видно, наша авиация его все же зацепила. Все! Уходим! – скомандовал Вихрь.

У Михайлова мелькнула мысль о том, что было бы неплохо взять живьем, но он тут же отбросил ее, прекрасно осознавая, что даже без Гитлера уйти будет крайне сложно. Операция в принципе была билетом в один конец. Он понял сразу, как только Вихрь озвучил задачу, что уйти группе шансов почти нет. Однако он ни секунды не сомневался в необходимости даже такой жертвы.

Уходили быстро, не жалея сил. Каждый понимал, что сейчас каждая минута промедления может стоить жизни. Правда, и бежать было легче: за день отдохнули, и ранцы были освобождены от питания. В том, что возвращались тем же путем, которым пришли сюда, был изрядный риск. Ведь кто-нибудь мог их отследить. Однако то, что операция удалась, говорило в пользу того, что сюда они пришли незамеченными. А плюсом этого маршрута было то, что подходы к дорогам были уже известны и требовали минимальной доразведки перед переходом.

Немцы прибыли на место крушения минут через пятнадцать после ухода группы. Это было хорошо слышно. И судя по частоте взрывов, с потерями не считались. Примерно через полтора часа, когда они уже ушли от места операции километров на десять, сзади взлетела красная ракета. Это значило, что немцы сумели организовать погоню и сработали сюрпризы, поставленные уже на маршруте отхода.

Судя по движению на дорогах, немцы район блокировать не успели. Однако времени до восхода солнца оставалось всего ничего. И хотя ночью пошел мелкий дождь и небо затянуло серым одеялом низкой облачности, рассвет хоть и позже, но неотвратимо наступил. Судя по ориентирам на местности и карте, группа успела пройти почти двадцать пять километров, но до лесного массива Мазурских болот оставалось еще минимум пятнадцать. И днем спрятаться группе было негде. А учитывая след, который оставляли полтора десятка человек, для поиска даже собаки были не нужны. Одно радовало – минеры отбили желание погони догнать их. Но не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, куда рвется группа. Впереди были окрестности маленького городка Сенсбург, которые они легко прошли двое суток назад, и две дороги – шоссе и железная, – которые нужно было преодолеть.

В лесочке в семи километрах северо-западнее Сенсбурга Вихрь объявил короткий привал.

– Старлей! – окликнул Михайлова Вихрь и призывно махнул рукой, предлагая присоединиться к нему с Бурей.

– Давай хоть познакомимся. А то воюем вместе, а все по позывным. Меня зовут Евгений, – и Вихрь протянул ему руку.

– Борис, – поддержал Буря, в свою очередь протягивая руку.

– Василий. Хотя я думаю, вы и так знаете, – пожимая их руки, ответил Михайлов.

– Знаем, знаем, – ответил Евгений, – но хочется по-человечески. Теперь можно. Главное мы сделали. А теперь просто нужно постараться выжить и доставить в Москву пленки.

– Поэтому прямо сейчас дашь радиограмму вот на этой частоте, – и он протянул записку с колонкой цифр. – Это сигнал о том, что операция прошла успешно. Дальше. Ты уж прости… сейчас твоя группа будет прорываться в болота по плану, который мы предусмотрели на этот случай. А мы уходим, как только вы начнете, прикрываясь вашим шумом. Сам понимаешь – так надо. Рад был воевать с тобой в одном строю. И буду надеяться, что мы все выживем.

Михайлов все понимал. Поэтому молча обнялся на прощание с диверсантами и пошел к радисту.

5 июня 1942 года.

Западнее г. Сенсбург

Бояринов был единственным пулеметчиком от взвода, вошедшим в рейдовую группу. Правда, в момент подрыва поезда он был у моста через речку. Его задачей было прикрыть бойца, который должен был закинуть в окно сторожки гранаты и уничтожить часового на мосту. Все это было выполнено без проблем, после чего они выдвинулись к основной группе. Михаила с пулеметом в это нагромождение разрушенных вагонов не пустили, оставив снаружи.

Потом был бешеный марш-бросок в ночной темноте. И вот сейчас Бояринов с опушки леса в редеющем тумане разглядывал дорогу, которую им нужно было пересечь, и патрулирующие по дороге автомашины и броневики. Ночью у них был шанс проскочить мелкими группами эти две рядом идущие дороги без боя. Сейчас это уже стало невозможным. Его задачей было прикрыть при прорыве группу со стороны города. Сигналом на открытие огня было обнаружение группы, которая, пользуясь сумерками туманного утра, подбиралась к дороге. И сейчас Миша через прицел смотрел на спектакль в исполнении немецких воинов-тыловиков. Многие среди них были явно пожилыми и без боевого опыта. Все были вооружены винтовками. Фельдфебель пытался организовать их силами рытье окопов на обочине и изобразить нечто похожее на оборону. Солдаты опасливо посматривали на темнеющий рядом лес и боялись далеко отходить от машины. Периодически по дороге проезжал броневик с офицером в башенном люке, который громко выражал фельдфебелю свое неудовольствие медленными темпами фортификационных работ. Тот подобострастно тянулся, задирая подбородок, и тоже громко кричал: «Яволь!» После отъезда броневика с еще большей энергией он набрасывался на подчиненных, те суетливо начинали двигаться быстрее, но, на взгляд Миши, дело быстрее не продвигалось. Похоже, все же страшных русских диверсантов, возможно прячущихся в лесу, они боялись больше, нежели гнева фельдфебеля. И на данный момент окопы были отрыты на глубину примерно колена.

Сухо треснул выстрел снайперки, и тут же утро взорвалось грохотом десятков стволов. Миша ударил длинной очередью справа налево по немцам. Бой начался для них так внезапно, что большинство даже не успело среагировать и упасть, бестолково замерев столбиками. Вот по ним и прошелся очередью Бояринов. Единственный, кто отреагировал адекватно, был фельдфебель. Но ему не повезло. Он упал, где стоял, а стоял он в момент начала боя как раз на дороге. И чтобы спрятаться в укрытие, ему еще нужно было до него добраться, чего Мишка ему не позволил, всадив в уползающего фельдфебеля очередь. На этом огневой бой на его фланге закончился. Тыловики, кому повезло, упали на дно своих недорытых окопов, забыв про свои винтовки, а тот, кто мог им напомнить о долге перед фатерландом, уже отправился на небеса. Похоже, они даже не смогли точно определить, откуда по ним стреляли.